Лот номер 69 - Аля Даль Страница 8

— К черту! Ставлю двести за целку! — отчаянно выкрикнул кто-то из зала. Я замерла в ожидании. Теперь за меня заплатят всю сумму. Хотя какая разница, если из неё я получу только половину? Да и то, наверное, заставят вложить в «долг» за место на аукционе, о чем говорила рыжая девушка за кулисами.

— Хороший вкус, господин! — задорно воскликнул ведущий, поправив ус. — Двести тысяч долларов. Есть ещё желающие поживиться свежим, непорченым мясом?

В зале воцарилась тревожная тишина. Я решила, что моя судьба решена. Молоточек был занесен над поверхностью, как вдруг новый голос остановил руку в полёте.

— Даю полмиллиона.

Зал охнул от услышанного. Мне показалось, что даже ведущий на секунду приоткрыл рот, но быстро проглотил удивление.

— Пятьсот тысяч раз. Пятьсот тысяч два, — ведущий выдержал напряжённую паузу, осматривая ряды с трибуны, на которую совсем не падал свет софитов. Конечно, а как иначе тогда высматривать покупателей?

— Пятьсот тысяч три… Продано господину в первом ряду!

Стук молоточка вывел из транса, огласив, что аукцион для меня закончился. Начинается самое страшное.

Мне помогли спуститься с пьедестала и повели вниз со сцены.

— Напоминаю, что номер комнаты, из которой вы сможете забрать покупку, вам скажут сразу после оплаты.

Меня вели по извилистым коридорам до тех пор, пока я не оказалась посреди небольшой комнаты, главным предметом мебели в которой была кровать. Молчаливый сопровождающий оставил меня также быстро, как и привел сюда, закрыв дверь на ключ. Страх вновь обрушился на меня огромной лавиной.

Глава 7

Ожидание неизвестного длилось долго. Первые минут пять я ходила из угла в угол, словно добыча, загнанная в клетку, а потом решила поискать хоть что-нибудь, благодаря чему я смогу выбраться отсюда. И плевать на аукцион, плевать на деньги… как-нибудь заработаю. Возьму кредит, продам квартиру… что угодно, только не это.

Окна в комнате не было. Красные стены давили на меня психологически. От них болела голова, даже несмотря на приглушённый свет. Единственный предмет мебели — кровать, подсказывал, для чего использовалась эта комната. Явно не для сна. Больше похоже на комнату проститутки для обслуживания клиентов.

Шаги за дверью заставили меня задрожать и прижаться к деревянному каркасу высокой кровати, как будто я могла бы провалиться сквозь нее, и меня бы не нашли. Шаги стихли у двери, и щелчки ключа в замке отражались в голове громким стуком, разносящим по телу волны страха.

Дверь отворилась, и я замерла на месте, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Ошарашенно я смотрела на вход, будто бы оттуда на меня прям с порога нападет дикий зверь и загрызет на месте. Захотелось спрятаться, но было некуда. Под кровать? Так найдут…

Тёмный силуэт появился в дверном проёме. Высокий, широкоплечий, он едва не задел головой косяк, но вовремя пригнулся. Из-за полутьмы я могла разглядеть только дорогой чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком, под которым очерчивалась хорошая фигура. Не жирный и не грязнуля, — успокаивала себя я. Уже хорошо. Будет не так противно, как тогда, в машине… Наверное.

— Добрый вечер, номер шестьдесят девять, — поздоровался он тёплым тоном, от которого пошли мурашки по коже. Я карябала ногтями кровать, не зная, куда деть руки и как успокоить сбитое дыхание. Надо было ответить, но слова застряли в горле. Я могла только смотреть и больше ничего. Все остальное отключилось под волной животного страха. Не моргнув глазом, незнакомец может прямо сейчас повалить меня пол или на кровать и воспользоваться так, как захочет. Он выше на голову, сильнее… у меня нет ни единого шанса.

— Невежливо молчать, когда к тебе обращается хозяин, — тон стал жёстче, из-за его у меня затряслись коленки. — Ты же знаешь об этом?

Мужчина подошел ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Я подняла испуганный взгляд и увидела, каким леденящим душу холодом блеснули его светло-голубые глаза. Тёмные волосы были зачёсаны назад, лицо гладко выбрито, а брови сведены от недовольства моим поведением.

— У меня… нет хозяина, — прошептала я одними губами, не сводя с него глаз. Незнакомец мог в любой момент наброситься в попытке надругаться надо мной, и мой единственный шанс спастись — ударить его. Желательно, в пах. Страшно, безумно страшно, но переживать изнасилование не хочется совсем.

— Как это нет? — ироничная улыбка придала его лицу насмешливое выражение, которое очень ему шло.

— Я — свободный человек, а не рабыня. У меня не может быть хозяина, — пыталась я взывать к разуму, хотя отчасти понимала, как мои жалкие попытки комично выглядят в контексте сложившейся ситуации. Девушка, которая десяток минут назад продавала себя на аукционе, теперь трясётся от страха и говорит что-то о том, что она не товар. И ведь не объяснишь, что я здесь исключительно по острой нужде, а так бы никогда ни на что подобное не согласилась.

— Правда? — хмыкнул он. — Почему тогда я тебя купил?

— Потому что вы беспринципный… — начала я, но вовремя закусила язык, так и не закончив мысль. Совсем скоро он возьмёт меня без согласия, а потому мне жутко захотелось сделать ему больно хотя бы словами, и я как могла подавляла порыв. К тому же, разве может порядочный и честный человек покупать себе женщину на аукционе? Я считала, что нет.

— Девочка, — снисходительно обратился он ко мне, — не суди людей, которых видишь в первый раз. Это признак вопиющей глупости.

Я сглотнула, наблюдая, как на его шее вздулась жилка от злости, но он не показал эмоцию. Не агрессивный или выжидает момент для нападения?

— Чего вы от меня хотите? — задала я главный вопрос. — Вы изнасилуете меня прямо здесь?

В ответ он усмехнулся, пробежав пронзительным взглядом с ног до головы. Остановился на груди, едва не пожирая взором, отчего мне стало плохо. Ответ на вопрос был очевиден.

— Нет, малышка. Трахать столь изысканное тело на этой кровати все равно, что пить «Кристал» с устрицами в Макдональдсе, — хмыкнул мужчина. — К тому же, ты слишком быстро перешла к главному. Похвально, но я предпочитаю долгую прелюдию. Для начала нужно представиться. Напомни, как тебя зовут, малышка?

От уменьшительно-ласкательного защемило душу, а щеки предательски налились краской. Смотря в его бездонные голубые глаза, я и не заметила, что мужчина уже стоял почти вплотную, отрезав мне любые пути к отступлению.

— Мира, — выдохнула я. Острые скулы стали еще привлекательнее, когда он довольно улыбнулся.

— Мирослава? — переспросил он. Я осторожно кивнула. — Красивое имя. Но для моей личной рабыни не подходит. Теперь тебя будут звать Мишель. Сексуально и со вкусом.

Я молчала, понимая, что в любой момент