Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №06 Страница 7

Эти башни были рядом, в реальности. По стертым каменным плитам дороги я поднялся к одной из них. Медная доска известила, что передо мной крепость Гуайата, первое фортификационное сооружение на горе Титано, относящееся к 1253 году. Через узкие ворота я вошел в Гуайату. Каждый мой шаг в крытой галерее отдавался гулким эхом. Зубцы в виде ласточкина хвоста напоминали, что к сооружению московского Кремля приложили руку итальянские зодчие.

Я поднялся на самую высокую площадку, где в старину, по всей вероятности, находился наблюдательный пост. Стена вырастала из горы, как рукотворная скала. Ветер донес снизу крик петуха. Там, под горой, находилась сан-маринская провинция. А дальше расстилались синие дали адриатической Ривьеры, откуда в средневековье приходили враги по старой дороге Виа Эмилия. Поэтому в сторону моря обращены и две другие башни — Честа и Монтале.

Время, отведенное на осмотр города, подходило к концу, и настала пора заняться «Амаретто ди Сан-Марино». Можно было купить его в любом магазинчике. Но прежде мне хотелось выпить воды. И вот недалеко от площади Свободы я обнаружил бар, где имелось то и другое.

Отхлебывая прохладную «акуа минерале», я разглядывал стеллаж, уставленный разнообразными бутылками с пестрыми этикетками. Искомое «Амаретто» присутствовало среди них в нескольких разновидностях. После того, как я поведал бармену о своем желании, состоялась принятая в таких случаях дегустация. За этим приятным занятием я выслушал небольшую лекцию о достоинствах «Амаретто ди Сан-Марино».

Бармен — он назвался Виктором Чеккини — сообщил, что этот ликер в принципе похож на известный «Амаретто ди Сароно», однако темнее, ароматнее, и миндальный вкус выражен в нем сильнее. Помимо этого, у «ди Сароно» стеклянная пробка всегда квадратной формы, в то время как у «ди Сан-Марино» она круглая. Ну, и конечно, наклейка: на ней три известные башни. Республика имеет исключительное право на производство и продажу своего ликера. Его покупают все, кто приезжает в Сан-Марино, потому что здесь он стоит 8 тысяч лир («Это очень дешево, синьор»), а в самой Италии — все 14.

Обогатившись этими ценными сведениями и заплатив 8 тысяч лир, я направился к автобусной стоянке. Вскоре мы уже возвращались по извилистой дороге в Италию. Из дорожной сумки до моего слуха нет-нет да доносилось благородное побулькивание: то колыхалось в бутылках с круглыми стеклянными пробками густое, пахучее, с повышенным содержанием миндаля «Амаретто» из Сан-Марино.

Тиран, Изотта и слоники

В Римини, под стенами средневековой крепости с выцветшими от старости стенами, еженедельно собирается ярмарка. Торгуют на ней примерно тем же, чем и у нас, различие же состоит в том, как ярмарка сворачивается. После полудня торговцы начинают лихорадочно упаковывать и увязывать свои товары. На асфальт со звоном падают стойки павильонов, тенты свиваются в рулоны, глухо стучат доски разбираемых рундуков. В фургоны маленьких грузовичков зашвыриваются тюки, коробки и корзины. На покупателей никто уже не обращает внимания, и они разбегаются по окрестным улицам, сторонясь мусорщиков и мойщиков с поливочными шлангами.

Спустя час тишина воцаряется над площадью, и ничто уже не оскорбляет надменного величия крепости. Звякают колокольчики на дверях баров и пиццерий. Воздух наполняется приторно-ванильными и остро-пряными запахами печеного теста. Они смешиваются с ароматами хорошего кофе и табака. Город обедает.

Отдав должное кофе «капуччино», я обошел кругом крепость, а потом, ориентируясь по карте, направился к кафедральному собору Святой Коломбы — главной достопримечательности Римини. Однако собор, расположенный на старой Рыночной площади, оказался закрыт. Вдоволь наглядевшись на его недостроенный фасад с еле видимым с земли крестом, похожим на проволочный, я вошел в церковный двор. Здесь тоже было пустынно. Никакого движения не чувствовалось и за окнами современных строений, принадлежавших, как следовало из табличек, Святому престолу. Наконец я сообразил, что в итальянской провинции не только миряне, но и лица духовного звания предаются послеобеденному отдыху.

Только около четырех часов город начал сбрасывать с себя дремоту. В сквериках появились опрятно одетые старики и дамы с собачками на изящных цепочках; улицы стали наполняться треском мотоциклов и мотороллеров, на которых проносились итальянцы и итальянки всех возрастов; одна за другой с жестяным грохотом поднимались гофрированные ставни магазинов. Неслышно распахнулись и церковные врата, приглашая прихожан.

Здешний кафедральный собор обычно называют церковью Малатесты. Тираны Малатеста управляли Римини более двухсот лет. Тираны — это властители средневековых городов-государств, захватившие власть насильственным путем и передававшие ее по наследству. Они не обязательно были жестокими людьми, но к семейству Малатеста относятся оба значения этого слова.

Некий Джованни Малатеста, хромой и безобразный, живший в XIII веке, собственноручно казнил жену и брата. Он заставил их опуститься рядом на колени и одним ударом меча отсек сразу две головы. То было наказание за измену: красавица Франческа без памяти влюбилась в юного Паоло.

Великий Данте Алигьери увековечил эту историю в своей «Божественной комедии», поместив Франческу и Паоло во второй круг ада. «Никто из нас не дочитал листа», — многозначительно заканчивает Франческа рассказ о своем грехопадении, случившемся во время совместного чтения рыцарского романа. Между прочим, невинная, по нынешним понятиям, любовная сцена много лет вызывала гнев хранителей престола Святого Петра, и папские цензоры усердно вымарывали это место при переиздании поэмы.

Кровавая средневековая драма вдохновила Петра Ильича Чайковского на создание симфонической поэмы «Франческа да Римини». Поэтому благодарные граждане Римини назвали одну из новых улиц именем русского композитора, о чем я узнал случайно, углядев из автобусного окна эмалевую табличку с надписью «Виа Чайковски». Самым знаменитым в династии Малатеста был Сиджизмондо — типичный итальянский государь XV века — эпохи кровавых междоусобиц и высочайших образцов искусства. Сумасброд и авантюрист, воин и сластолюбец, злодей и ценитель красоты, он украсил и обустроил город, окружил его стеной с башнями, построил мощный крепостной замок, покровительствовал поэтам и художникам.

В 1448 году Сиджизмондо Малатеста, будучи на вершине могущества, решил возвести грандиозный собор, который должен был стать своего рода памятником его военной славе, просвещенному правлению и единственной, всепоглощающей любви. Предметом страсти тирана была знатная горожанка Изотта дельи Атти. И если Джованни Малатеста в порыве гнева казнил свою жену за неверность, то его потомок убил жену ради того, чтобы воссоединиться с возлюбленной. Однако звезда Сиджизмондо Малатесты закатилась прежде, чем приглашенные им архитекторы, скульпторы и художники воплотили в жизнь амбициозный проект. Уже после смерти тирана много раз принимались достраивать храм, но он так и остался незаконченным.

И вот я вступаю под своды собора, олицетворяющего собой противоречивую эпоху и буйную натуру его заказчика. Справа и слева — мраморные арки над богато украшенными капеллами и исповедальнями с закрытыми окошками. Два ряда коричневых скамей для прихожан стоят посреди храма, как это принято у католиков.

Привыкнув к скудному освещению, я подошел поближе к балюстраде, отделяющей первую справа капеллу от зала, и разглядел на мраморных перилах целый выводок голеньких, жирненьких херувимчиков. Их шаловливые позы больше приличествовали, пожалуй, дворцовой обстановке. Каждый херувим держал в руках маленький гербовый щит с вензелем, состоящим из переплетенных букв «S» и «I», что, разумеется, нетрудно было расшифровать как «Сиджизмондо» и «Изотта». Убранство капеллы и самого саркофага, где находится прах грозного владетеля Римини, тоже не отличается скромностью: те же пухлые младенцы с крылышками, те же назойливые монограммы из двух переплетенных букв и, в довершение всего, пара понурых слоников, подпирающих спинами саркофаг. Как забрели эти экзотические для Италии животные в храм? Что означает их присутствие в капелле, по соседству с распятием?.. Никто не возьмется сегодня это объяснить.

В следующей капелле находится саркофаг Изотты дельи Атти. Ее капелла украшена теми же знакомыми вензелями, кривляющимися херувимами, и такие же мраморные слоники поддерживают последний приют возлюбленной тирана. Поскольку Изотта умерла на 18 лет раньше своего супруга, напрашивается вывод, что Сиджизмондо заранее устроил для себя такую же капеллу, как и для Изотты. Наверное, он часто приходил в церковь, где еще шли работы, становился на колени возле мраморного саркофага Изотты и усердно молился. Таким он и изображен на фреске, находящейся в этой церкви: смиренный христианин, преклонивший колена пред своим небесным покровителем. А слоники — что ж, скорее всего, их появление было связано с какой-то тайной, известной лишь Сиджизмондо и Изотте.