Никто, кроме тебя - Алиса Селезнёва Страница 8

– Нынче девятнадцать лет исполнилось со дня её смерти. – Посмотрев невидящим взглядом в окно, он потёр висок и свесил руку с колена. Грузно поднявшись с пола, Пёс тут же принялся лизать его пальцы. – На этом свете я давно один. Жена умерла, дочь умерла, была сестра старшая, так и та десять лет назад ушла на тот свет... Один только родной человек остался. Зять. Сначала я за ним присматривал. Теперь он за мной. Главное, чтобы она там была спокойна.

От его слов внутри будто что-то оборвалось, но я выбросила из головы мысли о собственной боли и, сходив на кухню, принесла старику воды.

– А Роман Алексеевич, выходит, так и не женился?

– Не женился. Мать, конечно, его пилит. Каждый месяц новых невест показывает. Хочет женить, но он ни в какую.

– А Вы?

– Что я?

– Хотите, чтобы он женился?

– Я хочу, чтобы он был счастлив, а женатым или нет, пускай сам решает.

Вздохнув, я встала с дивана. Николай Андреевич продолжил пить воду и гладить Пса. Он сидел, опустив плечи, и казался маленьким и хрупким, точно ребёнок. Подняв тряпку с пола, я решила, что самое лучшее будет оставить его одного, и ушла прибирать свою комнату.

В ту ночь уснуть мне так и не удалось. Ворочаясь с боку на бок, я неожиданно поняла, почему Роман так вёл себя со мной. Много лет назад его жену насмерть сбила машина, а я бросилась ему под колёса сама да ещё и в годовщину её смерти. Наверное, это сильно растревожило его раны. Отчего-то мне стало жаль его, жаль настолько сильно, что я сама не заметила, как убрала от его имени отчество. Теперь в моих мыслях он был просто Романом.

Глава 4

– Ты бы пошла, погуляла, а, Света? – мягко проговорил Николай Андреевич, придерживая дверь в мою комнату. – Посмотри, как солнце светит. Наверное, последний тёплый день в этом году выдался.

Проследив за его рукой, я выглянула в окно. Солнце и правда светило ярко, а на деревьях кое-где ещё висели тёмно-красные и коричневато-жёлтые листья. Лёгкий ветер срывал их по одному, а затем пускал наперегонки, изредка подбрасывая вверх вмсте с облаком пыли. Большинство птиц уже давно покинуло родные гнёзда, и только одна старая, потрёпанная временем ворона сидела на берёзе возле нашего дома и громко каркала на собак и прохожих, то ли пытаясь проклясть весь мир, то ли жалуясь на свою непростую судьбу. Вздохнув, я опустила взгляд, перевернула страницу тетради и записала новую функцию для дифференцирования. Выйти на улицу сегодня мне было не по карману. Вчера исполнился ровно месяц с тех пор, как я переселилась на проспект Декабристов, а это означало только одно. Мне нужно было где-то срочно найти три с половиной тысячи рублей, чтобы оплатить съём комнаты за ноябрь.

Деньги у бабушки я брать не хотела, а потому крутилась как могла, пытаясь заработать нужную сумму. Делала нерадивым первокурсникам контрольные по геометрии и математическому анализу, а по выходным помогала с высшей математикой однокласснице Веры, которая училась в институте культуры. Той никак не давались интегралы и производные, и я терпеливо объясняла ей правила работы с ними.

Что же до Николая Андреевича, то жили мы с ним вполне хорошо и за предыдущий месяц ни разу не поссорились. Он достаточно спокойно относился к моему частому мытью в ванной, а я закрывала глаза на его громко работающий телевизор. Мы уживались, и это, без сомнения, радовало нас обоих.

Каждую субботу я делала в квартире уборку, тщательно пылесосила ковры и протирала пыль. Что-то готовить он пока не просил, да и в магазин за хлебом и молоком я ходила всего два раза. Николай Андреевич со многим справлялся сам и лишний раз старался меня не беспокоить.

Роман исправно приезжал к нам раз в неделю, чаще всего по воскресеньям, и всегда привозил с собой целую сумку продуктов. Я больше не испытывала перед ним ни страха, ни трепета, но в часы, когда он находился в квартире, из комнаты лишний раз не высовывалась. Обычно они с Николаем Андреевичем сидели на кухне либо, если стояла сухая и тёплая погода, уходили гулять в сквер, находящийся по соседству с проспектом Декабристов, и порой я ловила себя на мысли, что хочу приоткрыть дверь и послушать их разговоры: вдруг Роман спрашивает обо мне, но никогда не решалась довести задуманное до конца, а потому сидела у себя тихо словно мышка.

Учёба в университете вошла в привычное русло. Я строчила лекции, отвечала на семинарах и начала очень-очень осторожно осваивать программирование. Си++ нравился мне гораздо больше Pascal, и в последние две недели я уделяла ему особенно много времени. С Верой мы теперь виделись только на парах, проводили вместе перемены и ходили обедать. До Маши и Лёши мне больше не было дела. Так или иначе, Вера оказалась права: я высыпалась, имела личное пространство и, самое главное, не беспокоилась из-за пропажи продуктов и открытой форточки. Порой, глядя вслед хихикающим Машинам подругам, я размышляла о том, что она, возможно, даже сослужила мне некую службу, выставив меня вон из общежития. О деньгах, которые приходилось отдавать за съём жилья, в такие моменты я старалась не думать.

А ещё я старалась не думать о своей личной жизни, точнее, об её отсутствии.

В день моего заезда Николай Андреевич сразу предупредил, что стерпит всё, кроме парней, остающихся у нас на ночь.

– Считай меня ханжой, – произнёс он тогда ровным, безапелляционным тоном, – но на разврат в квартире закрывать глаза я не стану.

После такого заявления щёки мои покрылись густым румянцем, а в голове тут же замелькали воспоминания, в которых комендант общежития бросала на мою кровать бумагу о выселении из комнаты. Наводил он обо мне справки или нет, я не знала, но на всякий случай пролепетала что-то вроде: «Да у меня и нет никого, чтобы на ночь оставлять». Но Николая Андреевича, по-видимому, такой ответ мало устроил, потому что, глядя мне в глаза, он продолжил и причём без всякого намёка на шутку:

– Если нет ухажёра сегодня, это не значит, что он и завтра не появится. Ты молодая, симпатичная девушка, поэтому просто запомни одно-единственное правило. Хочешь встречаться с парнями,