Капли крови: Город Греха (СИ) - Сашетта Котляр Страница 8

— Пятнадцать процентов, и я подберу вам именно такой номер, какой хочет ваша супруга.

Рик протянул ему руку:

— Согласен.

Эдвин радостно встряхнул его руку, и тут же начал показывать каталог с фотографиями номеров. Я скучающе рассматривала картинки, и в конце концов нашла тот номер, где, по данным от мэра, произошло последнее двойное убийство, вынудившее его обратиться к нам. Это правда был номер-люкс с видом на море, и, насколько я знала от Джеффри, здесь погибла не просто какая-то парочка, здесь умерли любовница Бертрана О’Дэйли и ее весьма обеспеченный муж.

После чего мэр начал всерьез беспокоиться за собственную жизнь и спешно вызвал нас. Потому что скрывать убийства, хоть и не без сплетен, он еще мог, а вот рисковать своей шкурой отчаянно не хотел. А ведь у него и у самого была жена, не подозревавшая о том, что давняя подруга спит с ее мужем. Мыльная опера, а не история, но реальность как правило гораздо запутаннее любых мыльных опер.

Когда я, для виду изображая сомнения, ткнула наманикюренным пальчиком в номер 127, Эдвин Слэй едва ли не подпрыгнул. Сначала я решила, будто это от страха, но потом всмотрелась в лицо. Оно выражало какую-то пугающую радость. Словно мужчина надеялся, что мы разделим судьбу предыдущих его постояльцев. Захотелось поморщиться, но я сдержалась, вместо этого дернув Алаверо за рукав пафосной дизайнерской рубашки:

— Рикки, ми-илый, мы ведь будем жить в этом номере? Правда-правда-правда?

Рик поморщился, но тут же улыбнулся. И обратился не ко мне, усердно изображавшей интеллект улитки, а к господину Слэю:

— Что ж, раз Элси хочет этот номер, то мы выбираем его. Сколько с нас?

Финансовые вопросы и по договоренности, и «по ролям» были на нем, так что я перестала вслушиваться в разговор и присмотрелась к Эдвину повнимательнее. На вид ему было хорошо за сорок, мимические морщины на лбу выдавали в нем человека, который часто хмурится, а еще он был какой-то неухоженный. Маленькие водянисто-голубые глазки Слэя зорко следили за всем, что происходило вокруг. Голос был пронзительным и высоким, как его хозяин. На подбородке пробивался недобритый намек на бороду, а ярко-рыжие волосы клочками обрамляли лысину.

Эдвин производил отталкивающее впечатление, особенно когда в задумчивости облизывал пальцы перед тем как заглянуть в какую-то огромную книгу. Он все еще вел учет постояльцев вручную? Жаль, но разглядеть, что это за книга, я не могла, поняла только что заполнена она от руки, мелким убористым почерком.

Пока я хлопала ресницами, в нетерпении притопывала и изображала живейший интерес к подделкам картин на стенах, на самом деле всматриваясь в владельца «Зари», тот о чем-то договорился с Алаверо и протянул:

— Тимми! А ну проводи гостей на второй этаж! — после этого появился тот самый рыжий мальчишка, и теперь их сходство с Эдвином стало особенно заметным. Казалось, у мальчика даже будущие залысины намечаются в тех же местах, а тонкий рот кривится в такой же гримасе раздражения. А Слэй быстро переключился обратно на нас, и обратился уже ко мне, настолько «медовым» тоном, что у меня заныли зубы от этой сладости:

— Милая миссис Маккерли, вы можете пройти в выбранный номер: удобства прямо в нем, завтрак и обед за счет заведения, так что расслабьтесь, ни в чем себе не отказывайте.

— Благодарю вас! — изобразила радость я. — Рикки, пошли туда скорее, я хочухочухочу в номер! — я передала сумки мальчику и схватила «мужа» за рукав, потянув вперед. Тот покорно поплелся за мной, а я — за молчаливым Слэем-младшим.

Наши апартаменты оказались в самом конце коридора на втором этаже, где, кстати, было еще больше поддельной живописи на стенах, а пол украшала красная ковровая дорожка. Темно-зеленая дверь с золотыми цифрами 127 выделялась в первую очередь тем, что остальные двери номеров были белыми. Интересный способ выделить номер «люкс». Я подождала, пока Тимми откроет дверь, и забрала у него сумки.

— Спасибо-спасибо-спасибо! Дальше мы сами, правда, милый? — уточнила я у Алаверо.

— Конечно, дорогая, — с ощутимым ехидством в голосе отозвался он. Затем забрал ключи у мальчишки. А тот, наконец, заговорил, к моему удивлению — басом.

— Внизу есть кафе и бар, там же висит расписание завтраков и ланчей. Я вам буду звонить в номер, прежде чем что-то привезти, если не ответили, значит, не хотите. Если передумаете, то внизу на ресепшн можно попросить подать еду позже. Если что-то понадобится — звоните в звонок около двери. Чем-то еще могу помочь?

— Нет, спасибо, можешь идти, — отозвался Рик, и мальчишка, кивнув, быстро убежал по своим делам.

Стоило двери номера закрыться, Алаверо сбросил маску покорного муженька и поинтересовался у меня со всей возможной язвительностью:

— И долго ты планируешь изображать круглую дуру с открытым ртом?

— Сколько потребуется. При дураках себя редко сдерживают, а уж при «карманных» женах лощеных самодовольных типов, вроде тебя, и вовсе не стесняются хвастаться всякой дрянью. Тебе придется смириться.

Он рассмеялся и покачал головой, видимо, решив мне не отвечать. Затем, дождавшись пока я поставлю сумки, широко улыбнулся и рухнул на кровать. И уже оттуда полюбопытствовал, снимая рубашку:

— Ну что, дорогая, как насчет хорошенько выспаться?

Я только головой покачала. Приехали мы довольно поздно, маскарад меня утомил, и я правда хотела спать, но сначала нужно смыть макияж и переодеться. Спать на одной постели с этим павлином… иррационально не хотелось. Мне казалось, я самим этим, довольно невинным действием, переступаю какую-то невидимую грань в наших недоотношениях.

Алаверо, несомненно, просто забавлялся, и я не планировала посвящать его в то, насколько мне неуютно. Я просто достала из сумки набор косметики, зубную щетку и симпатичную бежевую льняную пижаму с котятами. Стоило бы разобрать сумки сейчас, но я малодушно отложила это неприятное занятие на утро. Зверски болели ноги, а спать хотелось так, что у меня слипались глаза. Даже голод не чувствовался.

Рик наблюдал за моими действиями так внимательно, что становилось не по себе. Я напоминала сама себе: мы взрослые люди, приехали сюда по делу и вполне способны не поссориться за жалкий месяц. Это успокаивало. Чуть-чуть. Я испытала подобие экстаза, когда, наконец, смыла косметику, но из ванной вернулась быстро. Жаль, нельзя было снять парик: здесь к нам могла зайти горничная, пока мы спим, и ей не стоило знать, что я скрываю даже такую мелочь.

Когда я прошла в спальню Алаверо валялся на постели в одних пижамных штанах, и скучающе смотрел в телефон. Я невольно задержала взгляд на сине-черных полосках его брюк, после чего услышала