Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1992 год Страница 6

— Хитч-хайк (автостоп) по Штатам? Прекрасная идея. Я сам раз семь исколесил страну таким же способом. Чтобы выбраться из Бостона, лучше всего выходите с утра на интерстейт № 90 (крупная федеральная дорога.).

С этими словами он вручил нам ключи от одной из студенческих квартир в кампусе (Кампус — студенческий городок). По стандартам Гарварда — квартирка так себе: камин, гостиная, две спальни. По стандартам Москвы — не каждый профессор потянет на такую роскошь. Впрочем, зато в наших университетах не надо платить 25 тысяч долларов в год за обучение. Пока не надо.

Поехали!

Утром мы торжественно вышли на трассу, кинули последний взгляд на силуэты бостонских небоскребов, затянутых утренним маревом с Атлантики, и начали голосовать.

На двадцать первой минуте ожидания остановилась «наша» первая машина. Первый водитель — психолог из Медфорда, Массачусетс — безумно обрадовался встрече:

— О, в этой стране еще живы традиции хитч-хайка?!

— Простите, сэр, — отвечаем, — насчет этой страны не знаем, а вообще-то мы из России.

Расстались на развилке у города Спрингфилда, где тут же встретили парочку «коллег» — парня и девчонку в цветастых одеждах, с грудой баулов и гитарой. От ребят просто повеяло ароматом семидесятых: сразу видать — хиппи. Я разговорился с парнем. Узнав, что мы — русские и всего лишь час на дороге, он принялся посвящать нас в правила игры:

— Вообще-то, в штате Массачусетс хитч-хайк запрещен, но можно голосовать перед запретительной табличкой.

Ага, тут мы и заметили эту надпись: «Хитч-хайк запрещен. Нарушители караются штрафом до 50 долларов». Странно как-то — там что, начинается свободная от автостопщиков зона? Я попробовал зайти за табличку и пого-лосовать там. Через пару минут притормозил полицейский на мощном «форде» и, не выходя из машины, погрозил мне пальцем:

— Ты что, читать не умеешь?

Потом были несколько посадок по 40-50 миль. К обеду мы здорово застряли на одном из «толл-пойнтов» — месте, где рассчитываешься за платную дорогу. Помнится, в семидесятые годы наши журналисты-международники стращали читателя американскими реалиями: «И дороги-то у них платные!» Действительно, в некоторых штатах интерстейты платные, однако никто не заставляет тебя ехать именно по ним — всегда есть две-три параллельные трассы. С другой стороны, въезд на интерстейт стоит копейки по сравнению с той суммой, которую придется заплатить за бензин, если поедешь более длинным, «дармовым» путем.

Пошел дождь и слегка притушил наш оптимизм первого дня. Но тут явился спаситель — капитан военно-морского флота Майк Корона, который только что вернулся из Персидского залива, а в здешних местах занимался ответственным делом — вербовкой новобранцев.

— А что, трудно агитировать молодняк на службу? — спросили мы.

— Да нет, — ответил добродушный офицер, — на флот ребята всегда шли охотнее, а после победы в Заливе просто отбоя нет от желающих. Так что должность у меня — чистая синекура!

Незаметно мы проскочили границу Массачусетса, и дорога пошла по живописным холмам штата Нью-Йорк, нашего второго штата. Майк тем временем посвящал в тонкости американской жизни:

— Видите черную штучку под потолком кабины? Это — детектор полицейского радара. Не одну сотню долларов штрафа за превышение скорости спасла мне эта железяка. Стоит «копам» появиться в радиусе одной мили, как эта коробочка тут же начинает нервничать и сигналить. Правда, у тех типов сейчас уже появилась похожая штучка, которая может сбить с толку мою коробочку. Так сказать, война в эфире. И самое смешное, что изобрел все это хозяйство один и тот же сукин сын! Представляете, какие денежки гребет и от нас, и от них!

Расстались с Майком у... Амстердама. Нет, дело по-прежнему происходит в США. Такова уж местная особенность: не дают скучать по Европе все эти крохотные Римы, Афины, Гамбурги, имя которым — легион. Майк оставил адрес своих родителей в Амстердаме: «Если до ночи не выберетесь, я за вами приеду — у меня и заночуете».

Слава Богу, выбрались: уже перед заходом солнца нас подобрал Дэн — молодой преподаватель из Колгейт-ского университета, расположенного в крошечном городке Хамилтон. Университет основан, кстати, той же самой семейкой, что владеет правами на знаменитую зубную пасту. Дэн спешил на важное мероприятие — попойку с друзьями, прошлогодними выпускниками. Мы тоже получили приглашение посостязаться с американцами в опустошении пивных бутылок... и, кажется, не подкачали.

Скромное обаяние акулы капитализма

Утром вся компания молодых преподавателей отправилась чуть свет на занятия. Дэн разбудил нас и деликатно предложил подбросить до Сиракьюс. Мы с удовольствием приняли приглашение, поскольку голосовать по маленьким сельским дорогам из Хамилтона не хотелось.

В Сиракьюс встретили наконец первого знакомого в Америке. Майк Кон-нор, редактор местной газеты «Пост стандарт», бывал в Москве по приглашению «Комсомолки» и во время своего визита взял с нас клятвенное обещание посетить его тихий городок на северо-западе штата Нью-Йорк.

В хороший день мы прибыли — 4 июля, День Независимости. Этот праздник всегда отмечается не хуже Рождества, но того, что творилось в то лето 4 июля, сами американцы давненько не видывали. Каждый столб, каждый дом, каждый автомобиль были украшены лозунгами типа «Я горжусь ребятами в Заливе», не говоря уже о звездно-полосатых флажках всех калибров.

— Ишь как наших патриотов распучило, — усмехался Майк, — давненько у американцев не было повода погордиться военными успехами.

Как и все либеральные интеллигенты, Майк был против войны в Ираке и вообще против ура-патриотизма. «Конечно, кто-то должен был проучить этого подонка из Багдада, — говорил он,— но при чем здесь убитые иракские дети и женщины?»

Впрочем, праздник есть праздник — вечером в загородном коттедже была устроена традиционная американская вечеринка с пивом и гамбургерами.

Штат Нью-Йорк славится своими «пальчиковыми» озерами — оставшиеся после ухода ледников продолговатые углубления заполнились водой и нынче образуют чертовски милые уголки Северной Америки. Почти все жители Сиракьюс стремятся арендовать или купить клочок земли возле одного из таких озер. Там мы и праздновали День Независимости.

После застолья все гости Майка потянулись к озеру. В это время сосед выгнал на воду свой «парти-бот» — небольшой прогулочный катер, предназначенный для активного приема алкоголя на свежем воздухе. Емкости такого судна заполняются брикетами льда вместе с банками пива — и... полный вперед!

Праздник уже овладел прибрежными жителями — на приозерных виллочках заухали домашние пушки, зашипели петарды, ракеты и прочая ар-тиллерийско-оперетточная мишура. Не зря американцев кличут индивидуалистами: наш человек ждет не дождется каждого официального фейерверка, чтобы поглазеть на него с тротуара да поорать «ура!» до хрипоты вместе с остальными зеваками, а эти — каждый сам себе министр обороны: сами забьют в пушку заряд, сами стрельнут, но «ура!» не вопят, а лишь раздуваются от гордости за свою звездно-полосатую нацию да за удачливые «бури в пустыне».

Одного из таких «пушкарей» в теннисной майке мы заметили, проплывая вдоль берега, где темнели очертания богатых домов. «Эй, ребята,— крикнул «пушкарь»,— чего уставились? Помогите-ка лучше мне развернуть эту гаубицу!»

Мы причалили и направились к нему, не обращая внимания на свистящий шепот Майка: «Это же сам Боб Канджил!» Отреагировали мы примерно так, как повел бы себя наш американский друг, если бы в России ему показали человека и прошептали: «Это же сам_Артем Тарасов!» Да, для штата Нью-Йорк и особенно для Сиракьюс имя Боба Канджила что-то значило. Мы же просто помогли хозяину виллы развернуть его домашнюю гаубицу, пальнуть из нее, а затем, получив приглашение на вечер, заглянули в скромный дом человека, чье имя входит в список ста самых богатых людей Америки.

Боб, несмотря на свое миллионер-ство, оказался вовсе не задавалой — отличный пятидесятилетний паренек с хорошим чувством юмора. Есть свое очарование в «селф-мейд-менах» — миллионерах первого поколения, — не успевшие изуродовать свое поведение аристократическим снобизмом, эти люди по-прежнему ценят старых друзей, хорошую выпивку и никогда не комплексуют по поводу своего поверхностного образования.

— Это не беда, что я не читал «Войну и мир» старика Толстого, — говорил Боб, прогуливая нас по укромным уголкам своей виллы. — В крайнем случае, моя дочь Рут перескажет мне любую сцену из романа. На то я вкалывал всю жизнь, чтобы дети мои могли изучить литературу как следует.

Насчет «вкалывания» Боб Канджил не перегибал. Еще будучи двадцатилетним выпускником колледжа, выросший на скудном конторском пайке отца Боб мечтал о собственном деле и однажды решил купить у города Сиракьюс бросовые земли — фабричные пустыри у загаженного промышленниками озера на городской окраине и построить там торговый центр.