Мастер Гравитации - Дмитрий Ангор Страница 6

— Маш, а ты специально грызла гранит наук так усиленно, чтобы я от тебя даже здесь скрыться не смог? — усмехнулся я.

— Нет, это просто ты туп, как орех, — она показала мне язык. — Мог бы тоже усиленно заниматься, а не только на диване лежать и гири тягать. Тогда бы поступил в академию, как я, в шестнадцать лет.

Она не знает, зачем я тягаю гири. У меня другой путь к силе. Для неё я всего лишь перекачанный старший брат, который ничем не интересуется. Но было бы странно, если бы я всем здесь интересовался… Отпуск же, разве нет?

Но могу понять, почему она пошла за мной, и так старалась сюда попасть. Я старше её на два года, и так вышло, что она была последним ребёнком в нашей семье. Родители часто находились в разъездах, как и все остальные. Поэтому за ней пришлось присматривать мне. Так что можно сказать, мы с ней — лучшие друзья. Конечно, у неё, как и у всех, были няни и другие слуги. Однако… Как можно полностью доверить такую смешную мелочь кому-то? Которая, даже напрудив под себя лужу, начинала злиться на других и грозно махать крохотными ручками, словно её подставили.

— Эй, малявки, вы кто такие? Чего это вы сюда уселись? — неожиданно окликнули нас сзади.

Чего, блин? Мне понадобился весь мой самоконтроль, чтобы не захохотать во весь голос, но глаза на лоб всё же полезли от такого заявления. А здоровяки, вроде меня, с округленными глазами и сморщенным от шока лбом, выглядят куда более опасно. Но не буду же я пугать студентов — они, чем больше боятся, тем сильнее нарываются. А оно мне надо, по стенке их размазывать? Хотя, признаюсь, это могло бы скрасить этот скучный день. Но, увы, сегодня я пацифист. Мир во всём мире, и прочая фигня.

Мы с Машей обернулись и увидели трёх студентов в форме третьекурсников. У всех на лицах было написано самодовольство и ощущение собственной важности.

Я медленно поднялся с места, заслоняя их своей тенью. Они переглянулись между собой, но один из них продолжил, пытаясь сохранить бодрость:

— Ладно, поторопился, признаю: тебя малявкой не назвать, шкаф. Но всё же, с какой стати вы здесь сидите, и кто вы такие?

— Я Мария Добрынина, а это мой брат Добрыня Добрынин. Слышали о таких? — визгливо и быстро выпалила сестра, откидывая светлые волосы за плечи.

— Аха-ха-ха, не-а… — заржали третьекурсники. — Добрыня Добрынин, ну и имечко! Ой, не могу! — блондинистый студент схватился за живот от смеха.

Мало кто слышал о нас: ведь наш Род не участвует в тёрках за добычу, но зато мы продаём тёрки. Ирония судьбы, не иначе. На одном из заводов нашего Рода производят кухонные инструменты, и тёрки, в том числе.

— Значит так, Добрынины! — один из студентов упёр руки в бока и довольно ухмыльнулся. — На этой лавочке могут сидеть только старшекурсники. Так что, брысь отсюда!

— У вас что здесь, дедовщина? — не удержался я.

— Что ты сказал? — прищурился тот, что стоял справа, пытаясь понять, не оскорбил ли я их.

— Да так, ничего, — отмахнулся я рукой. Опять словечки из моего мира прорываются.

Понятно, что никаких правил нет… Просто шли себе пафосные ребята, увидели двух новичков и решили поиграть в альфа-самцов. Драться с ними? Из-за лавочки? Это всё равно что устраивать дуэль на водяных пистолетах из-за места в очереди. Забавно и бессмысленно.

— Ну, а если мы не уйдём? — дерзко спросила Маша и посмотрела на них, словно королева на холопов. Для моей сестры это, похоже, вызов.

Третьекурсники покосились на наши значки на формах, и рыжий из них высказался:

— Даже не представляю, в какое фарш мы превратим мага ранга C и шкаф ранга F, — в его голосе звучало презрение. Видно, паренёк ещё жизни не нюхал, раз так самоуверенно выступает.

Полагаю, они блефовали. Однако стычка, и правда, могла произойти. Стычка, мать её, из-за лавочки… Ну нафиг!

— Замечу, что ей всего шестнадцать лет, — кивнул я на сестру. Думаю, на неё рыпаться они теперь не рискнут.

— Зачем ты это им сказал? — возмутилась Маша, сжав руки в кулаки. — Я всё равно буду биться на твоей стороне! Я помогу тебе, брат!

Мне совсем не хочется драться с ними. Я зевнул. Сейчас бы штангу потягать, вместо этих детских игр.

— Пойдём отсюда, Маша, — положил я руку ей на плечо.

— Ни за что! — прищурила она глаза и закатала рукава. — Будем драться! Добрынины не отступают!

Едва она это выкрикнула, как в одной её руке вспыхнуло алое пламя, а в другой засверкал ледяной шар. Отлично, теперь у нас тут шоу стихий. Ещё бы попкорн кто-то принёс.

— Не обращайте на неё внимания, — обратился я к третьекурсникам. — У неё такое бывает, возрастное.

— Самое тупое, что можно придумать, — это пытаться атаковать противника, у которого больше опыта и силы, — заявил студент, стоявший по центру.

Он тут же выпустил свои огненные и ледяные способности. Ого, еще один универсал! Так бы я сказал, если бы меня это хоть немного волновало. Только вот его пламя и ледяная сфера были куда больше и мощнее, чем у Маши. Видимо, решил сразу выпендриться, как павлин на рынке дешевых понтов.

— Добрыня, — тихо прошептала сестра, поднявшись на носочки, — эти дегенераты думают, что я им показала всю мощь своих сил, — ее голос звучал настолько коварно, что даже тени задрожали.

— Угу… — протянул я с явной ленью, зевая так широко, что мог бы проглотить их всех разом. Если честно, я больше хочу спать, чем заниматься этим цирком.

— Я их сейчас всех лицом в землю уложу, а потом по кусочкам разошлю в их Мухосранск, или где они