Песнь далёких земель - Вадим Кушнир Страница 76

— Херришкайт это государство эльфов? И какие они? Дядь Говард говорил, что очень похожи на людей.

— Если честно, то со внешностью так и есть. В среднем, немного выше и с другой формой ушей, они немножко вытянуты. А ещё кожа, как будто переели золота.

— Это как?

— Жёлтые больно, аж самой становится как-то неприятно внутри. А насчёт государства — нет. В основном, там люди и полукровки, а длинноухих совсем мало, но при этом они сильно выше в социальном положении. Живут, блин, долго и сидят себе на руководящих должностях.

— А разве плохо, что те, у кого больше опыта, стоят выше? В плане, они же должны лучше руководить всем, — парень не понял, почему собеседница, судя по всему, недолюбливает эльфов.

— Да не нравятся они мне. Многие из них просто зазнались. Ещё говорят, что есть помимо этих, высоких, ещё какие-то сумрачные, но я их никогда не видела. Может, потому что сидят у себя в лесах и не вылазят, или просто байка.

— Кстати, получается, у Сэмпре-Соляре отношения с Херришкайтом далеко не лучшие?

— У Херришкайта со всеми так. Изгои, наверное, спят и видят, как Абрейцен, столица, горит. Шелсо вообще в статусе вассала очень давно. С Кселантом всё сложно, ведь там чёткого правительства всего региона нет, а Сэмпре-Соляре просто на втором месте по силе, пусть влияние в разы меньше. Но это, наверное, к лучшему. Безопаснее здесь, раз армия сидит у себя, а не на границе с изгоями, в Шелсо и у некоторых феодалов Кселанта. Да и, в конце концов, как раз от длинноухих пришло предложение забыть о вражде и объединиться перед угрозой Чёрного легиона.

— Пока, по твоим рассказам, эльфы мне нравятся. В плане, как раса. Ну, ты поняла.

— Да-да, можешь не продолжать, — Эмилия вздохнула. — Это пока ты не познакомился с ними лично.

Так они двигались и дальше по льду. Азек не даёт спутнице упасть, а она, в свою очередь, рассказывает всякое об этом месте. Болото ближе к городу кончилось, и они уже пошли без помощи магии. Ворон же решил полетать, но хозяин попросил держаться близко.

Городские стены куда выше привычных для Сэмпре-Соляре и полностью вертикальные, а ворота опускаются. Путники зашли внутрь и тоже увидели не совсем привычную архитектуру, хотя наёмницу уже не удивить таким. Да и наследник престола у себя дома видел много подобного. Так что диковинкой оказалось само Сэмпре-Соляре.

Первым же делом они вдвоём отправились к знакомому Эмилии. И вот, найдя нужный ломбард, зашли. Девушка первая и сразу же подошла к решётке, за которой расположился работник. Помещение небольшое и тесное, есть только стулья.

— Мне нужен Уго, — заговорила наёмница к женщине-полукровке, которая сидит за стойкой.

— Какой Уго? — переспросила горожанка. Она одета в простенькую синюю одежду.

— Алитрано который. Работает здесь.

— Работал, — уточнила женщина. — Если вы хотели чтобы он вернул долг, то сильно опоздали, — она посмотрела на Азека. — Повесился он. Ещё осенью. Из него, похоже, пришли выбивать долги люди Деймоса, а тот после этого взял и, — пожала плечами.

— Гений чёртов, — вздохнула лиса.

— Да, работать в ломбарде и быть по уши в долгах нужно уметь. Впрочем, могу чем-то помочь?

— Что поделать, — Эмилия вздохнула и начала снимать рюкзак, — да, можешь.

— Только ты или парень тоже?

— Да, мой работодатель тоже, — девушка достала из рюкзака мешочек с золотыми пластинками и открыла его.

— Любопытно. Можно посмотреть поближе? — спросила женщина.

— Да, бери, — после этого работница отодвинула небольшое окошко из сетки и взяла сотню альб, начала рассматривать чужую валюту под увеличительным стеклом и под солнечным светом из окна взвешивать.

— Вроде, золото. Любопытное изделие. Спрашивать, где достали, не буду. Сколько хочешь за неё?

— Семнадцать золотых и пять десятков серебряных.

— Много. Четырнадцать золотых.

— Изделие любопытное, а скупать хочешь по дешёвке. Посмотри, сколько их только у меня и задумайся, сколько, в сумме, и без этого можешь накинуть за них. Семнадцать.

— Раз партия большая, то и цена, в среднем, ниже.

— Поэтому и семнадцать, а не двадцать пять, как ты бы выставила. Золото чистое, да и представляет некую эстетическую ценность. Хороший покупатель из знати может предложить вовсе тридцать. Продавать по более, чем удвоенной цене, это уж слишком нагло, не так ли?

— Такого хорошего покупателя ещё найти надо.

— Да что искать, Деймос уже знает всех, кто может заинтересоваться. Не он ли владеет этим местечком?

— Возможно, но стоит ли тревожить его по каким-то мелочам?

— Получить чистыми пару сотен золота даже для него будет большой удачей.

— Тем не менее, покупателя может не найтись.

— Не велика потеря. Веса золота хватит под двадцатку монет. А если начать чеканить из них монеты, чем, несомненно, занимается Деймос, так можно накинуть ещё одну-две золотые.

— И при этом семнадцать это слишком много.

— Ну, я могу пойти в другой ломбард. Их здесь полно и премию от того же Деймоса получит кто-то другой, а не ты, — лиса пожала плечами, встала и выставила руку, чтобы ей отдали пластинку.

— Пятнадцать с половиной.

— Ну, что поделать. Совсем жадные вы здесь.

— Шестнадцать и всё. Больше не дам.

— По рукам, — ехидно улыбнулась девушка. Не то чтобы она продала это по правильной цене, но лучшую вряд ли кто-то даст. Здесь сработало желание горожанки самой обогатиться.

— Сколько у вас там? — после этих слов наёмница посмотрела на чародея.

— Много, — сказала лиса.

Получилось обменять десяток от полукровки и ещё двадцать от Азека. Больше работница ломбарда отказалась принимать. Но это понятно, что слишком много не получилось бы выменять. Затем началось долгое пересчитывание монет, которые занимают много места. Эмилия своё спрятала в рюкзак, а вот парню куда легче: он просто пересыпал всё через портал к остальному золоту, которое ещё представляет из себя альбы. Хотя там ещё и драгоценные камни есть, но наёмница сказала, что не нужно их доставать. Теперь здесь не предложат нормальную сумму ещё и за них.

Затем они вышли из ломбарда и спокойно пошли по улице дальше. Люди здесь такие же, как и в других городах, хоть и дома другие. Да и стража это всё те же гастаты. Всё это не даёт забыть, в каком государстве они сейчас находятся.

— Да чтоб его, повесился, дурак, — Эмилия вздохнула и сказала таким тоном, словно хочет,