План D накануне - Ноам Веневетинов Страница 7

вдруг по колонне пошло волнение, грохот с головы до хвоста, от тех, кто ближе всего к первому централу на пути, где, может, и не раскуют, но хоть дадут вытянуть ноги. Вот они уже в лесу, потом подмосковная роща перетечёт в луга, потом уйдёт в уральскую падь, потом в сибирскую равнину, ощутится приближение зимы, освоится марш в ногу, кандальный не лязг, но ритм, комары выпьют из них четыре полуштофа, один-другой навострятся сшибать цепью с загривка впередиидущего… сумерки и белизна, пляска атомов…

— Куда это вы там вперяетесь?

— Обратите внимание, четвёртый этаж снизу.

— Эй, паря, у тебя молоко убежало.

— Ммм, я бы, пожалуй, купился.

Под этим же окном нашлись дела и у прохожих. Они задирали его, за-ди-ра-ли, спорили о приземлениях, среди зевак начали сновать торговцы квасом, игнорируя друг друга, появился цыган с медвежонком, сразу утонувшим в объятиях, топтали газоны, со смехом не хотели пропустить спешащего доставить срочную телеграмму молоденького почтальона, заглядывали в окна первых этажей, вскоре возник околоточный, которого все прекрасно изучили и мало кто уважал.

— Ну, не знаю, так подставиться, это надо вообще ничего не понимать.

— Что сейчас сплошь и рядом.

— И даже в канкане уныние.

— Хорошенькие, однако, у вас гиперболы, — он на секунду посмотрел на него и тут же возвратился к окну. — Только не понимаю, при чём здесь?..

— Как это при чём? Само-убийство, само.

Он полагал самозабвенно, заводясь только от мысли, что кто-то может его здесь не поддержать, что из мелочей бывает совокупность, из совокупностей совокупность, а из тех, скажем, появился он, вышел из купины такого ансамбля. Для примера, но ведь так появились все.

— Подумать только, понаставили монастырей, мин с дожидающимися конца и горных келий, а у Зевса нижние кубики давно превратились в холодец. — Изумлённо глядя на вдруг распалившегося собеседника, он потрогал живот. — Тогда-то первичная мирообразующая потенция сразу и заявила, едва показавшись в виде Нюкты или кого там… в виде Мглы: такими можно пренебречь.

— А если они подставляются под вулкан или под низринувшийся архитрав для всеобщего блага?

— Тоже можно.

— Кстати, раз уж вы завели речь, у них там одна девчонка, просто женщина, вообразите, отвечает за насильственную смерть… четвёртый орфический гимн, контаминации всяких там махий, а примерно половина найденных древнегреческих литературных папирусов — это вообще отрывки из Гомера.

— Прямиком в АПЗ-20, — вывел его из задумчивости голос, — слыхали о таком?

— А могло быть иначе?

— Ну, не знаю, вы для меня пока загадка.

— Ну а вы для меня вообще хрен с бугра.

— Ну вот видите, мы пока в процессе сближения.

Вдалеке возникла оторочка леса. В «Губернскихъ вѣдомостяхъ» составилась ячейка энтузиастов, осуществлявшая деятельное познание, освещая это в выпусках. Рядились так, чтобы сразу было видно, кто идёт, в лесу по-иному вдохновение как-то и не находило. Ну раз, ну два опишешь, что видел, пентаграмму из пней, заброшенную землянку, разваленные статуи фигур весьма загадочных, ведь ума сделать по этому выводы и раскрутить историю, как правило, не хватало, тогда всё обрамлялось боярышником в цвету, «иссиня-чёрной» волчьей ягодой и скудным описанием ночёвок. Толстый бородатый мужчина в пенсне и с блокнотом наготове крадётся между стволов, ему сказали, что здесь есть нечто удивительное, опасное, сколько и двигающее карьеру. На определённом этапе его запал кончается, он так же крадётся обратно и приходит к мысли, что вряд ли вредно будет приукрасить. Вот только что? Оттолкнуться — самое сложное. Допустим, координаты границ, вид сверху являет клетку Фарадея ну или лошадиную голову, а ещё его видно с Луны, вот и думайте, дорогие читатели. Безобидные индукции осторожно гласили: там, скорее всего, пропадают люди, но верно не знал ничего ни один, кроме того, что в той стороне были Воронеж, Ростов и прочее подобное.

Помимо этого леса под боком сам по себе Солькурск стоял на холмах, буквально на Толтрах со срезанными вершинами. На северо-западе тёк Кур, на востоке — Тускорь, который превращался в Сейм, и всё это как-то очень хитро переплеталось.

Смеркалось, череп тура левее входа горел иллюминацией, обугленные бамбуковые нити в вакуумированных сосудах, пройденных по оболочке фиолетовым и оранжевым, моргали и вспыхивали вместе дивным фиалковым цветом, не было такого мига, чтобы всё гасло, импульс нисходил от кончиков рогов к нижней челюсти, бросая на пустой квадрат перед строением спектр наиболее ядовитого сочетания, под основанием проводка искрила, и на стыках он сплавился с бетоном.

Г. крепко призадумался, сразу, однако, поняв, что на месте оставаться опасно, это, разумеется, ловушка. Потащил спутника в лес, тот, возможно, прочитав по его лицу, что дело дрянь, не противился. Пока не встретилось ни тропы, ни солнечного озерца, чтобы понять, какая из сторон света за что отвечает. Сначала хотел спрятаться и понаблюдать из зарослей, но потом решил не рисковать. Сейчас метил выйти на дорогу, ведущую в город, наверное, на Воронежский тракт.

— Как, не страшитесь рассыпанного впереди?

— Разумеется, страшусь, не располагая от природы большими силами.

Восторженно покачал головой, присовокупив определённое выражение лица, которое некому было заметить и оценить, как бы восхищаясь признанием.

— А не желаете поинтересоваться, страшусь ли я?

— Раз вы просите, поинтересуюсь.

— Ну?

Котелок вдруг влетел в переносицу, под напором, он поздно отреагировал, догнал неуклюжим жонглированием во тьме.

— Так страшитесь?

— Очень, очень страшусь, но нахожу силы в вас и в упорстве одной знакомой мне мадемуазель.

— А я и думаю, что-то из меня силы выкачивает, — он обернулся и странно на него посмотрел. Отвернулся. — Шутка.

— Да я понял, даже испытал побуждение рассмеяться, но ситуация, сами понимаете, не располагает.

В голове вдруг само собой возникло соотношение окрестностей, разрез, на сей раз медленно вращающийся. Эта неспособность возобладать над собственными мыслями угнетала его издавна, считать от тысячи назад, отнимая по восемь, давно не помогало. За лесом, за Диким полем, за проливом, за мысом Фонарь, с юга-запада на северо-восток, где-то меловые, где-то напополам с песчаником, на отложениях какой-то там серии… Их давно рыли, соединяя полости сквозной шахтой, не отклоняясь от вертикали больше, чем на семнадцать градусов, однако средневековые шахтёры были ещё не так оснащены и компетентны; не находя никакой руды либо артефактов, тогдашние, пока не успевшие осознать себя в полной мере, сетовали, что только углубятся как следует в, казалось бы, Аид, как уже на другой стороне.

— Кстати говоря, не пора ли поговорить начистоту. Какой у вас план?

— Что ж, видимо, придётся начистоту, и тут ваше стремление отправляться куда глаза глядят с минимумом багажа как раз кстати. Как вы смотрите на то, чтобы