Вожатый… - Кирилл Борисович Килунин Страница 6

– А где сестра?

– Вот – вот вернется, она побежала за печеньем для этих ребят.

– Ну что вы тут делаете?

– Утенок только пожимает плечами, а потом кивает на толпящихся у его красных кроссовок птенцов. – Мы их еще сутки назад нашли, они тоже одни, – вздыхает утенок. – Теперь их тут прячем, в лагерь нельзя…

– Но, нельзя – же, уходить посреди ночи!

– Там нам плохо, очень…, – хмурится мальчик.

– Рассказывай, – требую я, громким шепотом.

– Большие мальчишки пробили в стенке дыру и пугают, пускают дым сигарет и не только…, все равно спать не дают. Сказали, если нажалуемся, изобьют меня и сестру, а я за нее отвеча – аю – ю – ю, – плачет утенок.

– Ну что ты, заяц, – я вытираю ему слезы подолом своей клетчатой рубашки, когда слышу легкие шаги за спиной, там стоит худенькая востроносая девчушка очень похожая на мой хвостик Ксю. – Что же с вами делать…?

Для начала мы кормим принесенным девочкой печеньем утят, самое интересное, что они его едят, тихонечко пощипывая протянутую ладошку своими клювиками. Потом мальчик отводит их в высокую траву, и я слышу, как он убеждает утят спрятаться и не шуметь. Я же отвожу этих ночных путешественников на опеку к Алесе, кратко объяснив ей сложившуюся ситуацию. Алеся лишь кивает, достав из-под кровати свой чемодан, а из него парочку теплых свитеров и кулечек шоколадных конфет.

Это третий корпус, близко от нас, но находится он на самой окраине лагеря – вблизи ограждения, за которым настоящий лес. Я заглядываю в окна палаты, там не спят, кто – то режется в карты, кто – то курит прямо сидя на кровати. Это старшая группа с 14 до 16 лет, дети, но больше похожи на мужичков, отмотавших не один срок, ребята из какого – то деревенского детского дома в Коми. Стучусь и захожу, как будто ныряю в холодную воду, они даже не пытаются прятать сигареты.

– Че надо?

– Я вожатый седьмого.

– Че надо вожатый?

– Че надо…., – я набираю в голосе как можно больше стали, – ребят за стенкой обижать не надо.

Эти гимадриллы ржут.

– Это, наши – шныри, че хотим то и будет.

– Да, – пытаюсь улыбаться я.– А ниче вы тут забурились, может вам лучше в психушке отдохнуть, а не по детским лагерям отъедаться. Хотите, могу устроить, больше никогда не поедете в нормальный лагерь.

Гимадрилы лишь хохочут и посылают меня по известному адресу.

Разозленный, я стучу в дверь их воспитателей, честно просто пиная сию дверь своими ногами. Открывает мне тетка лет сорока с оплывшим лицом и взглядом на жизнь – профессиональной хабалки.

– Че надо?

Старая песня.

Я пытаюсь втолковать ей суть происходящего, но получаю тот – же ответ.

И вот, обвешанный со всех сторон …уями, я иду по спящему лагерю, думая, что теперь делать с этими утятами…., когда сзади, зашумев с ветки в полет срывается большая ворона: кар-р-р.

Я обернулся…. В кабинете директора лагеря горит свет. А сам старый асс, сидит на крылечке, в тени, и мнет сигарету.

– Закуришь?

– Да я давно бросил, наверное, сразу же, когда начал…

– Я тоже, пытаюсь… Что случилось?

Карррр, – напомнила о себе черная птица.

Не задумываясь, я рассказал.

– Иди спать…

– А утята?

– Уже ночуют у вас…

И я ушел…

*

А утром, за утятами приехали их родители из Кунгура. Мне как раз снова нужно было куда – то срочно уходить, с ними осталась Алеся. А утенок все равно нашел меня, перед тем как уехать. Он мчался со всех лап, в своих красных кроссовках, кажется, обгоняя ветер, я его обнял: Ну, пока…

– Оставьте мне свой номер телефона…, я вам буду звонить…

Я сказал: нет…

Утенок посмотрел на меня удивленно своими большими глазами – цвета кофе, развернулся и молча очень медленно, пошел обратно – к родителям.

Я хотел крикнуть его спине: что «у меня нет телефона!!!» Но не стал этого делать, не знаю, почему…, просто решил, что «так – нужно…»

А вожатая гимадриллов, с тех пор стала обходить меня стороной, их отряд шагал все чаще строем, а не как банда гопников, видимо директор лагеря провел с ними воспитательную беседу.

Куда делись птенцы? – спрашиваешь ты.

Алеся, рассказала, что: мальчик перед самым отъездом притащил с реки большую картонную коробку, и погрузил ее в машину мамы и папы. Думаю, они были там…

*

Хулиганы. В нашем лагере, действительно водились настоящие хулиганы. Иногда они приходили из соседней деревни к нашим девчонкам – крутить амуры, а иногда, чтобы – подраться. Я слышал, об этой истории краем уха, когда крутился, исполняя свои обычные вожатские обязанности. Кажется, однажды, они заявились в наш лагерь посреди ночи «в дупель пьяные», как говорят на наших заводских окраинах, и начали, громогласно матерясь требовать: «бухла и баб!». Успокаивать их вышли: сторож, он же единственный охранник – Филин, директор лагеря, физрук и еще один вожатый из близлежащего к месту эпической битвы корпуса. Хулиганов было восемь человек, но наши все равно им от всей души – наваляли. Обиженные хулиганы, уже потом, по трезвяку, заявились к нам на разборки, как в том анекдоте – про цыган… В ввосьмером забившись в старый, разваливающийся на ходу запорожец, взяв с собой самоструганные бейсбольные биты и ржавые цепи.

Был вечер, и большой лагерный костер в честь Дня Нептуна на берегу реки Ирени. Эти мудаки перевернулись на своем запорожце съезжая с крутого серпантина. Желающих их достать сразу не нашлось, лишь полчаса спустя, когда всех детей увели с берега реки, так как бензобак автомобиля мог взорваться, те же: директор, филин и физрук, вытащили этих придурков из помятого запорожца, сильно поломанных, но живых.

Конечно, никакой бензобак никогда бы не взорвался, потому, что был пуст, у них хватило бензина только чтобы доехать до нас. А машина оказалась отца одного из хулиганов, за что сии герои впоследствии, огребли дополнительных люлей. И больше, в нашем лагере не показывались, по крайней мере, при мне…, а мое эпическое сражение было еще впереди.

5. Девяносто девять мешков шишек или чем мы вообще там занимались… Валерия и гусь

Чем мы вообще там занимались, в этом лагере «Ирень»?

Перед Днем Нептуна, запомнившимся – падением хулиганов и после дискотеки в день дежурства, был Вселагерный вечер большой моды. Его готовила Алеся с девочками. А я найдя немного времени, завалился спать в тот вечер. Но поспать мне не дали. Меня разбудила Ксю.

– Просыпайся…

– Ты чего?

– Сейчас будет дефиле принцев.

– И что?

– Как что? Ты участвуешь.

– Но я сплю!

– Уже не спишь…

О боже, разве можно было отвязаться от этого мелкого хвостика. В итоге, меня оставив в одних шортах, прямо как спал, облачили в высокие резиновые сапоги, в плащ, и картонную корону. Нарисовав мне тушью для ресниц небольшие усики и бороду.