Forbidden Sweetness - Юлия И. Леманн Страница 7

— Я спрашиваю, почему тебя не забирает брат. Он ведь обычно это делает?

— Скажи, а ты кем из нас так заинтересован? — уточняю с приличной долей издевки, которая появляется в моем голосе в моменты злости. — Если Эйдом, то ты не в его вкусе.

— Так плох?

Похоже, моя реакция его забавляет. Сложив руки на груди, с ухмылкой разглядывает меня с головы до кончиков туфель.

— Если опустить не особо значимые нюансы, то как минимум два недостатка я могу назвать прямо сейчас.

— Весь во внимании, — приподнимает этот хам бровь, сканируя мое лицо своими цепкими глазами.

— Ты парень.

— А второй?

— У тебя скверный характер и манера поведения, — добавляю невозмутимо. Хочу уйти и избавить себя от его компании, но незнакомец неожиданно меняет тон, словно почувствовав мой настрой.

— Это уже три недостатка, Теа, — а улыбка его красит. Невольно отмечаю, что в первую очередь он улыбается глазами, заражая окружающих своим весельем.

— Третий вытекает из второго автоматически, так что смело можешь объединить их в один огромный минус.

— Ну а если тобой?

— Что?

— Интересуюсь, — терпеливо разъясняет парень, не спуская с меня глаз.

— Вот когда будешь знать наверняка, кто тебе интересен, тогда и подходи. Отвечу.

— Я запомню это обещание, — кивает он, садясь в машину. — Подвезти?

Собираюсь вежливо отказаться. Даже рот открываю, но меня опережает так не вовремя очнувшаяся Нес, ответив согласием. Стоит нам устроиться на сидении, как я вновь попадаю под недоверчивый взгляд.

— Просто столкнулись, да?

— Именно.

— Кто-то совсем не умеет врать, — смеется подруга, качая головой. — Но я рада. Теперь мои ласточки останутся целы, — проявляет она снисходительность, с обожанием поглядывая на свои туфли, и снова меняет тему разговора. — Так что ты будешь рисовать?

— Мы же даже темы не знаем, — в данный момент меня больше интересует, откуда наш сегодняшний водитель знает нужные адреса? — Вот если пройдем во второй этап, тогда и думать буду.

— Когда.

— Что?

— Не «если пройдем», а «когда пройдем». Мой дом.

Нес открывает дверь, намериваясь вылезти из машины, но что-то вспомнив, оборачивается на водителя.

— Марку и номер машины я запомнила. Внешность твою легко нарисую, так что даже не думай похищать мою подругу… если она сама этого не захочет, конечно, — прибить ее, что ли? — но тогда обязательно посвятите меня в свои романтические планы, а то сдам тебя копам со всеми потрохами. Уяснил?

— Ты достаточно доходчиво объясняешь, — усмехается парень, а у меня возникает чувство, что ее угрозы его отнюдь не впечатлили.

— Вот и славненько. А ты, — поворачивается она ко мне, — позвони как будешь дома. А если что кричи, я услышу.

— Конечно мамочка, — приятно осознавать, что кто-то за тебя так сильно переживает.

На губах расцветает улыбка, а в душе умиротворенность, из которой меня вырывает голос незнакомца.

— Так и будешь сидеть в машине?

— Что?

— Приехали, Теа.

— Спасибо… — в замешательстве замираю, неожиданно осознав, что до сих пор не знаю его имени.

— Итон.

— Итон, — киваю, собираясь покинуть автомобиль. — Спасибо, что довез.

Второй раз за день попадаю под обаяние его улыбки, которая мне определенно нравится. У Итона в такие моменты лицо сразу становится мягче. И все же стоять и разглядывать его некрасиво, поэтому развернувшись, решительно направляюсь к дому.

— Теа, — окрикивает он меня.

Что? Обернувшись, приподнимаю вопросительно бровь.

— Не забудь позвонить подруге.

— Я подумаю, — я и в самом деле ему подмигнула? Ну надо же.

Сама себе качая головой, иду к дому, отметив, что мотор завелся и машина должна вот-вот сорваться с места.

— Теа, — опровергает мои ожидания Итон.

— Что? — не буду оборачиваться. Как-то мне не хочется показывать, что общение с ним вызывает улыбку.

— У тебя красивая улыбка. Не нужно ее прятать.

Улыбка расцветает еще шире. Приятно понимать, что он так в самом деле думает. Но оборачиваться все равно не буду. Вместо этого решительно открываю дверь, надеясь, что Эйд дома, либо дома нет родителей.

Я не люблю оставаться с ними наедине. Без брата.

Возможно, это странно и неправильно, но такова моя ситуация. Без Эйда я чувствую себя чужой в этом доме. Лишней.

Раньше я еще пыталась что-то изменить, но не теперь. Не знаю, чем вызываю такую неприязнь у собственной матери. В голове не укладывается, как можно до беспамятства любить одного ребенка и презирать другого. Что я сделала не так? И когда? Сколько себя помню, мама всегда относилась ко мне с прохладой. Никаких лишних касаний. Объятий. Ничего. Но она хотя бы не срывалась на мне. Бывали вечера, когда мы вполне мирно с ней общались и она давала советы, но потом… потом что-то в ней сломалось. С каждым новым годом она все больше и больше отдалялась от меня, злясь от одного моего присутствия рядом.

Однажды я прямо спросила, почему она такая со мной, на что услышала фразу, до сих пор режущую по нервам своей несправедливостью.

— Твое появление было ошибкой, стоящей мне лучших годов жизни, — глядя мне прямо в глаза, заявила мама и с невозмутимым лицом ушла, оставив осмысливать услышанное.

Это неожиданное воспоминание заставляет радужное настроение скрыться за затаенной обидой, а улыбку исчезнуть. Совершая автоматические движения, направляюсь на кухню.

— Дочь? Ты чего так рано?

Опять я за своими раздумьями никого не замечаю. На кухне сидит папа и слегка удивленно смотрит на меня. Быстрый осмотр местности показывает, что мамы нет, и к собственному стыду это позволяет облегченно выдохнуть.

— Да вроде как обычно, — достану йогурт и пойду в комнату, пока удача мне улыбается.

— Теа, — не вышло.

Вздохнув, оборачиваюсь. А ведь я уже в дверях стояла.

— Посиди со мной, я тебя и так редко вижу.

— А мама где? — все еще не решаюсь остаться, опасаясь нежелательного столкновения.

— У мамы клиент, и приедет она не раньше чем через час.

Это хорошо. Если я правильно понимаю, у мамы очередной проект, а значит она опять с головой уйдет в работу.

Она у меня дизайнер от бога. И на ее услуги очередь выстраивается, однако Элен — моя мать — слишком привередлива и, не смотря на жгучую любовь к своей профессии, часто отказывается от неинтересных на ее взгляд предложений, раз за разом повторяя, что не станет растрачивать свой талант впустую. И тогда наступает тихий ад для меня. От бездействия она начинает злиться, что никогда и никак не проявляется на ее отношении к Эйду и Роберту — моему отцу — зато всегда явственно сказывается на мне.

К счастью, при посторонних она никогда не принимает активных действий, задевая меня незаметными