Бордель: Призови мою боль - Lion_official Страница 72

— Уйди прочь. — Прошипел и отвёл свой взгляд в сторону.

— Приношу извинения и Терезе.

— Мисс Гарднер. — Поправил его жёстко, зная наперёд, что это она ему так позволила к себе обращаться. Она стесняется официальности.

— Мисс Гарднер, — качнул головой.

Брайан выходил из комнаты, чувствуя, что только что лишился хорошо оплачиваемой работы, но в голове застрял нежный образ такой сильной девушки. Она красива и обаятельна, зависть к Мистеру Стайлсу сама по себе просыпалась в нём.

Облокотившись о раковину в ванной, Гарри издалека оглядывал Токио. В голове пусто. На сердце вина. Стоило просто закрыть дверь за собой и избежать произошедшего. Вода затихла в душевой, и спустя некоторое время Тереза, немного красная, то ли из-за горячей воды, то ли из-за смущения, показалась.

Его глаза едва источали какие-либо эмоции. Недовольный, но будто бы собой. Она укуталась в тёплый халат и металась внутренне, что делать.

— Ты в порядке? — глупо спросил и уже пытался стереть мысленно вопрос.

— Так себе, не особо приятно, что кто-то вторгся, — пожала плечами и вновь съёжилась.

— Я уволю его, как вернусь в Штаты.

— Не надо. Всем стоит дать второй шанс, разве тебе об этом неизвестно?

— А ты уверена, что сможешь быть с ним рядом после произошедшего?

Вопрос хорош и точен. Тереза тут же представила неловкость, которая будет её сопровождать в первую встречу после этого инциденты, и вторую. Стыдно, что он, малознакомый человек, видел слишком много.

— Если станет тяжело, я тебе скажу.

Она стояла рядом, рукой дотянуться, но уже ощутимо напряжение. Как легко всё испортить. Кажется, одно дуновение в сторону их карточных отношений, и всё исчезнет. Гарри быстро прекратил все сомнения между ними и, схватившись за её кисть, притянул к себе. Уткнувшись поневоле в его обнажённую грудь, Гарднер пискнула, но он не услышал.

— Мне жаль, что он прервал нас…

— А мне нет, — на этих словах мужчина напрягся и потянул Терезу так, чтобы видеть серые глаза. Ему нужны объяснения.

— Не расскажешь, почему?

— Ну… — протянула неловко, а взгляд сразу опустила на скрещенные пальцы, — Понимаешь, — Тереза металась от мысли к мысли. Почему так сложно быть искренней и открытой? Он ведь точно не высмеет, — Когда ты не сказал, что тебе тоже нравится… То, как мы занимаемся…

— Тереза! — он перебил её запинания и обрывистые фразы, которые с трудом можно составить в чётко доносимую мысль, — Ты всё ещё так неловко говоришь о сексе, что мне кажется в тебе и правда живут две личности. Где моя наездница? — быстро приободрил её, за что получил лёгкий удар ладошкой в грудь. Насупилась, но решила продолжить мысль.

— Я подумала, что ты всегда идёшь мне на уступки. Мы делаем в постели то, как я хочу. А чего хочешь ты?

— Меня всё устраивает, — не отрывая взгляд от серых глаз, наполненных стеснением из-за открывшейся темы, Гарри всё-таки чего-то ожидал.

— Но не меня. — Твёрдо подытожила, — Ты ведь старше меня и опытнее в некоторых вещах. У тебя ведь были и другие женщины.

— Тереза, это не совсем та самая тема для разговора. — Предупредил и огородил от того, что может обидеть её саму, в первую очередь.

— Да нет же! — снова отмахнулась от его навязчивой заботы, — Я имела в виду, что ты точно за весь опыт с женщинами знаешь, что тебе нравится, и, чего хочется больше всего. Покажи мне то, что нравится тебе, и мы попробуем.

— Ты хочешь эксперименты? — прищурившись, он не верил в ту цель, которую поставила сама Тереза. Его Тереза! Милая девочка, между прочим.

— Я хочу, чтобы ты мне показал.

Его будоражило высказанное предложение. Всё ещё невинная Тереза на ладони. На его ладони. Он вспомнил невольно те картинки, которые часто посещали его голову. Тереза, стоящая на коленях, доставляющая удовольствие, и всё это посреди пикантного вечера. Такое не забывается. Её инициатива.

— Хорошо, я покажу. — Гарри твёрдо ответил и взял её за слегка вспотевшую ладошку, — Самое главное, чтобы ты мне уверенно доверяла и не боялась.

— Я доверяю тебе, — она стояла на своём, не в силах противиться странным и похотливым желаниям. Оказалось необходимо довести планку во всём до идеальности, чтобы он не жалел о своём выборе.

Они прошли в спальню, и Гарри поспешил закрыть дверь. Он действовал так, будто всё это время до сегодня знал и планировал каждый шаг в ночь, когда она попросит. Тереза же просто замерла на месте, когда мужчина оставил её у двери. Он уверенно направился к своим вещам. Серые глаза во мраке заметили, как Гарри вытянул из брюк, которые он надевал сегодня, ремень. Внутренне она не боялась, но всё же дёрнулась.

— Зачем это? — сразу отозвалась, не оставляя в покое скверные мысли.

— Не бойся, я не буду делать тебе больно. — Следом мужчина вытянул широкий пояс из новенького халата Терезы, который они купили сегодня.

Изумруды тепло обратились к непонимающей, но всё ещё тянущейся к экспериментам, темноволосой. Он улыбнулся и уверенно направился к ней.

— Я хочу, чтобы ты чувствовала всё ярко и хваталась за удовольствие изнутри. А это небольшой, но хитрый способ, как заставить тебя… Прочувствовать саму себя. Ты согласна? — Гарри будто продавал какой-то классный диван, навязывая сейчас идею, будто сектант, будто потерял последние остатки разума. А она велась и велась.

— Да, — слишком быстро согласилась.

— Закрой глаза, — несмотря на согласие, Тереза сразу не послушалась. Хлопала глазками и не могла найти в его взгляде ложь, хоть и пыталась, — Не бойся. Больно не будет. — Хитро он улыбнулся, и, не выдержав, Гарднер погрузила саму себя во тьму.

Шёлковый пояс лёг поверх закрытых глаз, отчего веки рефлекторно дрогнули. Ресницы защекотали кожу, как только сильнее прижались. Бережно обходя пальцами влажные волосы, он завязал тугой узел, а после повёл рукой вниз, запустив пальцы, словно в нежный шёлк.

— Можно мне их собрать? — мягко попросил и получил в ответ скромный кивок. Тереза не чувствовала всей интимности в этом шаге, какую испытывал он.

— Заколки и резинки на тумбочке.

Произнесено, словно в пустоту, потому что оставлено без ответа. Стайлс передвигался тихо, неслышно. И Тереза уже начала забывать очертания спальни в непроглядной тьме.

Вновь волос коснулась его грубая рука и начала собирать влажные пряди в незамысловатую косу. Он приглаживал те, что выбивались, крепко переплетал разделённые прядки, имея некий опыт в причёсках. На губах Терезы застыла улыбка, как только в тишине стало слышно его ровное дыхание, доказывающее, как сильно он сконцентрирован на процессе.

Теперь почувствовались