Неклассический некромаг - Мария Двинская Страница 63

момент смерти проклятие не дало духу уйти, а само перешло на дерево. Кстати, я его сняла, теперь под ним безопасно останавливаться, — это я добавила для возницы, так как заметила, что тот, чуя, что с дубом что-то не так, остановился поодаль. — Это то, что хорошо. Теперь о плохом. Привязки духа нет и здесь. Значит, переродилась в нечисть. Наиболее вероятно, в посмертника.

— Это ещё что за зверь? — спросил дан Ромас, но и возница с интересом навострил уши.

— Привидение, способное к материализации. Не имеет привязки к месту в отличие от обычных и одержимо сокровенным или посмертным желанием умершего человека. Развоплощается и уходит самостоятельно, когда это желание исполняется. Думаю, в данном случае, это живые и здоровые дети в доме. Она же жертв домой зовёт.

— Так чего она не уходит? Вон, сколько детей перетаскала, — в мои рассуждения вмешался возница.

— Так нечисть же условно разумная. Вряд ли хорошо заботится о похищенных, если вообще заботится.

— И где её искать, эту условно разумную? — дан Ромас не забыл об основной цели.

— Должна домой уводить, но в городе давно бы заметили.

— У ней муж охотником был, — опять вмешался возница. — Диске в двух от города, если пёхом. Как раз в ту сторону, откуда дети пропадают.

— Так её же, наверно, не раз поисковики обыскали, — с сомнением протянул следователь.

— Та не, — возница почесал рукоятью кнута затылок. — Как-то все мимо прошли, даже не вспомнили. Я ведь тоже только сейчас подумал, хотя она с мужем ейным часто на заимке бывали. И, правда, чегой-то мы так?

— Отвод внимания, ещё одно врождённое свойство привидений, — пояснила я. Многая неагрессивная или слабая нечисть, обладающая хотя бы зачатками разума, в той или иной степени умела отводить от себя нежелательное внимание. — Избушку, хоть и с натяжкой, можно назвать домом. Даже если это не то, что мы ищем, похоже, что там завелась какая-то нечисть. Проверить надо.

— Так что, отвезти вас туда? — мужик уже собрался развернуть телегу.

— Не сейчас, — я посмотрела на небо. До заката осталось совсем ничего. — До ночи никак не успеем, и надо ещё подготовиться.

— Значит, с утреца за вами подъеду, — покладисто согласился возница.

— Только ты особо не говори, что сейчас слышал! — распорядился дан Ромас. — Всполошишь всех, а вдруг, это тоже пустышка. Понял?

— Понял, понял. Чего не понять-то. Только я всё равно с утра за вами заеду.

Утром мужик, как и обещал, довёз нас до тропинки, уходящей с дороги в лес. Дан Ромас нервничал, поглаживая рукоять меча. Его первый выход на нечисть. Я тоже нервничала и постоянно проверяла мешочек с зерном. Половину ночи его заговаривала. И, хоть нечисть на моём счету уже не одна, самостоятельная впервые. К тому же я могла ошибиться, и это вовсе не относительно мирный посмертник, а какой-нибудь плотоядный мракобес.

Избушка стояла на небольшой полянке рядом с ручьём. Обычный охотничий домик, сложенный из больших, грубо обтёсанных брёвен и крытый листами коры. Мы остановились на границе полянки, всматриваясь в строение. На первый взгляд оно казалось давно заброшенным, но, присмотревшись, можно было заметить утоптанную траву до ручья и свежие щепки у весьма куцей поленницы. Нечисть на глаза не попалась. Заклинание поиска, как и в прошлые разы, запускать не стала — оно слишком часто сбоило на привидениях, особенно находящихся в нематериальной форме, не воспринимая их существование.

Осторожно, приготовившись к неожиданному нападению, мы подошли к избушке и открыли дверь. Из полумрака на нас уставились несколько пар испуганных глаз. Кажется, мы нашли пропавших детей.

— Выходите, отведём домой, — я посторонилась, пропуская ребятишек, однако, выходить они не спешили.

— Она придёт, и будет плохо, — сообщил один из них, стоявший ближе всего к двери. Падающего света хватало только увидеть, что дети очень худы, грязны и напуганы.

— Кто придёт? — деловито поинтересовался дан Ромас, сжимая рукоять меча и оглядывая поляну.

— Белая баба. Она всегда приходит, когда кто-нибудь выходит из дома, — пояснил всё тот же мальчик.

— Она вас обижает? — это уже я спросила, тоже не выпуская из зрения пространство перед домиком.

— Нет, но она страшная и не пускает. Только за водой.

— Не бойтесь, выходите. Мы с ней разберёмся, когда она объявится, — дан Ромас вполоборота стоял на кривом крыльце, готовый отразить любое нападение. Я бы ещё задала несколько вопросов про Белую бабу, уточнить, с чем имеем дело, но слова мужчины придали детям смелости, и они осторожно вышли наружу. Пятеро. Разной степени истощённости. Самую маленькую поддерживал мальчик покрепче.

— Там ещё двое, они уже не ходят, — сообщил он, указывая рукой на избушку.

— Дети! Куда это вы пошли? — противный женский голос раздался, казалась бы, ниоткуда. — Я сколько раз вам наказывала, не разговаривайте с незнакомцами! — на полянке проявилась женская фигура в светло-сером платье и накидке с капюшоном, полностью скрывающей лицо. Девочки взвизгнули и попытались спрятаться за спины мальчиков.

— А вы кто такие? Что вам надо от моих детей? — женщина переключилась на нас. Дан Ромас вопросительно взглянул на меня. Я кивнула, подтверждая немой вопрос. Аура женщины однозначно указывала на нечисть. Это именно та, которую искали. И пока настроена недружелюбно, но неагрессивно.

— Мы пришли отвести их к родственникам, — осторожно заговорил мужчина, похоже, выбрав мирный вариант избавления от посмертника. Запомнил оказывается, что если его желание исполнится, или эта нечисть уверится в этом, то уйдёт сама, без последствий и боя.

— Я их мать!

— Конечно, но посмотрите, их много, за всеми не уследить, — дан Ромас плавно, не делая резких движений, указал на сбившихся в кучу детей.

Белая баба ничего не ответила, но, с каким-то сомнением оглядела их.

— А ещё их одевать надо, кормить, — продолжил следователь вкрадчивым голосом. Я так не умею играть интонациями, завидно. Видать, богатый опыт в переговорах. Сомнения Белой бабы едва ли не чувствовались кожей.

— А родня поможет, — добил мужчина. — Дети всегда будут в безопасности.

— Пожалуй, ты прав, родня поможет, — согласилась Белая баба. — Сама я не справлюсь.

Она развернулась и, уходя к краю полянки, начала исчезать. Неожиданно, кто-то из детей всплакнул.

— Я к маме хочу!

Нечисть мгновенно вернулась.

— Я их мать! Дети не хотят уходить! Вы — вон! — на её руках выросли длинные когти, капюшон слетел, открывая уродливое, искажённое лицо с выступающими зубами. Дети завизжали и сели на землю, вживаясь в брёвна избушки и цепляясь друг за друга. Время разговоров кончилось, нечисть перешла в атаку.

Дан Ромас увернулся от первого удара, Белая баба только распорола рукав. Второй её прыжок мужчина встретил клинком, но нечисть успела перейти в