Лухари - Ирина Кова Страница 6

Смуглое лицо девушки было осыпано золотистыми веснушками, заметными даже в тусклом свете фонаря. Миндалевидные глаза под пушистыми ресницами влажно сияли. Она смущенно улыбалась, не произнося ни слова. Из динамика лился блюз.

– Потанцуем, Русалка?

Он взял ее за руку и потянул за собой. «Girl, I don't know, I don't know why, I can't get enough of your love baby2», – пел Барри Вайт. Таш кинула взор на ноги незнакомца и неожиданно ее разобрал смех. На нем были те же самые мокасины, что и днем.

– А!.. вот ты где, – интимность была нарушена Ричардом. – Мы уходим.

Ричард обращался к Таш, напрочь игнорируя присутствие ее партнера.

– Ты была права, тут нечего делать, Вивьен и Зак уже ждут нас на пирсе.

Незнакомец недоуменно смотрел на Ричарда. Тот встал рядом с ними, словно заявляя свои права на Таш. Заметив ее растерянность, он быстро взял ее под руку и повел к лестнице. Она безропотно подчинилась. Уже у самой лестницы ее вдруг охватило чувство, что она упускает что-то важное в своей жизни. И в последний момент, обернувшись, наконец, разлепила губы:

– М…мы… увидимся?

– Конечно, – широко улыбнулся в ответ незнакомец.

*****

Лодка Марка стояла неподалеку. Мужчины перешли на виски, а Каролина и Вивьен смаковали шампанское. Из салона был слышен джаз.

Каролина устроилась на соседнем с Таш шезлонге.

– Марк рассказал мне, откуда он знает Хью. – Каролина выдохнула дым от тлеющей в руке сигареты. Пепельница была полна окурков с кроваво–красными следами ее помады. – Много лет назад, когда Марк создавал свой первый фонд, его главный проект был в Ливии. И завязан он был на одного высокопоставленного чиновника, обеспечивающего поддержку Муаммара Каддафи. – Каролина потянулась за сумкой, чтобы достать очередную пачку сигарет. – Марк работал над этой сделкой несколько лет. Хью возник на последнем этапе, чтобы распространить его и на другие африканские страны. – Каролина закурила пятую за последний час сигарету. – Хью, используя свои связи, убедил Каддафи, что чиновник – это лишнее звено, впрочем, как и Марк, ведь все и так на мази. Каддафи засадил чиновника за решетку и разорвал договоренности с фондом Марка, заменив его на фонд Хью. А потом, – Каролина понизила голос и взглянула на Марка, что сидел чуть поодаль, – Хью попытался сфабриковать дело и обвинить Марка в финансовых махинациях, но, слава Богу, суд его оправдал.

Марк и Зак перебрались в салон, подальше от суеты шумного променада. Ричард расхаживал по лодке взад-вперед, то и дело, попадая в объектив туристов с прицеленными фотокамерами. Со стороны его можно было принять за хозяина лодки. Этот образ давался ему с легкостью. А Вивьен вполне могла сойти за хозяйку. Закурив очередную сигарету, Каролина бросила ироничный взгляд на гарцующую перед туристами парочку.

– Как же от них отличается Марк! – Она вздохнула.

Все это время Таш безотрывно смотрела на променад. В толпе она искала своего незнакомца. И представляла себе, как, проходя мимо, он увидит ее и уведет с собой.

*****

Золотистые сандалии Таш шлепали по дорожке клуба «Монте-Карло Бич». Кабана Каролины находилась во втором ярусе клуба в самом дальнем конце. Ветер раздувал полосатые зонтики и срывал с нарядных курортниц широкополые шляпы. Таш подошла к тенту. Одинаковые поло цвета морской волны с бежевыми слаксами на Анне и ее муже Нике заставили ее улыбнуться. В выборе гардероба чувствовалась рука Анны. Как коренная жительница Нью-Йорка, она считала созданный ею образ квинтэссенцией стиля Хэмптонс, излюбленного места для восхождения по социальной лестнице. Правда, Анна решилась внести небольшие акценты и дополнила образ замшевыми мокасинами в цвет поло и поясами «Эрмес». Таш усмехнулась. Вот что выдает нуворишей? Да, они подглядели и скопировали простой и элегантный стиль в модных журналах. Но не удержались и добавили немного «от себя».

Таш познакомилась с Анной в Нью-Йорке задолго до ее замужества, через общую подругу Катю. Под маской надменности Таш сумела разглядеть в Анне ум и проницательность. Анну же покорили искренность и доброта Таш. Образованные и начитанные, они любили подтрунивать над Катей – то заманив на лекцию по философии на французском языке, на которой, несмотря на отличное знание французского, Катя не поняла ни слова; то отдав ее на растерзание экспертам современного искусства на благотворительном ужине в музее Метрополитен. Эти шалости сблизили девушек еще больше, и они поняли, что их дружба продлится вечность.

Хотя природа не одарила Анну модельной красотой, но смилостивилась над ней при раздаче ума. Анна быстро смекнула, что статус, который являлся для нее мерилом всего, обитает вовсе не на неделях моды, а в Принстоне, и четыре года своей жизни посвятила изучению литературы.

Анна потягивала апельсиновый сок.

– Мы наконец-то отдохнули от суеты Канн, – своим зевком Анна выразила смертельную усталость от напряженного графика Каннского кинофестиваля, точнее, от бесконечных вечеринок, на которых ни ее присутствия, ни присутствия ее мужа Ника, не имеющих ни малейшего отношения к киноиндустрии, вовсе не требовалось.

Таш уже в третий раз за день рассказывала ей подробности вчерашнего вечера и, не находя себе оправдания, корила судьбу:

– Какая же я мямля!, – она сморщила от досады носик. – Как же я позволила этому ужасному Ричарду увести себя как маленького ребенка? Мы даже не представились. Теперь, плакали и Фэйсбук, и Инстаграм.

– Успокойся.

Анна развалилась на полосатом шезлонге, спрятав лицо от солнца под газетой «Файненшл Таймс».

– Еще увидишься со своим носильщиком. Тоже мне, нашла из-за кого расстраиваться! Даже имени не знаешь. Может, он и правда носильщик или стюард на лодке? Здесь по вечеринкам ходит кто попало. – Она осуждающе посмотрела на проходившего мимо работника пляжа.

– Пойду-ка я окунусь, – обиженно протянула Таш. – И, между прочим, у него аристократический акцент.

Скучающие хозяева соседних тентов лениво повернули головы, наблюдая за перемещением по пляжу «новенькой морячки» – девушки в «слишком откровенном» белом в синюю полоску купальнике. Эстафету осуждения подхватили и «тела» на пирсе, напоминающем лежбище морских котиков. Морячка на секунду застыла и наклонилась вниз, словно что-то проверяла, затем нырнула рыбкой в воду и красивым кролем поплыла к горизонту…, то бишь к краю загона, заботливо огороженному сетью от кишащих в Средиземноморье медуз. «Вечно эти месячные начинаются в самый неподходящий момент! Да я еще и в белом купальнике, – думала она по пути к буйкам. Она взглянула на сети. – Неплохо бы такие заградительные сети поставить и на берегу, спасая