Ошибки прошлого. - Ирек Гильмутдинов Страница 57

— В прямом бою победить этого могучего зверя почти нереально, — говорил наставник, на ходу меняя маршрут куда-то влево. — Тебя может спасти, ну, например… Если ты увидишь хищника первым и успеешь выстрелить из рогатки снарядом «Распада». (Это те шарики, которые при попадании разъедают всё.) При этом желательно попасть ему в морду.

— А потом бежать?

— А потом бежать, — сказал Альберт и остановился.

— А яд гремучей смерти?

— Здесь ситуация не так проста. Многое зависит от возраста и силы животного. Если животное старое, есть небольшой шанс, что яд подействует. С молодым животным шансы пятьдесят на пятьдесят. Но если животное в расцвете сил, то яд не сработает. Их быстрая регенерация позволяет им быстро избавиться от яда. В лучшем случае яд замедлит их на пару минут, а в худшем — разозлит ещё больше.

— А мы почему остановились?

— Иди сюда, кое-что покажу, интересное, — махнул он мне рукой.

Обойдя высокие кустарники, я попал на небольшую ровную площадку, где лежали, а где-то стояли разные статуи, изображающие людей прошлого.

— Здесь находятся статуи людей, некогда правивших этими землями. Или они были принцами, доподлинно не скажу, — начал рассказывать наставник. — Это лучше уточнить у Кери если тебе будет интересно.

Я стал ходить вокруг железных статуй. Сделаны они были потрясающе, будто живые.

— И как предки могли тратить столько железа на какие-то памятники? Из них же столько оружия можно изготовить. Зачем такое расточительство?

— В те времена проблем с ним не было. Работали огромные заводы, у людей были машины, делавшие за них почти всю работу. А вообще без искусства человек мёртв внутри, — добавил наставник, стоя у статуи, где на коне сидел какой-то мужчина с волевым взглядом.

Спрашивать, почему без статуй мы мертвы я не стал. Мне больше было интересно кто все эти люди. Дважды я встречал лежащие рядом таблички, но что там написано я не понимал, только цифры были мне понятны. Потому как многие языки прошлого мира исчезли. Сейчас же в мире все используют один язык, созданный поколениями из всех предыдущих.

Мы гуляли около часа, а затем отправились в путь. По дороге нам встретились руины, которые, как мне показалось, были гораздо древнее той цивилизации, которую уничтожили предки. Это открытие меня заинтересовало, и я решил запомнить место, чтобы по возвращении в орден поискать книги об этом городе.

Вечер того же дня.

— Артур, ищи место для стоянки, спать хочу, — и в подтверждение своих слов зевнул.

Примерно через сорок минут я обнаружил подходящее место. Это было разрушенное здание с уцелевшим первым этажом. Точнее, это были две стены из четырёх, которые остались стоять. Остальные стены обвалились и образовали нечто вроде насыпи, которая скрывала нас почти со всех сторон. Но это было нам на руку. Теперь наша спина была прикрыта, а разведённый нами костёр не был виден. И это было хорошо.

Пока я искал дрова для костра, мой наставник уснул. Стараясь не шуметь, я двигался, словно мышь. Что-то он совсем на себя не похож. Раньше вроде пободрее был. А сейчас мы прошли всего ничего, а он с ног валится. Утром, точнее, время было ближе к полудню, он проснулся. Думаю, его разбудил запах, поскольку минут пять назад я поставил котелок, дабы сварить отвару.

— Выспались, учитель?

— Да, если бы ещё и кровать была получше, то вообще было замечательно, — наставник поднялся и проделал мельницу, пытаясь размять затёкшие мышцы спины.

— Выпейте, наставник, вам станет легче, — протянул я ему наполненную кружку.

Он принял с благодарностью и сделал осторожный глоток, всё же кипяток, а после поднял на меня изумлённый взгляд.

— Шизандра? — Я кивнул. — Так стоп, там что-то ещё… Он вновь пригубил и повалял на языке. — Хм, знакомые нотки. Рододендрон?

— А вы молодец, — похлопал я в ладоши. — Впрочем, наставница Хейли сразу предупредила, что вы быстро догадаетесь о составляющих.

— Понятно. Ладно, когда вернёмся, выскажу ей свою благодарность.

— Вы лучше её на свидание пригласите.

— Тебя ещё не спросил, что мне делать, — усмехнулся Альберт. — Всё, собираемся, — и, допив остатки, поднялся.

Спустя несколько дней мы пересекали местность, где почти не было растительности. Повсюду виднелись остатки разрушенных зданий, но ни деревьев, ни кустов, ни другой зелени не наблюдалось. Я спросил у своего наставника, но он тоже никогда не видел ничего подобного. Это нас насторожило, и мы, вооружившись и предварительно смазав клинки ядом, осторожно двинулись вперёд.

Мы шли уже час, затем другой, но на нас так никто и не напал. Всё это казалось очень странным. К тому же, не было видно ни одного хищника, хотя они должны были быть здесь.

У меня мелькнула мысль о каком-то крупном хищнике, но такие обычно оставляют скелеты своих жертв. Однако на всём нашем пути мы не встретили ни одной кости. Всё это немного начало пугать. Мы оба почуяли опасность, но откуда или от кого она исходит не могли определить.

Наступил вечер и нам было пора искать место для ночлега, поскольку идти ночью слишком опасно. Как сказал наставник, был бы он один то рискнул пойти, но со мной он так поступать не будет. На сердце у него до сих пор не спокойно, поэтому он вызвался дежурить первым. Я сделал попытку отворить, но Альберт был непоколебим.

Опасность, — возникла надпись перед глазами.

Внезапно я услышал у себя в голове какой-то громкий пищащий звук, от которого резко вскочил. Оглядевшись, я увидел ужасную картину: мой наставник лежал на земле, а по его телу ползали огромные красные насекомые, опрыскивая его чем-то. Каждое насекомое было размером примерно с мой мизинец.

Сам наставник лежал неподвижно, но вот его глаза были открыты.

Ненавижу насекомых! Переведя взгляд на себя, я вскрикнул: «Мама!» — и начал отряхиваться. По мне тоже ползало не меньше десятка насекомых. Скинув последнего, я начал их давить, но это не помогало — через минуту на их место приходили новые.

— «Что же с вами делать?» — спросил я вслух от неожиданности. С каждой секундой насекомых становилось всё больше и больше, и только вокруг костра зияла пустота.

Ха-а, боитесь огня— догадался я в чём причина.

— Сейчас я вам покажу, — сказал я, и улыбка на моём лице не предвещала ничего хорошего. Я взял две горящие деревяшки