Драконовы земли - Kuras Страница 8

— Не думал, что у вас получится.

Трефалкир не обиделся на него за такие слова, ведь сказаны они не из-за злых сомнений, а из-за опасения за счастье на не самом лёгком жизненном пути. Король выпрямился и задал немного резкий вопрос:

— Колдовал на них?

Скорее всего, его интересовала возможная взаимосвязь между ворожбой и их внешним видом. Конечно, особенности бросались в глаза. А может, от них исходил запах чёрной магии, хотя это не было чем-то удивительным и предосудительным — они же жили с чернокнижником и частично пахли им.

— Иногда было не обойтись, я старался свести к наименьшему, — покачал головой зеленый дракон, отводя полуприкрытые глаза в сторону лесной чащи. — Я один и не мог рисковать их жизнями. Делал всё, что мог и как разумел.

— Неплохо, на них почти не заметно.

Гордо вышагивая, с высоко поднятой головой Нивервир без спроса подошёл к трём, сгрудившимся драконышам. Однако Трефалкир прекрасно знал, что тот ни коим образом не навредит его чадам, поэтому спокойно сидел и наблюдал за знакомством. Если их внешность и смущала прибывшего, то это было никак не заметно. Царственно окинув их взором, он изрёк.

— Я ваш король, малышня, имя мне Нивервир.

Детёныши слегка испуганно взглянули на отца, тот кивнул, и дети слегка неуклюже повторили его поклон. Это был первый взрослый дракон, после отца, которого им довелось лицезреть, и первый увиденный в живую король. Такой же, как и в легендах, что им так нравилось слушать. Новый самец виделся им высоким и большим, хотя большинство родичей на самом деле превосходили его в габаритах. Даже Трефалкир был несколько больше.

— Назовите свои имена, — продолжил Король после небольшой, значимой паузы, во время коей дал крохам серьёзно осмыслить всё.

— Я, — фиолетовый драконыш храбро шагнул вперед. — Сардолас.

— Я Фангрэнэ, — уверенно представился зелено-голубой малыш.

— Я Бэйлфар, — робко произнёс младший сын.

Судя по всему, детям нравилось, что к ним относятся так ответственно и даже по-взрослому, уже как к маленьким подданным, а не просто несмышлёнышам. Однако никто из них не знал, как себя вести в такой ситуации. В тоже время они не хотели, чтобы что-то пошло не так или чтобы мнение о них как-то испортилось. Нивервир нараспев произнес:

— Трое сыновей — много отцу гордости. Трое дочерей — много матери радости. Вашей матери я здесь не вижу, хотя видят боги, очень надеялся, что увижу.

Последнее предложение заставило земляного дракона встрепенуться. Он оторвался от созерцания своих отпрысков, выстроившихся в ряд, смотрящих снизу вверх на фигуру, чьи очертания несколько терялись из-за перьев. Неужели этот визит связан именно с тем, что творилось на снежных пиках? Сердце сжало дурное предчувствие.

— Ты прилетел, потому что есть какие-то новости? — Трефалкир подался вперед.

— Если Азайлас здесь нет, то толку от этих вестей немного.

Нивервир боком глянул на недоумевающих малышей, настороженно следивших за разговором двух взрослых. Догадался, что раз те не понимают, о чём речь, стало быть не знают об этом несчастье. Скорее всего, совершенно ничего. Стало быть, дальнейшее не предназначено их любопытству. А раз уж их отец не был в состоянии их отослать на время, король принял решение за него.

— А ну, марш в пещеру! — он привстал на задних лапах, чтобы казаться выше.

Замахал крыльями, стараясь создавать больше пугающего шума, нежели ветра. Это сработало: все трое детёнышей моментально развернулись и дали дёру, скрываясь в темноте пещеры. Земляные своды, обложенные изнутри гладкими камнями, казались Нивервиру не самым удобным и подходящим для жизни местом. Ему по душе больше приходились просторы, скалы и высокие деревья. Однако у каждой породы были свои характерные особенности.

Пернатый дракон проводил убегающих драконышей горящим синевой взором, повернулся к Трефалкиру. Тот с горечью, выжидающе смотрел на него оранжевыми глазами. По сути, тот уже сказал всё, что нужно. Тишина природы, прерываемая лишь далёким перекрикиванием птиц, только усиливала гнетущее, зарождающееся опустошение. Какое-то время каждый думал о чём-то своём, тянулось мучительное молчание, прерванное королём. Его голос прозвучал негромко, но жёстко.

— Ты, а не я, должен им рассказать. Нет смысла их беречь от правды.

— Я знаю, всё собирался, но сам не хочу верить в то, что она не вернётся.

Нивервир отошёл от входа пещеры и сел спиной к лесу, глядя немигающим взглядом на подавленного земляного дракона. Эту правду стоило принять быстрее. Самообман и ложные ожидания могли погубить и его друга, и его сыновей. Таким образом королю, обладающему самыми свежими сведениями, выпадала очередная ноша. Но это то, что следовало сделать.

— Я бы не думал об этом, Трефалкир. Буйство ледяных закончилось неделю назад, некоторые спустились с гор, кто-то остался там. Они снова могут соображать и хотя бы разумно говорить. Если Азайлас ещё не с тобой, то она осталась там навсегда.

— Я не знаю, — Трефалкир помолчал что-то прикидывая, затем упрямо помотал головой. — Я бы почувствовал. Она могла впасть в спячку, — надежды в этих словах было больше, чем здравого смысла.

— Ха! Едва ли это лучше. Если это так, она рискует не проснуться, — король клювом взъерошил белые перья на широкой груди.

В этом он был бесспорно прав, это очень опасная мера. Ледяные драконы умели впадать в спячку: все их жизненно важные процессы замедлялись, позволяя прожить более долгое время, а броня укреплялась, леденела. Но холод и лёд могли начать прорастать внутрь тел, заменяя собой всё: мышцы, кости, кожу, кровь. В итоге оставались лишь причудливые ледяные глыбы, никому не нужные, мёртвые и холодные. Не было определённого срока нахождения в таком состоянии, для каждого дракона он был свой. Кто-то мог десятилетиями спать и видеть сны, а кто превращался в лёд уже спустя два года сна.

— Если это так, то я должен разыскать её. Или хотя бы то, — Трефалкир запнулся, — что осталось.

— Даже не думай! — Нивервир резко оборвал эти отчаянные намерения. — Детей с собой ты взять никак не можешь, а никто кроме тебя с ними не будет возиться, учитывая все их особенности.

Конечно, он бы и сам никому не доверил своих отпрысков, да и знакомых у него было не столь много. Никто и до войны-то не водился с чернокнижником кроме Нивервира, бывшего тогда лишь принцем. Зелёный дракон хотел было что-то сказать, но король перебил его.

— Я не сижу на одном месте, поэтому не смогу побыть с твоими детьми, — словно