Лоскутки - Ульяна Каршева Страница 61

себя, горестно размышляя. И, судя по всему, искренне винит себя из-за того, что произошло в её доме, пока она была здесь, в академии… Но что? Вопрос постепенно обретал важное значение. Но… Гарм всего лишь заперт дома – пусть на месяц. Значит, ничего особенного не произошло? Или… Младшая сестра Демиры не является членом высшего общества – поэтому Гарм всего лишь заперт дома? Но тогда бы Демира злилась на Гарма, а не переживала из-за него…

Далее девушка больше не пыталась изображать влюблённую в кого-то постороннего. В её пространстве, как ни вглядывался Кристофер (а он был мастак на эти штучки), больше он не видел того парня, бегущего к большой машине. Да и то, что он различил на украшениях магический приём, подсказывало, что он прав: Демира так, по-детски, решила отомстить ему за вчерашнее – за «огненный зов».

Далее она общалась и с ним, и с Терренсом, и с Инессой очень спокойно, хотя слегка отстранённо. Впечатление было, что она постоянно оглядывалась на вчерашний вечер и продолжала жалеть, что в нужное время не оказалась дома… С ним она говорила очень спокойно. Не пыталась навесить на него вину. Кажется, она твёрдо уверилась: если бы она прошла мимо него, мельком попрощавшись, всё было бы в порядке. Но она сама подошла к нему в читалке… И с другими то же самое… Однажды даже вернулась к шутливому разговору с Терренсом, перебросившись с ним репликами, в которых оба называли друг друга по фамилиям: Солтбург – Дэланей.

Под конец учебного дня Кристофер понял главное: происшествие с сестрой Демирувзволновало больше, чем «огненный зов». Она даже как будто вычеркнула из жизни те несколько минут с цветами.

И Кристофера это задело.

До такой степени, что он решил «проведать» проблемного, с какой стороны ни погляди, сокурсника, чтобы узнать из первых рук, что у него с младшей сестрой Демиры произошло на самом деле и отчего его заперли дома аж на целый месяц.

Но не сегодня. Слишком многое запланировано. Завтра. И лучше с утра. До занятий в академии.

И, может, это маленькое усилие поможет вернуть расположение Дэланей, которая сейчас говорит с ним слишком вежливо. Как с посторонним. Отвратительное ощущение...

… Демира села в машину, потянулась закрыть за собой дверь. Наида успела закрыть сама, после чего прошла к двери напротив и села за руль.

Сегодня девушка не стала дожидаться, когда её проводят на крыльцо. Улизнула раньше. Видеть никого не хочется: ни Кристофера, который весь день смотрел на неё, как заморское чудище; ни задравшего нос Терренса; ни щебечущей на слишком высоких тонах Инессы – аж в ушах звенит.

Улизнула и, чуть не расталкивая встречных-поперечных, кинулась окольными путями к выходу, благо за неделю изучила все коридоры с учебными кабинетами своего расписания.

Глядя, как дорога несётся попасть под колёса их машины, Демира чуть не согнулась, чтобы сунуть нос между двумя передними креслами.

- Наида…

- Что?

- А это обязательно – учиться в академии? Когда я читала книги про светское общество, для барышень из богатых семейств главным было умение говорить на иностранном языке, вышивать, играть на музыкальных инструментах – ну и всякого другого по мелочи. На гитаре три аккорда знаю, сбацать сумею. Иностранный язык мне не нужен, потому что есть клипса-переводчик, хотя разговорный английский знаю. Вышивать – иголкой владею, были бы схемы. Так зачем мне академия? Что даст мне практическое пользование магией? Только умение создавать магические артефакты? А потом продавать их?

- Земные и наши богатые семейства отличаются друг от друга, - ответила волчица. – Те, что на Земле, получили свои титулы в основном за военные заслуги перед короной – в первую очередь. Наши – тоже. Но заслуга наших в том, что они владеют магическими силами на невиданном уровне. В отличие от простых семей. Земные защищают границы своих государств оружием. Наши – магией. Ты учишься в академии, потому что ты одна из самых сильных («Что-то я этого не чувствую…» - пробормотала Демира.) И потому, что твоя сила нужна твоей родине.

- Какая же это родина, - уже пробурчала девушка. – Я выросла в другом месте!

- Но родилась здесь, - спокойно возразила Наида. - И твои родители сделали всё, чтобы ты выжила. Поэтому ты выполнишь свой долг перед ними – выучишься и будешь одной из наших защитников.

Она так сказала – «наших»… Даже страшно стало.

Наида всю жизнь защищала Демиру. А теперь видит в Демире защитника…

Нереально как-то.

Когда свернули на свою улицу, мимо промчалась чёрная машина. Время осеннее, тёмное. Не сразу сообразишь, что за машина. Но та остановилась у ворот в их поместье, и насторожённая Наида негромко сказала:

- Герцог Бринэйнн.

Их машина доехала до ворот и ткнулась в них носом.

Демира бездумно посидела на своём месте, глядя на фигуру Кристофера, высившуюся возле своей машины. Внутренним чутьём она сообразила, зачем он приехал к ней. Нет. Он не собирается заходить в дом. Он ждёт, когда она выйдет из машины, чтобы поговорить о вчерашнем.

- Выйдешь? – прошептала Наида.

- Выйду. Дверь открою сама, - предупредила девушка. Сейчас почему-то не хотелось, чтобы волчица изображала телохранительницу или служанку.

И вышла. Протопала несколько шагов, чтобы встать между машинами, почти в центре свободного расстояния между ними. Прислонившийся к своей машине Кристофер оттолкнулся от неё и достаточно быстро приблизился к ней. Как будто испугался, что она из-за его медлительности может плюнуть на всё и уйти.

«Между прочим, моё настроение близко к этому», - промелькнула мысль.

- Дэланей… - вполголоса сказал Кристофер, чуть склоняясь над ней. – Прости меня за вчерашнее.

- При одном условии, - равнодушно сказала девушка. – Если ответишь на один вопрос. Зачем ты это сделал?

- Я… нетерпелив, - ответил он. – Мне постоянно кажется, что ты… расположена ко мне. Но порой… А мне хотелось знать твёрдо.

Она снова вспомнила всё, что успела привести себе в его оправдание: он подарил ей «огненный зов» при свидетелях. Он предложил поцеловать его в вестибюле, куда мог в любой момент кто-то выйти.

- И что? – всё так же бесстрастно спросила она. – Ты что-то узнал?

Он схватил её за руки.

- Демира, мне казалось, ты ко мне что-то чувствуешь! – взволнованно заговорил он. – Но ведёшь себя, будто… мой давний друг. Да, узнал! Я понимаю, что тебя обидело…

-