Катя - Светлана Багрянцева Страница 6

— Да, скоро получу их. Завтра поедем с мамой выбирать машину, — говорю тихо.

— Здорово. Какую хочешь?

— Не знаю, мне, в общем-то, всё равно. На месте решу, — пожимаю плечами.

На самом деле не всё равно, но мама купит и не спросит меня. Она же будет деньги тратить. Я только после восемнадцати отвоевала право самой покупать себе вещи. До этого в магазин со мной таскалась мать и брала только то, что, по её мнению, будет мне к лицу. Если бабушка и дедушка говорили, что внучке нужно привыкать к самостоятельности, она отвечала: «У неё ещё грудь до самостоятельности не доросла». И вот вроде не матом сказала, но я понимала, о чём она, и было жутко обидно.

Наконец-то машина остановилась у моего дома. Демидов обернулся и как-то странно на меня глянул. Я решилась спросить.

— Кир, они меня шлюхой обозвали. За что?

— Ты ничего не помнишь, наверное. Твоя подруга на днях затащила тебя на вечеринку в общагу.

— Это я помню. Она уговорила меня сходить на пару часов после занятий. Все пили вино, а я сок. Потом Ирка с парнем куда-то ушла и дальше я проснулась на кровати, подруга сказала, что нужно идти домой. Голова болела, но ведь я не пила, — смущённо ответила я.

— Я тоже пришёл в общагу, но позже вас. Перепутал комнату и зашёл в соседнюю. Ты лежала на кровати голая и слабо сопротивлялась. Тебя лапали трое парней, четвёртый в стороне стоял. Я всех выгнал и закрыл тебя на ключ, тот торчал в замке. Потом нашёл Ирку. Я не знал, что тогда делали фотографии. Они расползлись по всему институту. Парни писали, что ты дала всем одновременно и взяла за это деньги.

Прикрыла рот рукой, было до ужаса стыдно. Что мне подлили в сок? Я этого даже не помню.

— Кто были эти гады?

— Ребята с соседнего факультета. Они тоже были на той гулянке. Ничего, пару дней посидят в комнате, залижут синяки. Кстати, они сказали, что настоящего изнасилования не было.

— Спасибо, Кирилл.

Я попрощалась и вышла, потом помчалась домой, сглатывая слёзы. За что так со мной? Что я им сделала?

Глава 5

Я стою на улице, меня, маленькую, держит за руку какой-то мужчина. Мама напротив нас с разъярённым лицом.

— Ты зачем ей куклу купил⁈ — орёт мать.

— Что в этом такого, Наташа? Катюша попросила куклу, я отец, имею право дарить, — виновато говорит мужчина.

— Нам от тебя ничего не надо! Пошёл вон отсюда!

Мама вырывает у меня из рук куклу и кидает в мусорку неподалёку. Я начинаю реветь. Мужчина пытается защитить меня. Обнимает ласково и успокаивает. Мама хватает за руку, вырывает из тёплых объятий.

— Харе ныть, Соколовы не ноют. Замолкни, дебилки кусок! Не ребёнок, а размазня! Какой папаша, такая и дочка, — оба умственно отсталые! — орёт мама, и мне прилетает затрещина.

— Ты совсем охренела, ребёнка бить! — к ней подлетает мужчина.

Мама тычет пальцем в его грудь и говорит грозным ледяным голосом:

— Ну, ты, донор спермы, ещё раз к моей дочери подойдёшь — и я тебя посажу. Найду, за что и посажу. Я воспитаю из этой размазни настоящую львицу, и советчики, вроде тебя, мне не нужны.

Мать тянет меня за руку к машине.

— Папа! Пап! — ору я и просыпаюсь.

Значит, у меня был отец, просто я его почти не помню. Где он сейчас? Почему мы больше не общались?

Сворачиваюсь калачиком и реву. Всё так несправедливо! Если верить сну, папа меня по-настоящему любил. А я не могу не верить сну, потому что в памяти всплывает мой выпускной бал в детском саду. Я вижу папу, бегу к нему, но он быстро уходит. Мама возвращает меня назад и говорит, что там никого не было.

Пытаюсь уснуть, и мне это удаётся, а утром я с трудом выхожу завтракать. Придётся сидеть с матерью за одним столом. Ненавижу её, ненавижу!

* * *

— Мам, я сегодня иду на день рождения, — говорю я за завтраком.

— Хорошо, дам тебе пятьсот рублей, — отвечает мать, не отрывая взгляда от планшета.

— Мам, ты чего? — спрашиваю недоумённо.

Мама поднимает голову и смотрит на меня прищуром серых глаз.

— Я не намерена отваливать деньги твоей нищей подружке, ей и пятьсот рублей за счастье.

Я начинаю внутренне закипать, пробую говорить как можно спокойнее. Всё равно голос срывается на визгливый фальцет.

— Мама, у Иры день рождения уже был. Меня пригласил в клуб Кирилл Демидов. Сын владельца корпорации «Демгруп». Как ты себе представляешь, я прихожу и говорю: вот подарок — пятьсот рублей? И вообще, мне карманные нужны. Деньги закончились.

Родительница кривится недовольно и выдаёт грозно:

— Не визжи⁈ Переведу на карту пять тысяч — подарок и десять — карманные. Мне, между прочим, сегодня машину покупать. И вообще, я бы Демидову ни гроша не дала. Наши семьи давно враждуют. Раз обещала прийти, то ничего не поделаешь. Больше с Демидовым не общайся, голову откручу.

Вот всегда она такая, жадная до денег. Слово «скупердяйка» — даже не про неё, тут прямо маниакальная скупость.

Мама всегда одевала меня в брендовые шмотки. В школу подвозила. Забирал — мамин водитель. Мне выдавалось минимум денег в месяц на школьные обеды, ну и тысяча на всякий случай. Одноклассники могли бегать по кафешкам, приглашать друзей. Надо мной всё время ржали. Матери было всё равно, она говорила, что все деньги потом достанутся мне, а сейчас я должна научиться отвечать на злые слова в свой адрес.

О да, сама она оскорблять не стеснялась ни меня, ни подчинённых. Держала всех в ежовых рукавицах. Что-то не так и сразу затрещину — это мне, а подчинённым летел отборный мат. Если работник ходил в любовниках, то пощёчина — плёвое дело.

Меня всё время удивляло, как мужики с ней связываются? Она никого не содержала. Подарок на день рождения, Новый год и двадцать третье февраля и то недорогой. И тем не менее к ней липли, возможно, из-за красоты.

Я привыкла жить скромно. Не торчала вечерами в клубах. По сути, мне большие карманные деньги ни к чему, скоро окончу институт и начну зарабатывать сама.

Утыкаюсь