Последний ментор. - Максим Кротов Страница 59

— Послушай.

— Нет! — Мастер грубо прервал Ису и с силой ударил хвостом по бетонному полу, по которому разошлась сеть трещин. Он глубоко вдохнул и уже спокойнее продолжил. — Ты нашла то, что мы ищем?

— Кажется, да. Я нашла в отделе биотехнологий проект, к которому у меня нет доступа. Единственное, что мне удалось узнать, что им занималась лично моя Мать. Тебе стоит это проверить.

— Ясно. Побудь с Катей, я посмотрю, что там.

Не дожидаясь ответа, Мастер вышел из комнаты. Катя смотрела ему в спину, и ей было немного стыдно, что, проведя с ним столько времени, она не знала, какой груз Мастер несёт на себе. Катя собиралась пойти за ним, но Иса остановила её.

— Подожди. Дай ему время остыть.

Катя понимала, что Иса права. Сейчас ему лучше побыть в одиночестве. Она решила выяснить настоящую причину, из-за которой Мастеру было настолько тяжело, и начала издалека.

— Иса, ты ведь знала Мастера ещё человеком. Каким он был?

— Война началась вскоре после окончания Академии. Ему было всего восемнадцать, когда ему, как лучшему на курсе, передали командование 140—м полком. По началу он был довольно милосердно настроен к врагу. Но это изменилось после одного вполне обычного задания. Его полк должен был обеспечить эвакуацию гражданского населения из одного маленького городка, можно даже сказать деревни. Но они не успели. — В голосе Исы чувствовалась горечь. — Когда они зашли в город, все десять тысяч жителей были мертвы. Что случилось с полком в тот день точно неизвестно, но они изменились.

— Как именно?

— Мастер, а вместе с ним и полк, словно обрёл два совершенно разных лица. С одной стороны, освободив какой — то населённый пункт, они начинали восстанавливать все разрушенные сооружения, не дожидаясь приказа командования. Он не допускал мародёрства или каких — либо преступлений и карал за это очень жёстко. Сам Мастер, приказывал в первую очередь лечить гражданских и бойцов и только потом себя. Если каких- то припасов не хватало, он отдавал свои, предназначенные для комиссаров. Но, с другой стороны, несмотря на всё это, за 140- м закрепилась очень тёмная слава. Неофициально их прозвали Пепельный полк.

— Пепельный? Ты где — то ошиблась. Мастер говорил, что он командовал Несокрушимым полком.

— Верно. 140 — ой Пепельный Несокрушимый полк, последняя надежда союзников и необратимая гибель врага. Они использовали огромное количество зажигательных снарядов различного типа. После боёв даже тел не оставалось, лишь пепел. Со временем враг стал использовать гражданских как живой щит, но это не помогло. В таких ситуациях Мастер просто приказывал заряжать бронебойные патроны и открывать огонь по гражданским.

Катя была в ужасе. Она не ожидала это от того, кого она называла Мастером. Катя, словно завороженная, слушала Ису, не отрываясь.

— Но это не всё. Если кому — то не повезёт умереть на поле боя сразу, они попадали на допрос. Я не буду вдаваться в подробности, но охрана больше одного раза такого допроса не выдерживала. Дошло до того, что комиссары других полков во время допроса говорили, что передадут их в 140 — ой, и допрашиваемые начинали рассказывать абсолютно всё, и их не могли заткнуть. Уже в середине войны половина совета лордов предлагала казнить Мастера за его действия. Но его успехи были отмечены лично Императором, и Мастер был награждён особым экспериментальным «пустотным» клинком. Этот клинок стал символом командования полка. Он разрезал всё без исключений, — неожиданно Иса улыбнулась. — Пожалуй, лучше всего характер Мастера описывает один эпизод. За год до окончания войны полк Мастера попал в окружение. Он вручил знамя полка своему адъютанту и отправил её с десятком человек назад, в штаб за подмогой. Остальные окопались в одном из бункеров. Несколько месяцев их пытались оттуда выкурить всем подряд, от банального химического оружия до различных вирусов. К сожалению, выжить удалось только Мастеру. Когда он наконец вышел, у него не было руки и глаза. Перед ним стояли три сотни человек, специально заточенных для захвата или уничтожения командиров. Они рассчитывали увидеть мольбы о пощаде или хотя бы подобие страха. Вот только страх обуял их самих, потому что в глазах Мастера читалось лишь презрение. Из оружия у него был лишь пустотный клинок и водородная бомба, соединённая с датчиком сердцебиения. Бомба на его груди послужила щитом, и враг не решился открыть огонь. — Иса рассказывала это с большим удовольствием. — С боевым кличем «За Империю!» Мастер рванул на солдат, и он бы непременно погиб, но вмешалась Серена Рейнхард и её «Бешеный» 96- ой полк.

— А кто такая Серена Рейнхард? И откуда такие подробности?

— Серену можно назвать одной из немногих комиссаров, кого Мастер мог назвать другом. Они много раз спасали друг другу жизнь. А насчёт подробностей, они решили записать на камеру, как повесят самого страшного палача Императора, но в итоге засняли собственную гибель.

Катя стояла молча и обдумывала услышанное. Мастер ей, конечно, рассказывал об этом бое, но ограничился общими чертами. Теперь у Кати возникло много вопросов к своему наставнику. Но это могло подождать, её интересовало ещё несколько моментов.

— Расскажи про отряд «Длань Императора». Мастер рассказывал, что его товарищи погибли. Я хочу знать, как именно.

Вместо ответа Иса потупила взгляд и словно что- то обдумывала, взвешивая все за и против.

— Я не имею права тебе рассказывать подробности операций, проводимые отрядом. Скажу лишь, что они занимались диверсионными и ликвидационными операциями. Было отобрано около тысячи добровольцев, но после внедрения пси — гена выжило всего пятеро. По этой причине проект закрыли, а выживших объединили в один отряд. Так появилась «Длань Императора».

— Поэтому они были как семья…

— Не совсем так. Они действительно дружили, во всяком случае, поначалу. С агентом Большой у Мастера отношения переросли далеко за рамки рабочих или даже дружеских. Они даже собирались после войны поселиться в окрестностях Менторграда. Но был ещё один агент, с которым у Мастера был конфликт, который всё и разрушил.

— Так что же с ними случилось?

— Мастер собственными руками истребил свой отряд.

— Что?! Зачем ему это делать?

Катя не могла поверить своим ушам. Она помнила с какой теплотой