Воин Огня - Сергей Александрович Малышонок Страница 6

— Кто вы и что вам нужно в доме адмирала Чана? — воинственно спросила меня низкорослая женщина лет тридцати на вид.

— Линтао, ты не узнаёшь меня? — хотя не удивительно, покидал я дом нескладным подростком, а возвращаюсь если не бугаем, то хорошо заматеревшим парнем точно.

— М-молодой господин? Это и вправду вы? — неуверенно поинтересовалась служанка.

— Да, я наконец-то вернулся домой. Отец у себя?

— Да, господин вернулся на прошлой неделе, — повезло, а мог ведь и несколько месяцев ещё где-нибудь плавать.

— Я буду у него, принеси через час обед в кабинет.

— Как пожелаете, юный господин, — поклонилась служанка и поспешила удалиться. Готов поспорить, через три минуты о моём возвращении будет знать если не весь остров, то весь особняк и ближайшие районы точно.

Минуту спустя я уже стоял перед дверью в кабинет отца. Испытывал ли я мандраж? Пожалуй, правда, не от встречи с родителем, как раз родителем мной особо не воспринимаемым, а от предстоящего разговора и моей просьбы. По воспоминаниям, адмирал Чан должен чуть ли не кипятком писать от радости, что дитёныш взялся за голову, но как это будет на самом деле? Предварительно постучав, я вошёл в помещение.

За столом сидел мужчина пятидесяти лет, уже почти полностью седой, но ни стати, ни военной выправки не утративший. Услышав стук, командующий всея морскими силами Восточного Фронта поднял голову от бумаг и обратил взор в мою сторону.

— Отец, — лёгкий поклон.

— Чан, ты вернулся, — мужчина чуть ли не рентгеновским взором оценивал мою фигуру, словно сверял с каким-то шаблоном. Не миновали пристального взгляда и висящие на поясе меч с кинжалом.

— Да, моё обучение подошло к концу. Учитель Пиандао передал всё, что мог и хотел мне передать, и одарил оружием.

— Что ж, я горжусь тобой, сын мой, — впервые за очень долгое время на моей памяти адмирал Чан открыто и тепло улыбнулся. — Ты покидал эти стены совсем ещё мальчишкой. Сейчас же перед собой я вижу молодого воина народа Огня. И подобные изменения радуют моё сердце, — м-да, а стиль у него остался всё столь же напыщенно-официальный. — Что ты будешь делать дальше? — очередное изменение, до этого заботливый родитель, когда соизволял уделить внимание чаду, не сильно интересовался мнением означенного чада или его дальнейшими планами.

— Во время ученичества я о многом думал. О нашем народе, о нашей семье и о месте нашей семьи в нашем народе, а посему… — иду на сидящего в кресле мужчину, по пути обнажая меч и… опускаюсь перед ним на одно колено, протягивая на руках оружие. — Адмирал, я прошу вас принять меня на службу в войска народа Огня, — в этот момент адмирал Чан прослезился. Плачущий улыбающийся мужик с военной выправкой и годами службы за плечами. Впечатляющее зрелище. Думал он недолго.

— Что же, повторяй за мной. Я, Чан, сын Чана, присягаю на верность народу и Хозяину Огня. Торжественно клянусь свято соблюдать законы народа Огня, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников. Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и строй Страны Огня, народ и Отечество, — я послушно повторил слова присяги. — Встань, воин Огня, возьми свой меч и помни, для чего он был тебе дан! — закончил оте… нет, Адмирал Чан и протянул мне клинок обратно. С поклоном принимаю клинок и убираю обратно в ножны.

— Каковы ваши дальнейшие приказания, адмирал?

— Вольно, сынок, — ответил командующий. — Жаль, что Лана не дожила до этого дня, сегодня ты дважды поразил меня и порадовал моё сердце, а потому мы будем гулять и отмечать, а завтра ты отправишься с моим письмом в навигационную школу. Через два месяца со стапелей сходит новый броненосец для усиления группировки Восточного Флота. Если ты достойно проявишь себя, его капитаном будешь ты.

— Два месяца? — с одной стороны, о предоставлении мне новёхонького корабля в единоличное пользование (а на корабле во время похода капитан — Царь и Бог) я и мечтать не смел, рассчитывал максимум на должность помощника капитана на какой-нибудь посудине среднего пошиба, чтобы постепенно врасти в экипаж, набраться опыта, начать создавать команду, а там уже и задумываться о личном корабле, месяцев эдак через шесть-семь. Да и то я думал, что это очень скорые сроки. Однако с другой стороны, даже если бы всё растянулось на эти шесть-семь месяцев, шепотков из серии «папа подарил сыну кораблик поиграть» было бы не избежать, с соответствующим отношением от «старых морских волков», но у меня была бы уже какая-никакая команда, костяк, знающий меня лично, на который можно было бы опереться. Что мне придётся пережить и как крутиться, если корабль я получу за два месяца, да не просто корабль, а новый броненосец — мне было страшно даже представлять.

— Ты смог попасть в ученики к легендарному Пиандао и окончить обучение, неужели не справишься с навигационными курсами? — неправильно понял меня адмирал.

— Курсы — не самая большая моя проблема, отец, — и я поведал не в меру счастливому мужику о размерах той свиньи, которую он мне собирается по доброте душевной подложить.

— Вот ты о чём… — хмыкнул адмирал. — Ты мой сын, и любое твоё действие так или иначе будет пристально рассматриваться, а в твоём окружении найдутся как «друзья», типа тех, что были у тебя ранее, — моряк довольно осклабился, видя, как я скривился при упоминании этих личностей, — так и недоброжелатели, желающие очернить тебя, а через тебя и меня. Разговоры и шепотки будут в любом случае. Но мы — народ Огня, и мы уважаем Право Сильного. Вызови пасквилянта на Агни Кай или прирежь на дуэли — и разговоры утихнут, — кхем, м-да, я как-то вдруг упустил из виду, что нравы тут куда «проще», чем были в прошлом мире, и за сказанное слово могут и ответа потребовать, причём не в суде с адвокатом, где всё решает толщина кошелька, а на арене, где твои слова тебе, в прямом смысле слова, вобьют обратно в глотку, и хорошо ещё, если просто кулаком, а не файрболом или куском стали.

— Я понял, спасибо, отец, я не подведу тебя.

— Рассчитываю на это. Ну, а сейчас мы будем праздновать и веселиться! О, Линтао как раз несёт еду, отлично, крикни ей, чтобы ещё и вина захватила, и побольше, побольше!

* * *

На следующее утро, мучимый лёгкой головной болью, я отправился в рекомую навигационную школу, неся в заплечном мешке, помимо сменной одежды, запаса сухпая и набора по уходу за оружием, ещё и рекомендательное письмо. Почтовый сокол от адмирала улетел ещё вчера, так что меня там уже должны ждать… По идее, поскольку отправлял он птичку уже будучи весьма навеселе, немузыкально напевая что-то на тему «всё пропью, но флот не опозорю» и даже пытаясь дать «на дорожку» хлебнуть и почтовому соколу. Птичка, к счастью, оказалась убеждённым трезвенником и смылась доставлять почту раньше, чем любящий всё живое адмирал таки смог её накачать в принудительном порядке. Ладно, в любом случае, до школы мне плыть дня два, даже если прошлая попытка с отправкой сообщения провалилась, дорогой батя успеет протрезветь и отправить ещё одну депешу.

Два месяца спустя.

Я принимал только-только спущенный на воду корабль. Конечно, в глубокий рейд он пока не пойдёт — крейсеру ещё предстояли ходовые испытания, учебные стрельбы и вылавливание различных «детских болезней» — не хотелось бы застрять посреди моря из-за сдохшей паровой машины или обнаружить заклинивание автомата требушета или баллисты во время боя. Но это всё было неважно. Я смотрел на МОЙ корабль и не мог наглядеться.

Эти два месяца в школе навигации были тем ещё «удовольствием», и если в инженерной части и силовом агрегате я разобрался буквально слёту (котёл — он и в другом мире котёл, пожалуй, я даже пару идей и улучшений мог попробовать приткнуть), то вот само морское дело шло с известным скрипом. Как ни крути, но два месяца — это чудовищно мало, чтобы обучить кого-либо ориентироваться по звёздам (хотя местные уже могли в компас, но случаи бывают разные, так что это искусство никуда не исчезло), понимать в течениях, розе ветров, принципах эксплуатации судов и ещё чёртовой туче мелочей.