Под Лавандовой Луной - Кристина Мэй Фон Страница 64

Полные губы Лаймиры сложились в ехидную усмешку.

– Девочка говорит правду. Я это чую.

Никогда не думала, что обрету союзника в лице Лаймиры.

– Ну конечно, что еще тебе остается говорить, – хмыкнул Тиррен.

– Но вам придется мне поверить, – сказала Лаймира. – Или вы хотите рискнуть? Если вы ляжете с ней в постель, то не только лишитесь ее тин-чай, но и клянусь, что я никогда не открою вам, где спрятан скипетр. Даже если вы превратите меня в безделку.

Тиррен молчал. Он морщил лоб, очевидно, размышляя, что делать дальше. Что, если он готов рискнуть и проверить, не обманываю ли я его?

– Ваше Величество, – сказала я, – вы знаете, есть те, кто верит старым суевериям. Они не успокоятся, пока собственными глазами не увидят вас со скипетром. Только императрице известно, где он спрятан. Вы не можете развестись с ней или убить ее.

– Я изготовлю поддельный скипетр, – ответил он.

– Ха. – Лаймира вскинула подбородок, в ее глазах загорелся мрачный дерзкий огонек. – Вы бы уже попытались это сделать, если бы думали, что хоть кого-то сможете обмануть таким образом. Вы даже не знаете, кто вам по-настоящему верен. Ваши враги уже наводнили дворец, они следят за каждым вашим шагом и стараются вычислить ваши слабости. Они не дураки. Рано или поздно они поймут, что ваш скипетр – фальшивка.

Тиррен выругался и махнул рукой. Лозы отпустили Лаймиру и пропали.

Он снова повернулся ко мне.

– Раз я не могу сделать тебя файлой, ты будешь моей любимой диковинкой. Я буду показывать тебя всем аристократам. Тебе будет запрещено разговаривать. Твоя задача – петь для меня и гостей, которые подойдут к клетке.

Голос Тиррена становился то громче, то тише. У меня гудело в голове. Диковинкой. Я стану диковинкой. Это лучше, чем делить с Тирреном постель, но моим мечтам о свободе уже не сбыться никогда.

Я дышала слабо и часто, между вдохами и выдохами вклинился бой часов. Тик. Бум. Так. Бум. Тик. Бум. Так. Бум.

Всю оставшуюся жизнь я буду прислуживать человеку, которого ненавижу, и буду своим пением продлевать его правление и молодость.

Ноги задрожали, я боялась упасть. Я не могла говорить, не могла дышать. Страх положил ладони мне на горло и потихоньку сжимал их все сильнее.

– Моя дорогая, – сказал Тиррен, глядя на Лаймиру. Его голос стал нежным, от прежнего гнева не осталось и следа. – Прежде ты любила меня. Когда твоя любовь превратилась в злобу? Ты настолько презираешь меня, что хочешь увидеть, как враги занимают мой трон?

Он решил сменить тактику?

– Вы думаете, что все дело в злобе? Скипетр стал единственной гарантией, что я всегда буду вам нужнее всех прочих ваших файл.

Что-то уязвимое блеснуло в ее глазах, и они наполнились слезами. Одинокая капля скатилась по щеке. Ничто не могло оправдать ее зверств, но теперь я понимала ее чуть лучше. Лаймира хотела заслужить любовь человека, который никогда не полюбит никого, кроме себя.

Тиррен подошел к ней и пристально посмотрел в ее влажные от слез глаза. Взгляд Тиррена был словно намагничен, так что Лаймира уже не могла отстраниться. Даже я была не в силах отвести глаз. И вновь мне стало не по себе от того, что Тиррен и Киррик так похожи.

Тиррен опустился на колени рядом с Лаймирой и вытер слезы с ее щек.

– Я помню, как злые языки винили тебя в расправе над нашими морскими офицерами, оказавшимися в руках мийю. Они говорили, что ты убедила меня отправиться на войну, и ты не пыталась этого отрицать. Ты сказала, что пусть лучше тебя презирает весь мир, но не я. Так сильно ты любила меня. А я любил тебя.

Лаймира всхлипнула.

– Правда?

– Да, и я полюблю тебя снова, если ты вернешь скипетр. Я знаю, что ты все еще любишь меня и хочешь вновь заслужить мою любовь и прощение.

Неужели она не видит его манипуляций? У меня не было никакого желания становиться на сторону Лаймиры, но я не могла допустить, чтобы скипетр вновь оказался в лапах Тиррена.

– Императрица Лаймира, – вмешалась я, – не забывайте, что он только что собирался променять вас на меня. Нельзя доверять ему.

– Дерзкая девчонка! – Тиррен сверкнул на меня глазами. – Молчать!

Но я и так долго молчала.

– Я уже приготовилась жить в клетке и молчать, но сейчас я буду говорить. Императрица Лаймира, вы не должны возвращать ему скипетр. Не тратьте свое время на борьбу с человеком, которому абсолютно наплевать…

– Я сказал – молчать! – Тиррен вскинул руку, и из пола вылез древесный корень. Он ударил меня в спину и обвился вокруг головы, зажав рот. Мои зубы вонзились в жесткую древесину. Я почувствовала горечь на языке и закричала, но мои сдавленные вопли остались незамеченными.

Лаймира молчала так долго, что я уже решила, будто она поверила Тиррену. Сердце колотилось у меня в груди.

Но потом она покачала головой. Ее губы дрожали.

– Я не отдам вам скипетр. Не сейчас. Но тем не менее я хочу вновь вернуть ваше уважение.

Император поджал губы, его ноздри раздулись. Он заговорил сквозь стиснутые зубы:

– Если ты не отдашь мне скипетр, то никогда не вернешь мое уважение.

– Ваше Величество, я медлю только потому, что во владении скипетром есть преимущество. Джайниты быстро набирают сторонников, так как по городам и деревням расползлись слухи, что вы больше не наместник Неба. Во дворце наверняка есть предатели, которые их распространяют. Давайте оставим все как есть, пусть они думают, что я шантажирую вас скипетром, и тогда я с помощью своего тин-чай смогу вычислить тех, кто не верен короне.

Тиррен немного поразмыслил.

– Твой план не лишен смысла, но тебе придется представить солидные доказательства своим обвинениям. Я не намерен целую вечность ждать скипетр. Предупреждаю тебя, Лаймира. Больше не играй со мной в игры.

Лаймира поклонилась.

– Благодарю вас за второй шанс, Ваше Величество. Я буду стараться изо всех сил вернуть вашу благосклонность. Я отдам скипетр, как только мы поймаем всех предателей. Даю вам слово.

Она повернула голову и встретилась взглядом со мной. Что-то расчетливое мелькнуло в ее глазах. Она просчитывает новый план?

– Ваше Величество, я рада, что вы решили сделать диковинку из этой девочки, – сказала Лаймира. – Ее голос принесет пользу нам всем.

– И в своей клетке она ничем, кроме пения, заниматься не будет. – Тиррен мрачно посмотрел на меня. – Только попробуй еще раз заговорить без спроса, и горько пожалеешь