Другой - Бастет Страница 6

Три дня назад они узнали о победе подставного мальчика над Волдемортом. Дамблдор, весь последний год снимавший магловскую квартирку по соседству – он набивался к ним в жильцы, но Лили не позволила – по воскресеньям приходил к Поттерам на ужин и с огромным удовольствием коллекционировал газеты со своими некрологами, радуясь каждой статье о себе, как ребёнок. Он обрадовался даже книге Риты Скитер «Жизнь и обманы Альбуса Дамблдора»: отрицательный пиар – тоже пиар, ну а Риту все знают. А три дня назад он явился в неурочное время и сообщил Поттерам, что пора возвращаться из мёртвых в живые.

Старик уже семь лет зудел родителям, что Гарри слишком толстый, но Лили встала грудью на защиту своего сына. Сначала победа – а потом диета, но пока ребёнок должен есть. И Гарри ел. Победа нагрянула внезапно, любящая мать была совершенно не готова к ней, и тогда Дамблдор вызвал Снейпа, предварительно сообщив ему страшную тайну о живых Поттерах. Снейп явился с забинтованным горлом, весь измотанный и похожий на труп – его, оказывается, позавчера укусила какая-то змея – но всё же ходячий. Он по-прежнему ненавидел Джеймса, и тот покинул компанию Лили и Дамблдора, едва обменявшись приветствиями со старым врагом. Он по-прежнему любил Лили – по крайней мере, ей так казалось первые полчаса – но затем она стала сомневаться в этом. Если мужчина любит, он не станет огрызаться на каждое слово женщины, а она всего лишь объясняла ему, что Гаррика нужно беречь. Как был грубияном, так и остался.

На следующий день Дамблдор передал Лили с десяток флаконов с зельями и записку от Снейпа, когда и как их принимать. Лили стала выдавать Гаррику флаконы и скрепя сердце начала ограничивать сына в пище, но Гаррик худел гораздо медленнее, чем обещал зельевар. Конечно же, эти зелья получились слабыми – Лили сварила бы их сама, если бы давно не разучилась этому тонкому, но такому вонючему искусству.

Сегодня Поттеры долго пробыли на собрании, и Гаррик чуть не пропустил время очередного приёма зелий. Когда семья вернулась домой, Лили первым делом выдала сыну флакон.

– А поесть?! – горестно взвыл Гаррик.

– Сыночка, но ты же знаешь, что тебе нужно немного похудеть, а то Британия не поверит, что её спас ты, а не этот недокормыш. Это ненадолго – ты покажешься людям, прессе, а затем снова будешь нормально питаться.

– Мама, ну хоть кусочек тортика, а? Можно, а?

Сердце Лили разрывалось. С одной стороны – слава героя, с другой – голодный ребёнок. Её дорогой и любимый сыночка, её самый-самый…

– Ну ладно, отрежь себе один кусочек. Только маленький!

– Ага, мама.

Гарри-не-Дадли устремился на кухню, где, воровато озираясь, быстренько выплеснул зелье в мойку и с чистой совестью отхватил себе половинку торта. Не весь торт – это уже кусок, и по сравнению с целым тортом он маленький.

***

Выйдя из камина в своём старом, но еще крепком домишке, Снейп сразу же устремился к бару. Достал оттуда бутылку коньяка, понюхал пробку, посмотрел бутылку на свет.

Снейп был глубоко разочарован. В мире, в людях, но больше всего в себе. Где были его глаза двадцать лет назад? Нет, глаза-то как раз были на месте, но где были его мозги?

Самое обидное, что его Лили ничуть не изменилась. Она осталась в точности такой же, что и двадцать лет назад, но тогда он находил её поведение милым. Его сердце навеки разбилось, когда она предпочла ему другого.

А сейчас он готов был подарить этому наглецу Джеймсу алмаз величиной с дом. Ведь этот несчастный избавил его от кошмарной участи быть мужем Лили.

Нет, вы скажите, как такая хорошенькая женщина может оказаться такой беспросветной стервой?

Снейп оценивающе поглядел на бутылку, поставил коньяк обратно и вынул ром. Налил на два пальца в рюмку для бренди, неторопливо опрокинул в себя душистую и тягучую огненную струю. Внутри стало тепло и беззаботно.

Эх, хорошо…

***

В особняке Блэков оставались Сириус и Дамблдор. Вернувшись в Британию из тёплых бразильских краёв, Сириус снова поселился в родовом гнезде. Здесь было безопасно, но мрачно, грязно и неуютно. Последний оставшийся в роду домовый эльф не желал убираться в доме и не умел стряпать. Даже кофе у него получался отвратительно.

Но выпивка здесь была хорошая. К тому же выпить можно и без помощи домового эльфа – просто дойти до бара и налить, что Сириус и сделал. Никакие душевные муки его не терзали, но пьют ведь по разным причинам. С горя, с радости, от нечего делать.

Сириусу было нечего делать.

После выпивки ему захотелось есть. Или даже жрать, потому что сам он стряпать не умел, а стряпнёй Кикимера старался не злоупотреблять. Сейчас был тот самый случай, когда пора было злоупотребить.

Ведь может же негодный домовик приготовить что-нибудь совсем простое? Например, порезать колбаски.

Сириус вдохнул поглубже и решительно позвал:

– Кикимер! Кикимер! – и после паузы: – Ты куда запропастился, урод ты мордредов?!!!

Нет ответа.

***

Альбус Дамблдор всегда легко осваивался в чужих домах. В молодости он был обаятельным парнем, в зрелости – многообещающим учёным, в пожилом возрасте – почётным и уважаемым гостем. Его всегда встречали хорошо.

Вот и сейчас он шёл по особняку Блэков, как по собственному. Ведь здесь хозяйничает Сириус, которому плевать на предков и который ест с его рук. У Альбуса даже получилось убедить последнего из Блэков, что тот просидел двенадцать лет в Азкабане ради своего лучшего друга и, конечно же, ради общего блага. Если Сириус принёс на алтарь Света такую жертву, что ему какой-то дом?

Этот дом еще послужит делу Света. Том Риддл – не последний Тёмный Лорд в истории, а сам он, Альбус, еще не стар. Найдутся еще злодеи, и орден Феникса еще соберётся на пироги Молли. Как только будут получены все плюшки с этого Лорда, можно будет подыскивать нового.

Дамблдор вспомнил про мальчика, спящего на третьем этаже. Может, он годится в Тёмные Лорды? Нет, пожалуй – он слишком прост и бескорыстен, слишком незлобив, он подставит все свои щёки, лишь бы не ударить по чужой.

Пусть этот мальчик живёт спокойно. Если правильно провести с ним беседу, он канет