Всё не то, чем кажется - Олли Бонс Страница 6

Завязки срезаны, как ножом. На будущее делаю себе пометку быть аккуратнее с драконом, раз у него помимо прочего ещё и такие острые когти. Затем я сжимаю этот мерзкий корсет и, размахнувшись как следует, отправляю его прямиком в окно.

За дверью слышится какая-то возня и сопение, и наконец дракон подаёт голос.

— Плости, я не хотел. Я тебя оцалапал?

— К счастью, нет, — возмущённо отвечаю я. Мне всё ещё неловко. — Но мне мешал только корсет, а не остальная одежда!

— Это нецаянно выфло, — смущённо оправдывается дракон.

— Ну что ж, давай просто забудем об этом, — предлагаю я. — День выдался непростой, и мне не мешало бы отдохнуть.

— Холосо-холосо, узе усёл, — поспешно отвечает дракон, но я-то слышу, что он ещё топчется под дверью.

Наконец, вздыхая, он уходит.

А я ложусь в холодную и неуютную постель. Всё, что на ней было, пришлось выбросить, поскольку я не приветствую покрывала с грибами и замшелые подушки. Дракон оправдывался, что ещё недавно стирал бельё, а я так думаю, что в этом и была причина его нынешнего состояния. Высушить вещи-то он не додумался.

В закромах оставалась последняя скатерть, кутаясь в которую, я теперь и пытаюсь уснуть.

Из окна тянет холодом. Во всём замке нет ни одного стекла, и окна — это просто проёмы в стенах. Хорошо, что сейчас почти лето, но всё же мы высоко в горах, а здесь заметно холоднее.

Я чувствую, что бок онемел, и злобно переворачиваюсь. Кровать будто каменная.

Вспоминаю, как внизу, в сокровищнице, дракон говорил что-то о том, что погибнет без принцессы. За себя боялся, подлец. Надо бы узнать у него завтра, зачем ему непременно нужна принцесса, что там за правила у драконов. Пока что он жив, и важно, чтобы так оно и продолжалось, ведь без его помощи я вряд ли отсюда выберусь. Ох, проклятая кровать, чтоб она провалилась!

А жить здесь вечно я не собираюсь. Мне нужно лишь подождать несколько дней, чтобы Сильвия успела обвенчаться со своим возлюбленным. Ведь это она должна была находиться здесь, а не я.

А если точнее, то мне полагалось находиться дома, а Сильвии — выйти замуж за Эрнесто, любовь всей её бестолковой жизни, да только прежняя драконья принцесса нас подвела. Не вовремя преставилась, и тут мы узнали, что именно от нашего королевства ждут новую принцессу.

Сильвия плакала, как никогда в своей жизни, и прямо-таки опухла от слёз, но отец и слышать не хотел о том, чтобы кем-то её заменить. Честь для него оказалась важнее, чем счастье дочери. У меня не было сил на всё это смотреть.

Тогда-то мы с сестрой и договорились, что я её подменю. Мы с ней здорово похожи, особенно если умело использовать краску. Сильвия боялась, что без неё я не сумею загримироваться, но всё получилось очень хорошо, мне и не нужно этого делать. Старый дракон, который знал нас в лицо, пропал, а новый легко поверит, что я и есть Сильвия.

Потом, конечно, придётся всё ему открыть, но это будет позже. Когда уже нельзя будет что-то изменить. Тогда, надеюсь, я смогу отправиться домой, а дракон возьмёт одну из принцесс Третьего королевства — там их двенадцать сестёр, и будет совершенно справедливо немного уменьшить их число.

Наконец, найдя более-менее удобное положение, я засыпаю.

Глава 3. Жизнь не будет пресной, только не моя

Пробуждение оказывается не из приятных. Всё тело болит, будто ночью меня избивали. На боку, руках и ногах проявились синяки от падения в сокровищнице. Голова тоже гудит, хотя вчера она вроде бы не получила никакого урона. Видимо, за компанию с остальным телом.

Завернувшись в скатерть и кое-как уложив перед зеркалом волосы, я мрачно плетусь по замку к ванной комнате. Платье, свисающее из опущенной руки, тащится по полу.

— Доблое утло! — бодро вопит дракон, заметивший меня. — Как шпалось?

— Отвлатительно, шпасибо, — передразниваю я его произношение. — Мне нужны водные процедуры, и только посмей туда подглядывать!

— Дазе бы и не подумал! — возмущается дракон. — Я отплавляюсь жа едой, купайшя школько влезет!

И с этими словами он действительно протискивается в ближайшее окно и улетает в неизвестном направлении, а я шествую дальше.

К моему удивлению, вода в бассейне оказывается не такой уж холодной. Очень странный источник. Я с удовольствием плескаюсь, ощущая, как мне становится всё лучше.

И тут я случайно попадаю под струю — она ледяная! Я даже непроизвольно визжу. Отчего же тогда вода в самом бассейне не такая? Задержав дыхание, ныряю, достаю до дна — камень нагрет. Это интересно.

Но ведь под замком нет ничего, что могло бы его обогревать. Почему же камень такой горячий, и почему только здесь?

В голову приходит ответ, и он мне не особо нравится. Я поспешно выбираюсь из воды, привожу причёску в порядок и одеваюсь. И я очень надеюсь, что в полу нет достаточно крупных трещин, сквозь которые дракон мог бы меня видеть.

Дракон, конечно же, влетает в окно спустя пару минут после моего выхода из бассейна. Рожа у него довольная, и я еле сдерживаюсь, чтобы не треснуть его мокрой скатертью.

— Спасибо, что подогрел воду, — говорю я.

— Позяюста, — простодушно отвечает он. — То есть, я ницево не делал! Ведь меня не было дома.

— А еды тогда почему не принёс? — сурово спрашиваю я.

— Лавки есё заклыты, — юлит он.

Ага, так я и поверю, что он ходит по лавкам.

— Больше так не делай! — и я показываю ему кулак. — А не то и оставшиеся зубы выбью, ясно?

— Яфно, — сникает дракон и улетает, поджав хвост, за едой — теперь уже по-настоящему.

Он возвращается с козой. У козы коричневые бока и белая маска.

Я смотрю на дракона. Он смотрит на меня. Коза смотрит на скатерть и начинает задумчиво её жевать, переступая чёрными ножками.

— Что это такое? — вопрошаю я.

— Сделай из неё обед, — говорит дракон. — Ты зенсина и долзна уметь готовить.

— Но я не женщина, — говорю я прежде, чем успеваю подумать.

И надо же мне было такое ляпнуть!

— То есть, — пытаюсь я исправить ситуацию, — я тебе не какая-то там кухарка! Ты что, полагаешь, что принцессы варят супы и чистят картошку? Рыбу потрошат вот этими руками? А потом на балу извиняются: «Ах, простите великодушно, принц Андраник! Пожалуй, не стоило вам целовать мою ручку. Пройдите к окну, там свежий воздух».

Дракон, стремительно покрасневший ещё в начале моей речи, пытается провалиться сквозь пол от смущения.