Под маской дьявола - Юлианна Страница 61

— Всегда буду только я!

— Ненавижу тебя! Пусти меня, больной ублюдок! — кричала Полли, но он лишь смеялся и ей было страшно, потому что он и в самом деле смахивал на мазохиста, которому было плевать на то, что вместо него, представляли другого человека.

Он оторвался от нее и тут же получил пощечину, а разозлившись, впился в ее рот жестоким поцелуем вновь, и только после этого, покинул комнату, громко хлопнув дверью.

Забежав в ванну, Полли залезла под душ и стала тереть себя мочалкой, смывая воспоминания как страшный сон, который был поначалу таким сказочным и ярким.

Ей снился Мэтью.

Он ждал ее у входа, сунув руки в карманы джинс. Она сбегала по лестнице очень быстро, но он будто каждый раз отдалялся, стоило ей спуститься с последней ступеньки. И когда добежала, запрыгнув на него и, сжав шею, он вдруг резко впился в ее губы, делая этот поцелуй таким нежным и горячим одновременно.

Он водил по ее груди, пока она, повисая на нем, страстно целовала, а потом вдруг образ резко сменился ненавистным. И голос проговорившей ненавистное имя, вдруг обрел настоящие черты, заставляя ее в испуге сжаться.

Ублюдок воспользовался ее состоянием и сделал все что хотел, выдавая себя за Мэтью.

Мерзавец!

Она еще сильнее возненавидела его.

Выйдя из душа, она надела джинсы и белую майку. Спускаясь вниз, она решает поговорить с ним. Ей хотелось услышать, что он жалеет о том, что сделал. Хотя о чем она?

Энрико и сожаление, вещи несовместимые.

Он стоял к ней спиной, осушая стакан с виски. Бутылка была наполовину пуста, и она усмехнулась.

— Считаешь себя джентльменом? — бросила она, заходя внутрь и, присаживаясь в кресло.

— Никогда им не был.

— Значит, мне показалось, что ты хотел начать все сначала и стать таким.

— Я этого никогда не обещал. Но раз ты здесь, скажу один раз, чтобы мы больше никогда не возвращались к этому разговору. Это было в первый и в последний раз Полли. Его имя больше никогда не всплывет в нашей постели, тебе ясно?

— А то, что?

— Я его убью!

— Слышала много раз.

— Тогда просто смотри, — он отвернулся, ничего не говоря, и она напряглась.

— Что за сюрприз, ты хотел мне преподнести?

Он усмехнулся и, повернувшись к ней, присел в кресло. Его лицо уже не было таким мрачным, легкая улыбка играла на губах, но глаза были по-прежнему черны, как ночь.

— Это было до того, как ты прошептала его имя в нашей постели.

— Мы с тобой не женаты, поэтому фактически, это пока, моя постель. И твоя постель. Ни больше.

— Тогда я фактически не должен прислушиваться к тебе и могу убить Франко и его беременную подружку?

Она бледнеет и он смеется, понимая, что попал в яблочко.

— Энрико…

— Уже лучше, но все же не хватает немного страсти, — смеется он и она сглатывает слюну, закрывая глаза.

— Ты не имеешь права трогать их, — говорит она, роняя слезы. — Ты забрал у меня почти всех, Оставь их в покое.

— Не всех! — рычит он. — Мальчишка еще жив, но это ненадолго. Клянусь, он умрет. И я больше не шучу.

— Тогда ты умрешь с ним. Я сама убью тебя и в этот раз не промахнусь, — ее глаза сверкают от ярости и он, усмехнувшись, достает телефон, набирая кому-то.

— Марио, будь так добр, подправь Франко физиономию, и его подружку можешь пустить по кругу!

— Нет! — крикнула Полли, поднимаясь и подлетая к нему, крича в трубку, чтобы он не трогал его. — Отпусти их, отпусти! — она падает ему в ноги и плачет, умоляя его.

Он поднимает ее с пола и сжимает в руках, смотря злым взглядом. Такими глазами смотрят убийцы.

— Если ты еще не поняла, то меня лучше не злить. Я больше не стану идти тебе навстречу Полли. Уясни это. И будь готова к десяти утра. У тебя примерка платья, я хочу посмотреть на него. А теперь уходи. Не хочу причинить тебе боль, хоть ты этого и заслуживаешь.

— Энрико, не трогай их. Я согласна. Согласна на все. Только не трогай.

— Тогда выбирай. Он или они. Кого ты выберешь?

— Так нельзя, — мотала она головой не в силах поверить, что он поставил ее перед выбором. — Ты не можешь…

— Могу и сделаю. Когда люди не хотят меня слушать, я не трачу на них свое время, я действую. Я тебе несколько раз просил не провоцировать меня. И что? Ты делала все наоборот, но стоило мне показать, что я не шучу и ты тут же испугалась за их никчемные жизни, решая, что можешь манипулировать моими чувствами к тебе. Но ты забыла, что я таким родился Полли и меня чужие жизни давно не трогают.

Она плакала, смотря ему в глаза, пока он говорил все это, периодически встряхивая ее как куклу, и молчала, не зная, что сказать, чтобы не спровоцировать новой вспышки. Когда ему надоело с ней нянчиться, он оттолкнул ее.

— Это последний раз, когда ты меня не слушаешь, тебе ясно? И я сам сделаю выбор за тебя. Они будут жить. Он умрет. Мое последнее слово.

Она всхлипнула и, поняв, что больше ничего не сможет сделать, уходит, поднимаясь по лестнице и думая о том, что она может предпринять в таком случае. Одинокая мысль закрадывалась в ее голову, но она надеялась, что до этого не дойдет. Но судя по его ненормальному состоянию, все же придется воспользоваться планом Б.

Приняв еще раз душ, она надевает пижаму и ложится спать, понимая, что для его исполнения, ей понадобится вся выдержка и силы. Она больше не делает преград в виде одеял и подушек, потому что не видит смысла в них и, зная, что вряд ли он придет ночевать.

50

Утром ее будит горничная, приглашая на завтрак. Спустившись, она встречается взглядом с Энрико, и он салютует ей бокалом с соком.

— Доброе утро, как спалось?

— Прекрасно, ведь тебя не было рядом.

— Детка, что с твоим лицом? — мама Энрико, увидев ее в таком состоянии, стала кудахтать над ней.

— Все в порядке, Мария!

Она тут же замерла, слыша в ее голосе грустные нотки и понимая, что больше не слышит от нее нежности и теплоты, кидая на сына свирепый взгляд.

— Полли вчера волновалась из-за примерки платья, правда милая?

— Не правда милый, — улыбается Полли, делая глоток из чашки с кофе. —