Жестокая судьба - Кира Монро Страница 71

была довольная ухмылка. Просто у него было слишком хорошее настроение, чтобы держать лицо пустым и безэмоциональным, как он обычно делал. Своим настроением он был обязан Кире и Коди. Он никогда не чувствовал себя лучше, чем, когда проснулся с матерью своего ребенка в своих объятиях. Ее изящное тело прижималось к его телу, их конечности переплелись. Он не хотел ее отпускать.

Чтобы сделать субботнее утро еще лучше. Коди появился в его комнате как раз в тот момент, когда Кира скрылась в ванной, и пригласил его вместе посмотреть мультфильмы. Сэм не был очень ласковым или эмоциональным человеком, но в тот момент он мог признать, что это было именно то, чего он хотел. Женщина и ребенок.

Кто бы мог подумать, что это сделает его счастливым?

Он всю жизнь довольствовался тем, что был бизнесменом, и всегда заявлял, что вне работы у него не было особой социальной жизни. Он считал себя счастливым. Никто не мог его переубедить, настолько он был в этом уверен. Мать бесчисленное количество раз говорила ему, что ему нужна жена, а сестра не переставала говорить об этом. И даже отчим намекал на это. Но Сэм не проявлял ни малейшего интереса к браку. Для него женитьба означала повторение ошибок отца. Он был убежден, что и он сам такой же.

Потребовался один день, одно утро, чтобы до него дошло, что он не его отец. Тот никогда не выглядел счастливым в кругу семьи и, наверное, был бы раздражен, если бы кто-то из его сыновей попросил посмотреть вместе мультфильмы.

Как он раньше этого не понимал?

Он всегда так боялся. Он был уверен, что никогда не станет хорошим мужем.

Сближение с Кирой, попытка завязать отношения между ними казались рискованными, но всего за одно утро она показала ему, как сильно он жаждет иметь собственную семью. Он был счастлив. По-настоящему счастлив. Наверно, впервые в жизни. Все казалось идеальным. Даже слишком идеальным.

Его отношения с Кирой были благословением, а не риском. Он был слеп, когда верил, что жена и ребенок никогда не смогут сделать его счастливым. Сэм был так счастлив, что ему было почти больно. Он не был своим отцом, не был бессердечным ублюдком, которому нравилось принижать свою женщину и критиковать каждый шаг своих детей. Сэм был выше этого. Его страхи были беспочвенны, но в течение многих лет он позволял им управлять своей жизнью. Он невольно дал этому ублюдку огромную власть над собой, но больше никогда этого не сделает.

Оставалось только убедить Киру в том, что у них все получится. Показать ей, что он может быть надежным партнером и хорошим человеком, доказать, что он заслуживает быть рядом с ней. Это потребует времени и усилий, но он был готов выложиться по полной. С Киры было достаточно. Пришло время искупить свои ошибки.

Остаток выходных прошел почти так же замечательно, как и то субботнее утро. Они с Кирой и Коди решили пойти в местный парк и провести там почти весь день. Он шутил с сыном, разговаривал на разные глупые темы, съел много мороженого, а потом пригласил их на ужин. Было очень приятно, необыкновенно приятно провести время вместе, как семья. Сэм никогда не видел, чтобы Коди так улыбался. Даже Кира, склонная к некоторой интроверсии, была общительна и непринужденна весь день. Он никогда не видел, чтобы она так улыбалась, когда играла с сыном и бегала с ним по парку.

К сожалению, день закончился слишком рано. Часть его души желала, чтобы день никогда не заканчивался. После их утреннего разговора он понял, что просить Киру остаться еще на одну ночь было бы слишком, и без возражений отпустил ее домой. Конечно, ему это не нравилось. Впервые после ее ухода он почувствовал себя одиноким в своей квартире. Коди уже заснул, и в доме было ужасно тихо. Безусловно, это были очень яркие впечатления, и он до сих пор поражался тому, как сильно изменилась его жизнь за столь короткое время.

— Мистер Брайант, — позвала Меган, когда он вышел из лифта.

Он поднял голову, отодвинул все мысли о Кире на задний план и направился к столу секретаря. Настало время показать свое деловое лицо. Меган прикусила губу. Эта ее нервная привычка стала ему известна. И посмотрела на него неуверенными глазами.

— Да? — спросил Сэм, немного волнуясь.

Для Меган было непривычно вести себя так сдержанно. Если и был в офисе кто-то, кроме Киры, кто без проблем мог заглянуть ему в лицо, так это Меган.

— Гм, — пробормотала она, похоже, потеряв дар речи.

— Что-то не так?

Вздохнув, женщина, наконец, произнесла: «Сегодня утром вас ждала одна женщина. Очень настойчивая женщина. Я пыталась заставить ее подождать в коридоре, как положено всем посетителям, но она ворвалась в ваш кабинет и не хотела уходить. Она даже пригрозила мне увольнением, когда я сказала ей, что она не может оставаться в вашем кабинете одна. Мы спорили, наверно, минут десять, пока я, наконец, не сдалась. Я никогда не видела ее раньше, но, видимо, вы с ней близки, потому что она была уверена, что вы с меня шкуру сдерете, если узнаете, что я ее не пустила».

Смущенный мужчина поднял бровь: «Ты никогда не видела ее раньше?».

Единственными навязчивыми женщинами в его жизни были мать и сестра. Он не мог себе представить, чтобы они стали дожидаться его прихода, прежде чем отправиться в офис. Кроме того, его сестра уже была в него. Меган, вероятно, могла ее узнать.

— Нет, — ответила Меган. — Мне показалось это странным, но поскольку вас здесь не было, я не могла получить вашего разрешения вызвать охрану и вывести ее. К тому же, если бы она действительно была для вас особенной, вы бы живьем содрали с меня кожу, если бы я не впустила ее, — Меган сузила глаза, и ее немногословный ответ удивил Самюэля.

— Я разберусь.

Он не стал ее поправлять. Меган была права. Он, вероятно, не очень обрадуется, если она откажется исполнять желание того, кто был ему дорог. Вот только кроме Киры и Коди никто не подходил под эту категорию. Вся эта ситуация заставляла Сэма чувствовать себя не в своей тарелке.

Что-то здесь не так. Настойчивая женщина, которая хотела проникнуть в его кабинет? Он не мог представить, кто…О нет! Лучше бы это была не та, о ком он подумал.

С ясными намерениями он ворвался в свой кабинет и с силой толкнул дверь. Дерево заскрипело в знак протеста, и