Зверь внутри меня - Юлия Правдина Страница 7

обращения она тоже была нужна. Когда ты попала на Сьеру, где магией пропитано каждое растение, каждый камень, твои способности стали пробуждаться. Твое присутствие на инициации ведьмы лишь ускорило этот процесс. Огромный всплеск, который произошел, погрузил тебя в состояние между жизнью и смертью, где ты можешь познать себя, познакомиться со своим вторым «я» и научиться им пользоваться. Если ты пробудешь здесь слишком долго и не сможешь обрести свою магию, то уже никогда не вернешься. Чтобы тебе было проще, я расскажу о том, кем был я. Что же в тебе смешалось за все эти годы я не знаю. Скорее всего, тебе известно, что я предвидел многие события. Это было моим даром. Но было и то, что я считал проклятьем. Ничего не бойся, но ты должна это увидеть.

Я понимала, что Александр рассказывает все сжато и только по существу, но так много вопросов у меня было. Когда его фигуру охватила дымка, и на месте человека оказался белоснежный волк, я готова была закричать от страха. Вовремя вспомнила, что была предупреждена, но на подсознательном уровне страх все же засел глубоко внутри.

— Ты — оборотень? — спросила я.

— Да, — прозвучало у меня в голове.

— Как ты это сделал? Почему я слышу тебя только у себя в голове?

Волка снова охватила дымка, и передо мной опять встал мужчина.

— То, что ты смогла услышать меня — уже хороший знак. Значит ты тоже оборотень. Мы можем мысленно слышать только себе подобных.

Вот это было потрясением. И что мне делать? Если я очнусь у ведьм, которые оборотней ненавидят, то что же со мной будет?

— И я теперь должна научиться превращаться, чтоб попасть к живым?

— Именно. Тебе нужно договориться со своим зверем. Для меня это всегда было очень сложно. Главное, что ты должна понять — это то, что он продолжение тебя, но со своим характером и желаниями.

— Как мне это сделать? Есть ли какие то правила? Как ты смог превратиться?

— С рождения у оборотней это в крови. Первый раз обращение происходит в подростковом возрасте, но говорить со второй сущностью мы начинаем с детства. По факту — растем вместе. Тебе сложнее — ты не слышала своего зверя, не знаешь его.

Отлично! И с чего мне начать? Видимо немой вопрос был написан у меня на лице, потому что от Александра я получила совет:

— Попробуй закрыть глаза и почувствовать изменения внутри себя. Я смогу побыть еще не долго рядом.

Скрестив ноги, положила руки на колени и закрыла глаза. Старалась дышать глубоко, как в тех роликах, которые показывали в интернете процесс медитации.

Сколько времени я так сидела не знаю. Пробовала мысленно звать своего зверя, даже угрожала, чтобы он вышел и показал себя. Но ничего не происходило.

В какой-то момент мне стало обидно, что из-за кого-то животного моя жизнь может снова оборваться! Я не готова! Мысленно кричала, что если умру я, то умрет и он, потому что мы одно целое.

И вот тогда я почувствовала отголосок внутри. Что-то такое теплое, родное и совсем не страшное. Но это что-то (или кто-то) было очень зло и обижено на меня.

Так же мысленно предложила ему оставить все выяснения на потом. Сейчас главным было выбраться из этого места. Ощутила волну согласия и меня словно накрыло огнем. Все тело горело. Боли не было, но жар был просто невыносим, и я распахнула глаза.

Глава 7

Мир стал другим. Точнее я видела все тот же остров, Александр сидел напротив и глупо улыбался. Но в то же время он словно стал более бледным. Краски я видела не так отчетливо, но запахи нахлынули резко. Я принюхалась. Отчетливо могу различить запах луговых цветов, но травы и поляны с цветами я тут не вижу. Как это понимать?

— Чему ты так улыбаешься странно? — спросила наконец у родственника.

— Твоя волчица очень красивая, Лика.

Внутри я почувствовала довольный отклик, но не поняла фразы и решила уточнить.

— Какая волчица? Это все еще я.

И тут пришло осознание, что я не слышу собственного голоса.

— Ты обернулась, Лика. Теперь нужно найти путь обратно. Тут я тебе не помощник. Мне пора.

— Но у меня так много вопросов! Стой!

— Тебе придется самой искать ответы, — это был уже лишь голос. Фигура мужчины растворилась в воздухе, и я осталась снова одна.

Тут же почувствовала легкую обиду внутри. Это была волчица, теперь я это осознавала и могла понять, где заканчивались мои чувства и начинались ее.

— Ладно. Не одна. Теперь нас двое и нам надо выбираться.

Мне не оставалось ничего другого как попытаться найти источник запаха, который явно не свойственен этому острову. Обнюхала все стороны. Выбрала направление, в котором, как мне казалось, запах сильнее.

Трусить на четырех конечностях оказалось не таким сложным делом. Главное не думать об этом, иначе лапы начинают путаться.

Я запомнила остров меньшего размера. Волком же я бежала уже несколько минут, но противоположной стороны видно не было. Запах усиливался, бежать хотелось все быстрее, и я не стала себе отказывать в этом.

Удивительно быстро мелькали кусты скудной растительности по бокам. Моя беспечность сыграла со мной злую шутку. Я не заметила яму, размеры которой поражали. Лишь когда я стала падать вниз, поняла, что запах идет именно отсюда. Закрыла глаза в надежде, что я все сделала правильно.

— Она не приходит в сознание уже третий день, — услышала я рядом голоса. — Еще немного и девчонка умрет.

— Мы можем только ждать, — это точно голос Наяды.

Захотелось сказать им, что я тут, что я очнулась, но из горла вырвался только стон.

— Слышишь? Она приходит в себя! — снова Наяда. В голосе были слышны нотки тревоги. Неужели ведьма переживала?

С большим трудом я открыла глаза. В этот момент Наяда как раз подошла ко мне и заглянула в лицо.

— Скорее закрой глаза, — прошептала она. И продолжила, но уже обращаясь не ко мне. — Айя, ты можешь идти. Я о ней позабочусь. Опасность миновала.

— Может быть мне ее осмотреть, Наяда? Все-таки она долга была за гранью.

— Я справлюсь, — с нажимом ответила старшая ведьма. — Иди отдыхай.

— Как скажешь, — сказала Айя, и я услышала шаги и звук закрывающейся двери.

Выждав с минуту, Наяда обратилась уже ко мне:

— Ну рассказывай. Как тебя так угораздило?

А я поняла, что рассказать ничего не могу. И не потому что не хочу, а просто во рту пустыня, и язык отказывается