Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1973 год Страница 6

Да, это был обстоятельный документ, в котором до мелочей расписывалось, казалось, абсолютно все. Уже за несколько месяцев до фестиваля против него началась ожесточенная кампания в прессе. Эдвард Крэнкшоу из английского «Обсервера» назвал фестивали «опасной игрой», цель которых лишь «развратить друг друга». Правда, в отношении Вены он нашел более или менее безопасный выход: «Пусть англичане развращают русских нашим славным рок-н-ролом и остерегаются улыбок и дискуссий с русскими!» Такая «мягкость» журналиста Крэнкшоу объяснялась тем, что он давно уже был агентом СИС с кодовым номером БИН-120.

Католические священники служили антифестивальные мессы. На тихую Зайлерштедте, 15, в адрес МПК фестиваля приходили угрожающие письма: «Мы не спускаем с вас глаз. Советуем побыстрее исчезнуть из Вены вместе с вашим фестивалем. Иначе будет плохо». По городу в «марше молчания» шествовали юнцы, которых антифестивальный комитет «Молодая жизнь» и священники обманом привезли из провинции под предлогом посещения гастролей... советского цирка. Короче, все шло по заранее разработанному плану.

На Рузвельтплац, 2, где разместилась штаб-квартира оперативной группы ЦРУ, съезжались кадровые разведчики Шварц, Мартин, Винц, Андерсен, Ралис, Стюарт, поступавшие в распоряжение Гарри Ланна. На Ринге, в Мессегеленде, поблизости от парка Пратер, где на острове посреди голубого Дуная раскинулся фестивальный городок, спешно ставились «контактштеллен» — оклеенные пестрыми плакатами павильончики, в которых намечалось обрабатывать делегатов да и самих венцев. Завозились тонны различных пропагандистских брошюр, журналов, листовок. Однако главную ставку майор Загнер во Франкфурте и мистер Ланн в Вене делали на парней из спецотрядов, прибывших из Западной Германии и Италии. Кроме 60 шиллингов суточных, им платили по 70 шиллингов на «оперативные расходы», и можно было не сомневаться, что за эти деньги они устроят из коммунистического фестиваля ад кромешный.

...С утра 26 июля Гарри Ланн начал нервничать. День обещал быть отличным, значит, нечего было рассчитывать, что погода испортит торжественное шествие и праздник на стадионе. Оставалось надеяться, что «мальчики» не подведут...

Но они подвели.

...Пронзительный звонок телефона заставил Ланна поспешно схватить трубку. Судя по времени, колонны делегаций уже вышли из аллей Пратера на венские улицы. Что ж, сейчас они узнают вкус гнилых помидоров и запах тухлых яиц. И того и другого заготовлено с лихвой...

«Контрольные пункты по пути следования сообщают, что участники фестиваля идут в сплошном коридоре вышедших на улицы жителей Вены. Осуществить намеченную акцию по пути к стадиону нет возможности».

...Руководитель оперативной группы в бешенстве бросает трубку. Ничего, они получат свое на стадионе. Ланн отдает распоряжение стянуть освободившиеся и резервные группы к стадиону. Когда там начнется паника, они должны быть в полной боевой готовности...

Часы на стадионе показывают 17.30, Внизу под трибуной для почетных гостей пятеро членов фестивального комитета. На поле выбегают дети с цветами. В распахнутых марафонских воротах показывается открывающая шествие колонна мотоциклистов.

...Гарри Ланн, бывший президент Национальной студенческой ассоциации США, ныне кадровый разведчик, не отрывает глаз от экрана телевизора. Наконец-то. «В воротах стадиона появляется делегация молодежи Советского Союза!» — объявляет диктор. Ну же, ну...

До отказа забитый людьми стадион встречает делегацию громом аплодисментов. Тысячи букетов летят на поле с трибун. И ни одной крысы, которых должны были выпустить из чемоданов парни из спецотрядов.

...«Все, это поражение», — Ланн резко нажимает на клавиш телевизора и устало откидывается на спинку кресла...

Да, это было поражение, нанесенное молодежью всего мира опытнейшим разведчикам ЦРУ, СИС, НАТО. И пусть в течение последующих дней агенты из спецотрядов Ланна еще пытались кого-то обрабатывать в своих информационных пунктах, завязывать провокационные споры во время встреч, подбрасывать всевозможные фальшивки, итог был ясен: дискредитировать фестиваль, как того требовала директива, не удалось. А среди делегатов родилась веселая поговорка, подхваченная венцами: «Аллес гут, антифестиваль капут».

Увы, те, кому это адресовалось, не извлекли урока, решив в следующий раз устроить...

Бойкот из подворотни

Обычно в облике улиц каждого города есть своя неповторимая и поэтому особенно запоминающаяся «изюминка». В Осло — это ярко раскрашенные почтовые ящики, в Амстердаме — фургончики торговцев маринованной селедкой, в Лондоне — «даблдекеры» — двухэтажные красные автобусы. Есть «изюминка» и в Хельсинки: мальчишки— чистильщики ботинок, устроившиеся под пестрыми зонтиками в похожих на модернизированные троны креслах. Летом 1962 года, во время VIII Всемирного фестиваля молодежи и студентов, эти финские гавроши стали настоящими справочными бюро: казалось, они знали абсолютно все и о Хельсинки, и о самом фестивале.

Да, этим бойким ребятам была известна вся программа фестиваля, занимавшая сорок страниц убористого текста. Но они не ведали, что еще в 1960 году VIII Всемирному было посвящено специальное заседание — нет, теперь уже не представителей ЦРУ, СИС и К°, а Совета НАТО. Как и перед Веной и предыдущими фестивалями, составлялись подробные планы, подбирались люди, ассигновывались деньги, и немалые: для антифестивальной «программы» в Хельсинки только по линии НАТО было выделено 250 тысяч долларов. На них в Копенгагене в специальном лагере усиленно натаскивали юнцов из западногерманского «югебунда» («Югебунд» — молодежная организация Христианско-демократического союза.) , эмигрантов, группку шведов.

Не оставили без работы и Службу независимых исследований, директором которой теперь стал агент ЦРУ Д. Шауль. Ей были даны 40 тысяч долларов и приказ подготовить «группу активистов» специально для участия в политических дискуссиях, в Хельсинки план подрывных мероприятий предусматривал как главную цель массированное воздействие на советскую делегацию, причем не только психологическое и пропагандистское, но и силовое. Общее руководство всеми акциями возлагалось на американских разведчиков Макса Ралиса и Джека Стюарта, которые, по мнению 5-го отдела ЦРУ, лучше других проявили себя в Вене. В помощь Ралису, официально числившемуся «корреспондентом газеты «Мюнхен курир», и Стюарту, обходившемуся без прикрытия, были выделены опытные агенты ЦРУ Авро Хорм — ему предстояло заниматься «силовыми акциями»; негр Буй для работы против делегатов из стран Азии и Африки; А. Милитс и Рейно Сепп, постоянно сидевшие в Швеции; группа кубинского эмигранта Педро Сальвата; «специалист по ГДР» Гейнц Липпман, в прошлом уголовный преступник, бежавший в Западную Германию с двумя миллионами марок, да плюс еще десятка два агентов «со специальностями», не считая мелкой шушеры. Все это весьма разношерстное антифестивальное воинство было громко названо «Фридом дайнемикс» — «Движущие силы свободы».

История не сохранила ни точного дня, ни тем более часа прибытия в Хельсинки авангарда «движущих сил» в лице Милитса, Сеппа и Липпмана. Известен лишь номер их машины — K-EV-183. Зато последствия данного «события» дали себя знать очень быстро: по Хельсинки поползли слухи один страшнее другого. Самые оптимистические утверждали, что с прибытием делегатов в городе исчезнет молоко и хлеб. Менее оптимистические — что на улицах начнутся рукопашные бои. И, наконец, совсем уж пессимистические — что фестиваль лишь предлог для вторжения русских.

К двадцатым числам июля в Хельсинки стянулись и остальные «движущие силы свободы». Раньше времени они старались не привлекать к себе излишнего внимания, пакостили по мелочам: заляпанные грязью или изрезанные финками фестивальные плакаты, несмелые крики «Хайль Гитлер!» в спину членам Международного подготовительного комитета и приехавшим советским туристам. Да и то по вечерам, откуда-нибудь из темных закоулков. «Корреспондент» из «Мюнхен курир» решил начать бой, когда в Хельсинки придет теплоход «Грузия» с советской делегацией.

...В тот день по обычно малолюдным улицам города к набережным и порту потянулись вереницы людей. Шли уже приехавшие делегаты фестиваля в красочных национальных костюмах и празднично приодетые хозяева-финны. До прибытия теплохода оставалось еще не меньше часа, а у стенки не протолкнуться. Тесно и в заливе до самого маяка Хармая от вышедших встречать «Грузию» белокрылых яхт, юрких катеров и степенно режущих иззелена-синюю воду моторных лодок. Вот, наконец, и громада теплохода, воздух сотрясается от приветственных криков, на палубу «Грузии» низвергается целый водопад букетов. Едва только закончилась швартовка, как тут же у причала на небольшой эстраде начался импровизированный концерт, зазвучали восторженные здравицы на многих языках. В Хельсинки пришел Фестиваль.