Друг мой Лёшка - Александр Мирошниченко Страница 7

Ужин сильно затянулся: мы очень долго ждали свой заказ. Даже при том, что потом разом подали все блюда, мы всё равно вышли из ресторана довольно поздно. По возвращении в номер меня не покидало чувство, что здесь был посторонний. Убирались у меня, конечно, регулярно, но никогда горничные не касались личных вещей. Сейчас же я не сомневался, что некто, посетивший мою комнату, тщательно изучил содержимое моих чемоданов. Убедившись, что ничего не пропало, я успокоился. Пусть шерстят, мне скрывать нечего.

Следующим утром, когда в аэропорту мы проходили таможенный контроль, нас проверяли намного тщательнее, нежели это происходит обычно. Я давно не был в Сингапуре, поэтому не придал этому никакого значения, считая, что для данного места это обычная практика. Даже тот факт, что лично меня отвели в отдельное помещение, очевидно, предназначенное для допросов, где один человек в форме таможенного офицера и еще двое в штатском, один из которых был европейцем, опрашивали меня по поводу наличия запрещенных к провозу товаров и предупреждали об уголовной ответственности. Дежуривший в аэропорту агент из местных, обеспечивающий рейсы нашей компании, переводил вопросы. Поскольку я был уверен в чистоте своих помыслов и считал, что это рутинная процедура, то вел себя абсолютно естественно. Отсутствие оснований и мое поведение сделали свое дело, и нам, оформив документы, разрешили пройти на борт. По дороге на самолет агент, который переводил допрос, сказал, что за всё время его работы в аэропорту Чанги он первый раз столкнулся с такой ситуацией и был даже немного напуган.

Дальше последовала рутина, которая заставляет выкинуть из головы всё, что не касается подготовки самолета и экипажа к полету. И уже после закрытия дверей бортоператор, докладывая о готовности, сообщил, что моя покупка на борту. Только тут я понял, что начисто забыл про этот предмет, когда меня спрашивали на таможне, весь ли я свой багаж предоставил для контроля. И понял, что, вспомни про этот багаж на таможне, мое поведение могло бы сильно измениться. Но с другой стороны, какой интерес для таможни и спецслужб Сингапура мог представлять операционный блок компьютера, к тому же, похоже, бывший в употреблении.

На московской таможне наличие «обременения» никого не удивило. Наших соотечественников на границе скорее удивило бы, если бы в экипаже, прилетевшем из Юго-Восточной Азии, никто не привез с собой персональный компьютер или комплектующие к нему. Они и сами не стеснялись делать подобные заказы, когда им это было нужно.

Так что, в конце концов, я выполнил просьбу друга. Получив оборудование, Лешка несказанно обрадовался, а изучив оборотную сторону операционного блока, озадаченно посмотрел на меня и полюбопытствовал, сколько он должен доплатить.

Когда же я заверил, что хватило его денег, он сильно удивился.

— Это не то, что я заказывал. — И добавил раньше, чем я успел расстроиться: — Это на порядок круче. Я вообще не предполагал, что такое уже делают. Я даже не представляю, сколько это может стоить.

Мне были приятны эмоции гения, и я отправился на кухню заварить замечательный чай, также привезенный в подарок, потому что понимал, что Лешку еще долго невозможно будет оторвать от компьютера.

Когда чай был готов и я принес две чашки в комнату, Лешка уже разбирался с покупкой.

— Здесь на диске программа какая-то стоит, но не страшно, я отформатирую, и будет как новый. Может, потому, что бэушный, поэтому так дешево и отдали.

— Может быть, — согласился я, вдыхая аромат настоящего чая.

файл.8

На следующий день у меня был коротенький рейс в Европу, где я прикупил в магазине дьюти-фри хорошее бордо, очень дорогой твердый сыр и с этими презентами вечером нагрянул к Лешке. Для приличия я позвонил в дверной звонок и даже выдержал паузу, и только затем толкнул входную дверь, которая никогда не закрывалась на замок. Дверь ожидаемо отворилась, и я, оставив на кухне угощения, прошел в комнату, полагая увидеть друга спящим.

Однако картина была совсем иная: на столе стоял привезенный мною системный блок, к которому уже тянулись различные провода. За столом сидел Лешка в больших наушниках, из которых доносились звуки металлического рока. Когда я, желая привлечь внимание друга, помахал рукой между его физиономией и монитором, Лешка вышел из транса и удивленно уставился на меня.

— Ты же сегодня летаешь, — выдавил он из себя.

— Уже прилетел, — ответил я.

— А сколько сейчас? — вяло пробормотал фанат IT-технологий.

— Тебе сейчас впору спрашивать, какой день недели, число и год, — попытался пошутить я.

Но друг очень серьезно попросил:

— Ты так не шути.

Словом, я понял, что с того момента, как я принес Лешке его заказ, он не отходил от компьютера. Об этом красноречиво говорили его красные глаза, которыми он посмотрел как бы сквозь меня:

— Ты там на кухне что-нибудь сооруди, а мне нужно еще кое-что посмотреть.

На кухне я шустро сварганил яичницу, предварительно протерев сковороду долькой чеснока и слегка зажарив лук перед тем, как вылить яйца. Тайну приготовления этого шедевра кулинарного искусства я никогда не раскрывал Былину, несмотря на его уговоры. По готовности посыпал свое творение базиликом и карри. В результате запах по квартире пошел такой, что вытянул Лешку из его компьютерной берлоги. Я откупорил бутылку вина. Разлил рубиновое содержимое в мутные граненые стаканы, пододвинул другу порезанный, скорее поломанный, твердый сыр и предложил выпить за обновку.

Лешка молча согласился, осушил залпом стакан и ловко закинул в рот закуску.

— Ты смотри, оказывается, с вином эта гадость не такая противная, — оценил друг один из лучших сортов твердого сыры и буквально набросился на яичницу.

После выпитого и съеденного Лешка разомлел и решил поведать мне причину, по которой не смог отойти от компьютера даже на кухню целые сутки.

Перед тем, как на правах законного владельца привезенного мною оборудования отформатировать жесткий диск, он решил поинтересоваться, что за программа установлена на нем. Поинтересовался и офигел. Ничего подобного из того, что он знал о программном обеспечении, а он считал, что знал всё, он не встречал. Пытаясь разобраться хотя бы с тем, что из себя представляет этот нежданчик, он потратил несколько часов. Но по мере погружения пришлось признать: то, с чем