Светочи Тьмы - Татьяна Владимировна Корсакова Страница 73

От этих слов Мирославу бросило в дрожь, непроизвольным движением она проверила, не вздыбились ли ее волосы. Артём бросил на нее вопросительно-встревоженный взгляд. Пришлось брать себя в руки и улыбаться.

– Ну и пригласил по старой памяти всех своих старых знакомцев: тебя, Веснину, Елагина, еще кое-кого из прежних учителей. А Веснина восприняла это приглашение как знак! Отчего-то нафантазировала себе, что теперь-то уж ее Максимушка непременно вернется и найдет ее там же, где оставил.

– С этим ясно, – сказал Артём задумчиво. – Я другого понять не могу, в какой момент она начала окончательно сходить с ума?

– А в тот самый, когда влезла в тайник Разумовского!

– Она знала? – удивилась Мирослава.

– Знала, он сам ей его однажды показал. Я думаю, еще до того, как начал становиться Свечным человеком. Вот она в тайник и сунулась по старой, так сказать, памяти. А в тайнике – черепушка с гребешком и блокнот с мертвыми детьми. Артем, плесни-ка еще немного! Зябко что-то! – Самохин кивнул на бутылку с виски. – Гребешок она вынула. Выпустила, так сказать, джина из бутылки. Ну и началось…

Мирослава и сама могла представить, что началось. Агния нашла себе новую жертву и нового исполнителя в лице Лисапеты. Что она ей пообещала?

Наверное, этот вопрос она задала вслух, потому что Самохин ответил:

– Пообещала вернуть ей ее дорогого Максимушку, страстно-влюбленного и во плоти. А взамен попросила… – он запнулся. – Ну, вы и сами знаете, что попросила.

– И Лисапета согласилась? – спросила Мирослава шепотом.

– Почти сразу же. Видишь ли, накопилось в ней всякого… Вот это чувство собственной неустроенности и брошенности, ненависть к детям, зависть к более успешным женщинам. К тебе в первую очередь. Ты же в курсе, что это она устроила тот трюк с воском и ванной?

Мирослава была в курсе, Артём ей рассказал.

– И вот появляется добрая фея с черепушкой вместо тыквы и обещает исполнить любое твое желание, вернуть прекрасного принца. А взамен нужна такая малость – детская жизнь. Она согласилась, Мирослава! Я не берусь судить, но мне кажется, что она согласилась безо всякого этого… эзотерического воздействия. Просто пошла на сделку. Тому есть несколько подтверждений, если хотите знать.

Мирослава хотела. Артем, по всему видать, тоже.

– Она очень ловко, очень тщательно все продумала и просчитала. Знаете, как она их заманивала? Куда заманивала?

– В оранжерею, – сказала Мирослава шепотом.

Перед внутренним взором тут же встали влажные, непролазные джунгли оранжереи.

– Да. Она вела ботанический кружок, в оранжерею допускала только самых-самых. Избранных девочек допускала. И всегда поодиночке. Мы думали, что та деревенская девочка пропала ночью, а она никуда не пропала. Она воспользовалась запасной калиткой, чтобы попасть в оранжерею к добрейшей Лизавете Петровне, чтобы увидеть цветение какого-то диковинного цветка. И была эта не ночь, а божий день. Кстати, Василису она в оранжерею заманила точно так же. Пообещала, что разрешит эту диковинку нарисовать. Вот такие дела. Иные маньяки детей щеночками и котятками в лес заманивают, а эта змеюка цветочками в оранжерею.

– А дальше? – спросил Артем. – Ребенка мало заманить, его еще нужно как-то… нейтрализовать.

– В оранжерее эксперты нашли термос с травяным чаем. В чае – снотворное. В обоих случаях Веснина действовала по одной и той же схеме. Накачивала девочек снотворным и оставляла в этих своих джунглях, а уже под покровом ночи выносила в овраг. Вы же знаете, она тетка крепкая. Да и девчонок специально выбирала мелких, чтобы было проще на себе тащить.

– Я заходила в оранжерею в то самое время, когда там была Василиса. Я была там, видела, как Лисапета нервничала. Вот только не поняла, из-за чего. И оранжерею она всегда держала на замке, никого туда не пускала.

– Вот потому и не пускала. И ключик от запасной калитки со стенда она забрала сразу же, как ты велела на калитку замок повесить. Ключик мы потом в кармане ее кофты нашли. И ключик, и свечи. Может быть, какая-то капля человеческого в ней еще и осталась, раз она их спящих душила. А может ей так просто удобнее было. – Самохин вздохнул, пожал плечами. Она, кстати, не отпирается, все убийства на себя берет. Даже те, которые не совершала, которые на совести Разумовского.

– А что с тем… убийством? – спросила Мирослава, заставила себя спросить.

Самохин снова долго молчал, а потом сказал:

– Висяк. Никакого генетического материала не сохранилось. Подозреваемых нет. Веснину в качестве подозреваемой даже не рассматривают, сколько бы она на себя не наговаривала. Висяк, одним словом, Мирослава Сергеевна. – Он сказал это просто, не пытаясь ни задеть ее, ни поддержать. Она приняла свое решение, а он принял свое. В каком-то смысле они теперь заговорщики, хоть у каждого из них свой собственный крест.

– Как он там? – снова заговорил Самохин, придвигая к себе виски. – Связь поддерживаете?

Мирослава не стала уточнять, о ком речь. Все они прекрасно знали, о ком.

– Он пока в реабилитационном центре. Скоро выписка.

– Дальше куда, говорил?

Теперь уже замолчала она, не то собиралась с силами, не то просто была не готова принять чужое решение.

– В скит, – сказала наконец. – Тут недалеко, под Чернокаменском.

– В скит, значит… – Самохин поскреб подбородок. – Ну, как говорится, бог ему судья. По мне, что тюрьма, что скит… – Он махнул рукой и залпом выпил виски.

Снова помолчали, наблюдая, как в камине трещат полешки, а за окном кружат снежинки.

– Как там Василиса? – нарушил Самохин молчание. – Что слышно?

Мирослава улыбнулась широко и радостно, принялась копаться в галерее своего смартфона, а потом протянула его Самохину.

– Мы с ней на связи. Вот она мне сегодня прислала! Узнаете, товарищ старший следователь?

Самохин глянул на экран и расплылся в улыбке.

– Это я, что ли?

– Вы самый! Передавала вам привет, просила номер телефона.

– Зачем? – Кажется, Самохин испугался.

– Чтобы общаться! – Мирослава усмехнулась. – Вы ж ей теперь, считай, крестный.

Лицо Самохина вдруг залил румянец не то смущения, не то удовольствия, телефон он вернул Мирославе и сказал, словно бы нехотя:

– Ладно, дай ей мой номер. И вот это вот художество, – он кивнул на экран смартфона, – тоже мне перекинь. Это ж надо, как ловко она! Кстати, как она вообще там? По дому не скучает?

Василиса уже месяц жила и училась в Италии. Это Мирослава с Артёмом постарались. Нашли школу, оплатили перелет и обучение. То тоже была школа для одаренных детей, только, в отличие от Горисветовской, она делала детей