Совиный сказ - Анна Владимировна Завадская Страница 70

— Да кому он, несчастный, нужен, кроме своих родителей? — горько хмыкнул Никита Силыч, опустив взгляд на свои морщинистые руки.

— Ну, деда, не решай за других, — хмыкнул Тихон, посмотрев в окно. — Я же по меркам князей — что увечный. Но ваша дочь и её муж с радостью назвали меня сыном и стали для меня новой семьёй. Возможно, случай у ребёночка действительно тяжёлый и он даже с обычными мещанами жить не сможет. Но так это ж не конец. Вон, в монастырях половина иноков — как раз такие вот несчастные отроки. Которые в меру своих сил помогают остальным братьям в повседневной жизни. А ведь во многих странах таких деток просто выбрасывают на улицу или заводят в лес и оставляют там. А традиция в голодные годы отводить даже полностью здоровых детей в чащу леса? Нам это кажется дикостью, но это же есть. И никто таких родителей выродками не считает в тех обществах.

— Да знаю, — с болью в голосе сказал деда. — Ловили тут выродков, торгующих детками, которых свои же родители продали. Ты-то откуда об этом знаешь? Тебе ж всего десять, Тихон?

— Да я ж всю библиотеку княжескую перечитал, деда, — с улыбкой сказал Тихон, чувствуя, как Никита Силыч вновь становится похожим на губного старосту больше, чем на старика, чей внук был признан безнадёжно больным. — Ты мне, деда, лучше помоги кое-что по моим соученикам понять. Лёха Погорелов, он чьих будет? Что за семья у него? По реакции одноклассников понял, что он не из простых, но насколько это серьёзно?

— Младший Горелый? — тут же подобравшись, спросил дед. — Он что, пошёл на конфликт с тобой?

— Нет, никакого конфликта со мной. Но не с другими. Поэтому и спрашиваю, насколько он… как сказать точнее… О! Он может стать проблемой для нашей семьи?

— Именно для семьи? — с хитрым прищуром глаз спросил дед. — Не для тебя лично, так?

Тихон на секунду задумался, прикидывая максимально опасные варианты, в которые мог бы завести именно его прямой конфликт с Лёхой и его свитой. Вспомнил парня-здоровяка, мелких пакостников, самого хитрого Лёху. И только потом дал ответ Никите Силычу:

— Да, не для меня лично. Если конфликт возникнет и останется на нашем уровне — он для меня проблемой не станет однозначно.

— Хм, — задумчиво сказал дед, вновь переоценивая своего нового внука. — Горелый — хитрый и осторожный лис, знающий, что жадность губит даже богатырей. Знает он и свою силу. Проблем для наших семей он создать не сможет, скорее наоборот. Начнёт борзеть — можно будет найти управу, вплоть до вериги[13] правды. И он знает это. Просто… стоит ли это того? Ты же вроде хотел жить тихо и спокойно, если я правильно понял твой предыдущий рассказ о себе.

А… вот оно что. Нет, понятное дело, что против артефакта, заставляющего говорить только правду, ни у одного преступника шанса скрыть свои делишки не будет, если уметь правильно задавать вопросы. Но преступники тоже не дураки и пока не спросишь их — они о своих тёмных делишках будут молчать. Да и для применения такого артефакта нужны железные основания. Нельзя его надевать на каждого встречного, сила родового дара не бесконечна.

Получается, отец Лёхи Погорелова скупщик или «авторитет», но такой, серенький, а не чернушник-беспредельщик. Что-то типа мостика между миром преступников и законников. Отлично. С такими проще всего иметь дело. И договариваться тоже. Возможно, даже удастся улучшить положение Саньки. Если, конечно, Лёха борзеть начнёт. Ну, или сам Санька решит скинуть ярмо со своей шеи. Геройствовать без необходимости Тихон бы не стал вообще. Не его это дело, не в этом мире, не в этой жизни.

— Не просто хотел, но и хочу, — хмыкнул Тихон. — Но я себя знаю лучше, чем другие. Тихо, но под лавкой — это не для меня. Я комфорт люблю. А о каком комфорте может идти речь, если любая шавка сможет на меня безнаказанно тявкать? Потому и спрашиваю, заранее. Чтоб знать, когда остановиться и сдать назад, не выглядя совсем уж беззубым слабаком.

* * *

— Ох ты, заговорились мы с тобой, внучок, — сказал деда, посмотрев в окно, в котором небо уже меняло цвет. — Батюшка твой, видать, ужо возвернулся из управы. Идём, поприветствуем.

Тихон лишь кивнул и вышел из комнаты вслед за Никитой Силычем. И да, дед оказался прав. Глеб Гориславович уже успел вернуться с работы, а Глаша с Василисой Никитишной приготовили настоящий пир вместо обычного ужина. Квашеная капуста, мочёные мелкие яблочки, солёные огурцы. Пироги нескольких видов, разваристая каша с мясом, свиной рулет, нарезанный тонкими ломтиками. Ну и тарелки с овощными салатами. Тёртая морковь с чесноком и уксусом, варёная свекла с маслом и травами и тёртая же редька, с уксусом и солью.

— Здрав будь, батюшка, — с поклоном сказал Глеб Гориславович, как только Никита Силыч вошёл в комнату.

— Будь и ты здрав, сынок, — широко улыбнулся ему губной староста. — Кстати, Тихон, ты не против, если твой батюшка место службы сменит, а? Губит же свой талант в городской управе! У меня как раз скоро место дьяка освободится. Что думаешь, внучок?

Тихон посмотрел на деда с опаской. Он что, совсем перестал воспринимать Тихона, как отрока, да? Или это очередная проверка на вшивость? Ну, да, быть губным дьяком, по сути — следователем, было более престижно, чем подьячим городской управы, то есть простым клерком. И жалование больше будет. А у младших Совиных теперь не только Тихон в наследниках, но и малыш на подходе. А это — пелёнки, распашонки, игрушки, сладости и прочее. Короче, одни траты впереди. Но как бы… Не по чину Тихону такие вопросы решать.

— Дак это у батюшки с матушкой спрашивать надо, деда, — пожал плечами Тихон, «включив» свой режим «голубоглазого ангелочка». — Мне-то что? Главное, чтобы би… Книгохранилище, да, под боком было.

— А как же коврижки медовые? — удивился дед, присаживаясь во главу стола. — С пряниками? Их-то тоже должно быть вдоволь.

— Батюшка, на пряники нам хватит точно, — твёрдо сказала Василиса Никитишна.

— А когда их двое будет, м? — с прищуром сказал Никита Силыч.

И вот на это Василиса Никитишна ничего ответить не смогла. Как и сам Глеб Гориславович. Тихон же молча присел рядом с батюшкой и сделал вид, что его больше интересуют разносолы на столе, чем разговор взрослых. Хотя сейчас отрока больше интересовало, знает ли дед по материнской линии о том, что Василиса Никитишна уже