Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №03 Страница 9

...Голубая прозрачная вода, пронизанная солнечными лучами. Почти все дно покрыто светлыми и темными кораллами. Одни напоминают гигантский человеческий мозг (прямо иллюстрация к фантастическому рассказу!), другие — листья, третьи — ветки. Цветные кораллы живут на больших глубинах. Над коралловыми зарослями проплывают стайки разноцветных рыб, другие кружатся, как листья под ветром...

— Эх, поплавать бы здесь с маской или аквалангом... — мечтательно произносит кто-то, когда мы возвращаемся на свой катер.

Оказывается, здесь-то как раз это и невозможно. В других местах — пожалуйста, на Сейшелах столько коралловых рифов и лагун, где можно увидеть и сфотографировать, наверно, все 900 видов сейшельских рыб и почти сто видов кораллов, — но только не здесь. Дело в том, что мы находимся на территории первого Морского парка в Индийском океане. Он был открыт в 1973 году, лодки «со стеклянным дном» построены в Австралии, а на острове Св. Анны — вот он, поблизости, зеленый и гористый, — располагается информационный центр, работники которого следят за парком, лишнюю лодку не пропустят, и ведут научную работу вместе с приезжающими сюда иностранными учеными.

Все это рассказывает наш гид Наташа — так она представилась нам, — миловидная блондинка, русская, осевшая на острове Маэ волею судеб, а ныне представляющая самую значительную туристическую компанию на Сейшелах «Mason`s Travel». Контакт фирм — нашей «Люкс М Тур» и сейшельской — был бы достоин подробного разговора хотя бы потому, что обеими фирмами руководят молодые женщины — госпожа Макарова и миссис Мейсон, — и, представьте себе, находят общий язык, результатом чего и стало наше открытие Сейшел.

Итак, наш катер стоит, слегка покачиваясь, в водах Морского парка, в окружении зеленых островов, и Наташа, показывая на остров Св. Анны, говорит, что на нем в 1770 году высадились первые переселенцы. Берега Маэ были тогда очень болотистыми. Среди 27 переселенцев находилась всего одна женщина. Сейшельцы шутят: именно тогда началось смешение рас...

— А вот, смотрите, остров Муайен, или Средний, с ним связаны удивительные истории... — Наташа таинственно понижает голос. — Этот остров в 1962 году купил мистер Гримшоу, англичанин. С тех пор он там живет — один, без семьи. У него только четыре большие черепахи и две черные собаки. Уже много лет он ищет клад, ведь остров был пристанищем пиратов. Мистер Гримшоу называет себя Робинзоном, а некоего сейшельца, иногда навещающего его, — Пятницей...

— А нельзя ли пристать к острову? Наташа лишь загадочно улыбнулась.

— Может, и повидать Робинзона можно, поговорить с ним? — спросила я.

— Он сейчас в Сингапуре, — как-то замявшись, отозвалась Наташа.

Катер ткнулся в песчаную отмель, и первыми, кого я увидела на берегу, были трое креолов... подметавших пляж! Берег с одной стороны острова подпирала надежная каменная кладка, сложенная явно рукой человека. Лестница из обтесанных камней вела наверх, в гору. Она и вывела нас на просторную площадку, где стояло несколько домиков. Один был огорожен забором с табличкой: «Не входить! Частное владение», за забором — во дворике лежали — четыре огромные черепахи, панцири которых были помечены красной краской. Две тощие черные собаки бродили между ними. Хоть что-то да совпадало с рассказом Наташи...

Я подошла ко второму домику под пальмовой крышей; на открытой веранде стояли столы, здесь же продавали напитки — и все это называлось «Ресторан «Веселый Роджер»! Надежда увидеть остров настоящего Робинзона окончательно испарилась. Оставалось лишь принять правила предложенной игры. Впрочем, игра оказалась интереснее, чем думалось мне, когда, сидя на веранде и потягивая холодное местное пиво, я разворачивала карту острова и короткий текст, врученные каждому из нас.

Я узнала, что отдельные любители уединенной жизни селились на Муайене еще в прошлом веке. Некоторых из них привлекали слухи о несметных сокровищах, оставленных здесь пиратами. Действительно, отдаленное положение Сейшельских островов сделало их в XVIII веке прибежищем флибустьеров. До сих пор жива память о французском корсаре Жан-Франсуа Одуле, который якобы запрятал часть награбленных богатств в свое будущее погребение (прах его покоится в Виктории, на старом кладбище Бель-Эр). Другой знаменитый корсар Оливье Левассер, как утверждает легенда, спрятал свои сокровища на одном из пляжей острова Маэ. Да и на Муайене не обошлось без слухов. Рассказывают, что одной девушке, жившей на Маэ и никогда не бывавшей на Муайене, привиделась однажды такая картина: остров Муайен, могила, манговое дерево, а под ним — сокровища пиратов. Человек, который жил тогда на Муайене, утверждал, что манго на острове не растет, когда же — после видения девушки — бросился его искать и нашел рядом с могилой, тут же схватился за лопату. Но едва он начал копать, как два здоровенных кокоса шмякнулись с соседней пальмы чуть ли ему не на голову. Это было воспринято как дурной знак, и о сокровищах временно забыли.

Мистер Гримшоу обосновался на острове с явным намерением отыскать сокровища. Но потом, похоже, его захватил сам остров — его богатая природа, история, и он со временем придумал игру «в остров», которая нашла к тому же практическое применение.

Держа в руках карту, я отправляюсь в путь.

Тропа, выложенная огромными камнями, тоже помеченными красными пятнами, ведет в гору. Она петляет среди валунов, перевитых лианами, полускрытых гигантскими акациями и пальмами, но стрелка-указатель, нарисованная на камне, не дает сбиться с дороги. Возле многих деревьев стоят таблички с латинскими названиями. Вот рощица высокого бамбука, вот заросли ореха-кешью, прямо какая-то «экологическая тропа»... Вскоре показался маленький домик; стрелка указывала — «museum». Двери открыты. Вхожу — и вижу все богатство острова: кораллы многих видов, раковины, орехи с разных пальм, таблицы рыб... И никаких строгих предупреждений: «Руками не трогать!» Смотри, изучай, запоминай, удивляйся, думай. В углу висит выцветшая небольшая фотография: мужчина средних лет, сухощавый, похоже, светловолосый, сидит в лодке с собакой — сидит раскованно, просто, естественно. Видимо, это и есть мистер Гримшоу.

Тропинка ведет дальше. Вскоре чуть в стороне от тропы различаю прикрытую листвой деревьев пальмовую крышу. У входа в часовню — три огромные каменные глыбы с металлическими дощечками, на них — надписи. Две первые короткие и одинаковые: «Несчастный неизвестный». Третья — длинная: «Раймонд Гримшоу. 1894 — 1987. Прожил хорошую жизнь и умер великим старцем. Отец и друг».

Дверей в часовне нет. Помещение крошечное, но все, как положено в католической церкви: деревянные скамейки, алтарь, покрытый красным сукном, на алтаре — свечи, раковина, Библия. И распятие Христа, сделанное из корня темного дерева.

Полумрак. Тишина. Думаю о мистере Гримшоу. Вот его карта. Сколько на ней заманчивых, влекущих названий: Бухта пиратов, Золотая пещера, Пик сокровищ, Слоновья скала, Малые раскопки, Большие раскопки... Говорят, когда мистер Робинзон в хорошем настроении, он «угощает» гостей классической музыкой и рассказами о привидениях — «намс», как называют их на Сейшелах. Они бродят по острову не только в полночь, но и днем, стучат в окна и двери, а однажды предупредили мистера Гримшоу, чтобы он не ходил на следующий день в Коралловую бухту, потому что там в четыре часа дня на берег выползут морские черепахи откладывать в песок яйца. И черепахи действительно появились ровно в четыре. Вот тут-то он поверил в привидения...

Ну а как же с пиратскими сокровищами, которые привели его на остров? Мистер Гримшоу искал клад много лет, а потом, наверно, понял, что давно нашел его. Это — остров Муайен. Он купил его за 16 тысяч долларов, а теперь, исследованный, изученный, обустроенный для приема не чуждых романтики, но любящих комфорт гостей, остров оценивается в 15 миллионов долларов. Впрочем, мистер Гримшоу не отказывает гостям в возможности испытать судьбу: в раскопе, уже заброшенном хозяином, торчит лопата. Копай!

Вернувшись после путешествия по Муайену в «Веселый Роджер», я обнаружила, что на «необитаемом» острове нас ждет еще и «креольский шведский» стол. Под пальмовым навесом два креола жарили на углях барбекю — нарезанный маленькими кусочками шашлык (сегодня он был из только что пойманного тунца); грудой лежали на блюдах рассыпчатый рис и овощи, к ним полагались соусы разных цветов и остроты; чаши были наполнены чипсами из плодов хлебного дерева и салатами — с креветками, из авокадо; на десерт предлагался салат из ананасов с папайей, политый кокосовым молоком. А в заключение — чай, пахнущий лимоном, из местной травы.

Нет, не зря о креольской кухне говорят, что она взяла все лучшее из кухонь французской, китайской, индийской, добавив свое. Правда, не только здесь, но и на Маэ мы так и не пробовали таких блюд, как отбивные из черепахи, мясо осьминога и летучей лисицы под соусом карри и омлет из яиц морских птиц. Мне говорили, что сейчас эти традиционные блюда сейшельцы для себя почти не готовят. И слава Богу, берегут природу. А вот салат из сердцевины кокосовой пальмы — его еще называют «салат миллионеров» — мы пробовали. По вкусу он немного напомнил мне... репу.