Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 02 Страница 8

13 сентября, пятница. Не могу обойти несколько последних телевизионных новостей. Похитили вице-президента «Лукойла», прямо возле собственного подмосковного дома, пересадили в машину и куда-то увезли. «Лукойл», не надеясь на власть, обещает чуть ли не 30 миллионов рублей за какие-нибудь сведения о похитителях и своем коллеге. Все эти новости воспринимаются в народе неоднозначно. С одной стороны, человека жалко, с другой — все богатые для народа такие же воры и бандиты, как их похитители. Похищают, убивают, преследуют исключительно из-за денег. Из любви и ревности в наше время уже не убивают. Так вот, есть надежда, что те, которые убивают и которых убивают, переколотят друг друга.

Другая новость связана с чеченскими боевиками, находящимися в Панкисском ущелье, в Грузии. Ситуация известная, с одной стороны — грузинская недоброжелательность к России и боязнь бессильной власти Шеварднадзе чеченцев, с другой — стремление показать себя государством. Все говорят о войне, которая, конечно, не произойдёт. Путин сделал заявление о том, что Россия предпримет «адекватные меры». Я представлю себе: война с Грузией и, как в таких случаях положено, высылка и интернирование всех этнических грузин. Во время Второй мировой войны именно так поступили американцы по отношению ко всем этническим японцам, проживавшим в Америке. А что мы тогда будем делать с Кахи Бендукидзе?

15 сентября, воскресенье. Судят Э. Лимонова. Суд и причина суда ничтожны. Об этом очень хорошо и едко сказал в «Намедни» Парфенов. Нашли главного террориста и взрывника! Лимонов со своими ребятами готовился к вылазке в Казахстан: менять там режим. Показали четыре грязных автомата, которые, вроде бы по совету Лимонова, его ребята в Саратове купили. Показали маленькую Настю Лысогор, мою бывшую студентку, не забыв упомянуть, что разница между девочкой-панком и Лимоновым в 40 лет. Лимонов с какой-то нелепой и жалкой молодежной эспаньолкой.

В этот же день показали митинги антиглобалистов в Москве. Молодые люди, хорошие чистые лица, они хотят жить в обществе, где человек человеку друг и брат. Кто-то из ребят вспомнил о кодексе строителя коммунизма. Выступали ребята под красными знаменами с черными серпом и молотом, заключёнными в центре в круг. По масштабу этого выступления всё это невероятно. Какие же силы зреют и возникают под корочкой внешнего искусственного благоденствия. Но эти выступления — не лучший фон для судилища над Лимоновым.

17 сентября, вторник. Я очень рад, что мне удалось передать мою рубрику в «Труде» B. C. Это справедливо и для газеты лучше, потому что я всё пишу с налета, часто только заглянув в телевизор, а В. С. его смотрит весь день, любит и знает. Но теперь она в больнице, и мне приходится делать «мнение» за нее.

Для «Труда»:

«После непрекращающихся терактов в Грозном, после похищения вице-президента „Лукойла“, знавшего военные секреты, после всех крушений самолетов и взрывов на базарах, скандалов с выборами, обвинений в воровстве и мздоимстве, по поводу которых, не уставая, гудит телевизор и газетная пресса, судят главного виновного — всемирно известного писателя Лимонова. Судят, как всем понятно, „за намерения“, за какие-то мальчишеские фантазии, за мальчишескую страсть к старому оружию, а по сути — за жёсткие и справедливые слова, которые он говорит в своих книгах о режиме. Почти то же самое говорил обо всей этой дурной ситуации в своих „Намедни“ Леонид Парфёнов. Он сказал также, что по этому поводу трусливо молчат наши писатели. Это же не измученный матом Сорокин! Но не молчат, естественно, коллеги Лимонова, молодые нацболы. В день оглашения обвинительного приговора их лидеру, которого несмелые власти судят подальше от Москвы, от прессы и общественности, в провинциальном Саратове, эта бесстрашная молодежь выстроила пикет на пустыре между Литературным институтом и Некрасовской библиотекой на Большой Бронной. Как раз напротив здания ГУИНа — Главного управления исправительных наказаний. В руках у молодежи были красные флаги с серпом и молотом и лозунг „Свободам полный кирдык!“ Что означает по огласовке тюркское слово „кирдык“, можно догадаться. Но это как бы мирный филологический отпор. Накануне с такими же флагами на Триумфальной площади было 600 человек такой же левой молодежи, 90 человек из них арестовали. И ничего эти ребята особенного не желают. Не хотят жизни при капитализме и уверяют, что, вопреки утверждению старших, „свобода“, „равенство“ и „братство“ — это хорошо, а „плохо“ — это повышение цен и чубайтизация всей страны. Молодёжь определенно не хочет идти вместе».

19 сентября, четверг. После вчерашнего давления сегодня первый раз в жизни себя поберег и на работу не пошел. Весь день читал, вернее, дочитал Шафаревича. Прекрасных и тщательно проверенных подробностей у него масса, но многое я если и не знаю, то чувствую, т. е. в выводах у меня нет ничего нового. Сделал довольно много пометок, и все потом разнесу по карточкам. Наибольшее впечатление на меня произвело одно простенькое рассуждение, когда Шафаревич начинает со стихов Гейне, а заканчивает разбором генезиса, который лежит в основании фашизма, стр. 208–209.

«Немцам внушалось, что они стадо ослов (перед этим Шафаревич приводит цитату из Гейне, где немец сравнивается с ослом. — С. Е.), опасное для соседей, так как по своей тупости способны растоптать нормальных людей. И это выплескивалось на талантливейший из западноевропейских народов, воинственный и сильный духом народ, гордый вплоть до самовозвеличивания. Ясно теперь, и без труда можно было предвидеть еще тогда, что эта линия поведения могла иметь лишь два исхода: либо немцам окончательно сломают хребет, либо их толкнут на отчаянную, безумную попытку сопротивления. Второй исход и реализовался, и это был, мне кажется, хотя и не единственный, но один из существенных факторов, породивших германский национал-социализм.

На эти чувства налагались непрерывные финансовые скандалы, опять с перевесом еврейских фамилий» (стр. 208).

Произвели также впечатление выписки, которые академик сделал из «художественно-документальных произведений», написанных еврейскими авторами после войны. Здесь преобладает удивительная, какая-то нечеловеческая мстительность. Это другой мир, другая психология и другое воспитание. Как это все не похоже на русскую, да и просто европейскую психологию. Шафаревич цитирует один из самиздатовских журналов, в котором публиковался перевод некого документального повествования:

«В одном из них за № 15 (июль — сентябрь 1977 г.) приведена часть перевода (начало в № 9–13) произведения М. Элниса „Закаленные яростью“. Там рассказывается о созданной в 1945 г. в Западной Европе еврейской организации ДИН, имевшей целью месть немцам за преступления против евреев. Организация имела своих людей в военной администрации всех оккупирующих держав, снабжавших ДИН информацией, подложными документами и военной формой. Первая акция была направлена против тайной организации немецких подростков, припрятавших в лесу оружие, собиравшихся по ночам в лесу со знаменем у костра. 140 подростков были перебиты автоматами и гранатами. „…За что? Об этом надо спрашивать кого-то другого“» (стр. 218).

Наконец, очень подробно и по-своему доказательно Шафаревич объяснил всё, что было связано с гибелью Еврейского антифашистского комитета. Я сам долго над всем этим размышлял, и та информация, которая все время шла в перестроечных средствах массовой информации, как-то не корреспондировалась с временем, которое я застал, и с тенденцией жизни. Здесь действительно было какое-то, как доказывает Шафаревич, противостояние почувствовавшего интернациональную силу ЕАК и государства. Но я повторяю вслед за автором:

«Власть, только что выигравшая страшную войну, чувствовала себя всесильной и не могла уступить. Но по всем ее действиям видно, с каким трудом (или страхом?) она шла на конфронтацию» (стр. 238).

Здесь все было по-другому, нежели раньше, при «обыкновенном» советском терроре. Шафаревич довольно развернуто всё это показывает, так же как показывает и «вину» этого ЕАК перед властью. Ребята стали играть по законам, по каким привыкла играть власть. И ещё новая мысль — власть как бы стеснялась или боялась бить по своим, потому что многие годы синонимом слову «еврей» было слово «коммунист». М. Алигер: «Мы много плачем, слишком много стонем, / Но наш народ, огонь прошедший, чист, / Недаром слово „жид“ всегда синоним / С святым, великим словом „коммунист“».

«Михоэлс, по-видимому, был убит агентами МГБ, причем официально его объявили жертвой транспортной аварии. Уже более 20 лет политическое устранение в СССР такой декорацией не обставлялось. Выяснилось, что Председателя Коминтерна Зиновьева или Председателя Совнаркома — наследника Ленина — Рыкова можно попросту расстрелять. А поступить так с актером Михоэлсом слишком опасно. Казалось бы, по поводу Михоэлса Сталин мог повторить свой вопрос: „А сколько дивизий у римского папы?“ Но в какой-то другой иерархии Михоэлс оказался опаснее и весомее Рыкова» (стр. 239).