Та, которая. Будет рядом с тобой - Анастасия Середа Страница 9

Медперсонал ожидал больного в полной боевой готовности. Все-таки очень дорогая частная клиника и лечат в ней, только состоятельных людей. Наблюдала, через овальное иллюминаторное окно, как везут очередного пациента и завозят в каталке. И наша бригада начинает работу, сначала обезболивание, следующий этап введение в состояние наркоза. И начинается главное колдовство, мы похожи на муравейник, иерархия в ней особая. У каждого своя определенная функция и важные роли отведены двоим — лазерному и сосудистому. Мой куратор — плавно делает проколы в животе, и мы начинаем проводить свои манипуляции в нем. Далее, оперативное вмешательство провожу через сам поврежденный сосуд, начинаю сшивать его, накладываю швы и соединяю их, и восстанавливая стенки миллиметр за миллиметром. Пот градом льется. Время остановилось. Рядом со мной такой же высококлассный специалист, который со своей стороны делает однотипную работу, но и одновременно контролирует сам процесс и следит за состоянием больного. В случае наступления экстренной ситуации, угрожающей жизни, принимает соответствующие меры. Основная ответственность лежит именно на его плечах. Наш инструмент оснащен внутренней видеокамерой и несколько пар глаз рассматривает весь процесс в мельчайших подробностях. Осталось соединить самый главный поврежденный сосуд, стараюсь нежными плавными движениями довести до финального аккорда свою игру, будто на музыкальном инструменте. Можно себя поздравить с успешным окончанием многочасовой операции. Почти, что половина суток. Это потом выясняется, что мы просто не чувствуем его течение. А там за стеной, прошло достаточно количество времени. Для нас не более часа, а для близких целая вечность.

Одежду можно выжимать, пытаюсь смахнуть огромную каплю, застилающий правый глаз и тут взгляд падает на лицо пациента. Наверное был красивым мужчиной. Портят вид, большие синяки под глазами, кожные покровы серой окраски и впалые щеки. Будто мертвец, передо мной. Вздрагиваю, и в эту же секунду давление пациента падает почти до нуля. Паника завладевает моим разумом, неужели из-за меня? Я не могла задеть ни один из важных сосудов, нет, сердце делает кульбит. Закружилась голова. Практически роняю аппарат, мой главный перехватывает мою руку и зажимает её. Крепко- накрепко. Успел.

— Продолжай, — громко отдает команду, поднимает веко больному и разглядывает закатившиеся белки. Проводит пальпацию в районе печени и грудины в напряженной тишине и сразу поворачивается к группе с поставленным диагнозом — Скрытая сердечная недостаточность. Быстро четыре пакета третьей группы с отрицательным резусом и начинайте процедуру вливания. Подключить к аппарату искусственной вентиляции легких. Два куба дигоксина и раствора глюкозы внутривенно каждые тридцать минут. А ты… — это уже мне — Заканчиваешь делать последние стежки и для верности вставляешь нейлоновый катетер. Очень слабые сосуды. Рыхлые. Боюсь, что не выдержат нагрузки. Живее.

Стараюсь выверенными ловкими движениями в точности до ангстрема, провести стандартную процедуру. Дыхание мужчины выравнивается и давление на мониторе медленно поднимается. Гемодинамика стабилизировалась. Вырывается из груди вздох облегчения.

До моих ушей долетает пару не ласковых фраз, кстати выражающих, искреннюю душевную радость. Полностью согласна с каждым произнесенным словом. Все показатели приходят в норму. И только потом его увозят. Теперь самый важный послеоперационный период и поддерживающая терапия. Сползаю медленно на пол. Обессиленная. Упираюсь глазами в окно. На дворе уже полночь.

В голове вертится единственный вопрос, до этого я не придала значения информации о больном. Озвучиваю его.

— Фамилия и имя больного?

Поворачиваю голову в сторону своего куратора в ожидании ответа.

— В суматохе даже не запомнил фамилии — слабая улыбка коснулась губ. Затем задумчиво приподнял бровь, будто что-то вспомнил — знаю, точно из этих самых … — тянет палец вверх, показывая на потолок — сынок какого-то там олигарха.

Он смотрит на меня долго, прищурившись. Мы с ним обмениваемся понимающими взглядами. Прикусила губу от волнения, чуть не попала, смерть такого пациента в данном случае, мне бы точно не сошла с рук. Даже если и есть вероятность гибели пациента на операционном столе, и причем он сам виноват в этом, что попал к нам, разве разубедишь родственников в обратном. Особенно таких. Они пойдут с обвинениями в суд и докажут с пеной у рта и тысячей адвокатов в придачу несостоявшуюся вину. Перевернув информацию с головы до ног. И СМИ подключили бы к себе в помощь. Судорожный вдох, в такие секунды хочется закурить, как в старых кинолентах. Но я закидываю в рот мятную конфету и разгрызаю её от злости на себя. Понятно, что в нашей смене никто не растреплется о подобном. Иначе пострадает престиж клиники и начнут таскать всех, от мала до велика. Ситуация неприятная и главное всё обошлось. Операция была очень сложной и пациент должен выжить, несмотря ни на что. Я верю, что всё будет хорошо и он выкарабкается. Не зря же столько времени мы его латали. Надеюсь на лучшее. Поднимаемся на ноги и бредем в кабинет. От усталости еле передвигаем ноги. Там получаю ценные указания по поводу операции и выговор. Лично от него, с глазу на глаз. В конце хлопает меня по плечу, по дружески приободряя. Тем самым давая понять, что аудиенция закончилась. Черепашьим шагом дошла до отделения реанимации, поинтересовавшись у девчонок номером палаты последнего прибывшего. Так и не узнала инициалы, бью себя по лбу. Недотёпа. Уже в палате, просматриваю физические показатели. В норме. Обсматриваю тело на предмет сепсиса или какого-либо недомогания. И не дай бог, разошлись швы. В порядке. Убедившись, смогла расслабиться. Потом долго сидела напротив больного, разговаривая с ним всю ночь. Смешно звучит, конечно. Прекрасно понимаю, что его сознание пишет на кору головного мозга нашу беседу. Единственное, что он находится в бессознательном состоянии. И придет в себя, в лучшем случае на вторые сутки. И даже не вспомнит разговора, как какая-то чокнутая втирала простые правила не влипания в неприятности. Время от времени появлялись ночные сестры во время обхода. Просидела до раннего утра. Пока заря не затянулась тоненькой полоской посреди хмурых облаков.

По прогнозу погоды, намечается дождь. Голова немного закружилась. Сутки напролет без маковой росинки во рту. Захотелось кружки горячего кофе для бодрости. Самое — то для заработавшегося человека. Напоминание, о том, что он живой. Проверила напоследок последние данные. На прощание задержалась на пару минут, рассматривая мужчину. Странное чувство закралось в душу. Таинственное и необъяснимое. Будто дежавю. Бывает же такое иногда. Встряхнувшись от наплыва необычных мыслей, направилась в раздевалку. Радостно захлопываю дверь за собой. Покидаю клинику. Можно