Ужасы Фобии Грин - Тата Алатова Страница 9

— Если бы я могла попасть домой, — тоскливо сказала она, садясь рядом с Фобией, — я бы больше никогда не любила мужчин, никогда не покидала своих вод. Куда мы все время стремимся, обрубая хвосты?

Фобия задумалась, почему нечисть вблизи себя она не боится — только людей.

— Тебе есть хотя бы о чем вспомнить, — сказала она Несмее.

— А тебе — о чем помечтать.

Посидели, думая каждая о своем.

Ближе к вечеру прибежал Класл.

— Фоб, — сказал он, осторожно оглядываясь. Казалось, что его уши стали еще больше, чутко реагируя на окружающие звуки. — Айда за пиявками для Оллмотта. После дождя они полезут на землю.

— Зачем Оллмотту пиявки? — поразилась Фобия.

— В постель ему запустим. Будет знать, как Сению Кригг в пузыри засовывать.

Это было приключение.

— Только я воды боюсь, — предупредила Фобия.

— Тю! Там не вода, а болото. Главное, чтобы ты пиявок и лягушек не боялась.

Фобия чутко прислушалась к себе. Паника затаилась. Может быть, даже уснула.

Она сунула ноги в резиновые сапоги, накинула кофту и пошлепала по влажной траве вслед за лопоухим Класлом.

Когда они выбрались из леса, то оказалось, что ночной лагерь ярко освещен, а центре его, на расчищенном пятачке творится что-то суматошное. Поначалу Фобия и Класл испугались, что это их потеряли, но потом увидели два огромных внедорожника у дороги и успокоились.

Рано.

Крест шагнул им навстречу так внезапно, словно вот только сейчас соткался из ночи.

— Откуда? — коротко спросил он. Под его тяжелым взглядом Фобия поежилась и неопределенно кивнула в сторону леса.

— Покажи, — приказал он Класлу, прятавшему банку с пиявками за спиной. Тот медленно вытянул вперед руку.

Несколько секунд Крест, склонив голову, задумчиво смотрел на пиявок.

— Зачем?

— Для здоровья, — пробормотала Фобия. Ее раздражала эта манера экономить слова так, будто они стоят миллиарды. Кажется, речевая скудность Оллмотта была заразной.

Крест даже не посмотрел на нее.

— Зачем? — с нажимом повторил он, разговаривая исключительно с Класлом.

— Для Оллмотта, — выдавил мальчишка. — За Сению Кригг.

Внезапно Крест хмыкнул и отвернулся.

— Ладно, — сказал он, глядя на то, что происходит в лагере.

— Что там случилось? — спросила Фобия. Дежурный оглянулся на нее, раздраженно и удивленно одновременно. Кажется, редко кто осмеливался приставать к нему с вопросами.

— Антонио Варна как-то связался с отцом, — тем не менее ответил он. — Жалуется на жестокое обращение. Просит забрать домой. Понаехали теперь и ищут главного.

— Но ведь вы — главный, — ободренная его терпением, заметила Фобия.

— Действительно, — Крест не пошевелился.

Фобия переглянулась с Класлом, и они пошли к лагерю. Вскоре ее спутник ненавязчиво свернул к пустующему домику Оллмотта — сам психолог стоял на площадке рядом с гостями, и его могучая фигура выделялась среди обычных людей.

Фобия же с тоской посмотрела на одинокий домик Несмеи, вздохнула и отважно пошлепала дальше — туда, где были люди.

В последнее время она удивляла себя все чаще.

— Это правда, что в этом лагере угрожают детям оружием?

Отец Антонио был высок, лыс и сверкал камнями на длинных пальцах. Рядом с ним стояла тоненькая девочка лет шестнадцати со смешливыми глазами. Она любопытно глазела по сторонам.

— Да, — сказал Оллмотт.

— Безобразие, — возмутился Варна-старший.

— Постойте, — Сения Кригг торопливо шагала от лазарета, халат развевался за ее спиной. — Господин Варна, вы должны знать, что пистолет был разряжен!

Она чуть толкнула назад Оллмотта, и тот послушался движения этой тонкой руки скорее от неожиданности, чем по другим причинам. Сения Кригг встала прямо перед психологом, закрывая его собой и скрестив руки на груди. В цветастом халате и тапочках она выглядела неуместно.

— Кто вы такая? — спросил ее Варна.

— Педагог, — ответила Сения Кригг с достоинством.

— Почему вы разгуливаете перед детьми в таком виде?

— Потому что ночь. А вы что — спите в галстуке?

— Я бы не удивился, — пробормотал Антонио. Кажется, он был сам не рад этой шумихе.

— То есть, если педагоги угрожают детям незаряженным оружием, то и волноваться незачем? — сердито проговорил Варна.

— Прекратите нагнетать! — хорошо поставленным голосом начала речь Сения Кригг. — Разумеется, невозможно отрицать того, что способы лечения, принятые в этом лагере, довольно жесткие. Но с другой стороны, вы, господин Варна, мягкие способы уже пробовали. Как и большинство родителей, которые отдали своих детей сюда.

— Хватит, — Оллмотт положил руку ей на плечо. Казалось, что тонкая Сения Кригг от тяжести этой руки стала ниже.

— А скажите мне, — голос Креста был непривычно мягок, — каким образом Антонио смог связаться с отцом, когда телефоны здесь запрещены, а письмо просто не успело бы дойти?

В глазах мальчишки мелькнула паника. Он беспомощно оглянулся на отца. Тот пожал плечами — сам заварил, сам и выкручивайся.

Смешливая девочка шагнула вперед, бесстрашно подала руку Кресту.

— Я Ханна Грин, — сказала она. — Друг Антонио. Лучший. И я проводник.

Фобия непроизвольно сделала шаг вперед, разглядывая сестру. Тонкая, черноволосая, она разительно отличалась от нее. И хотя лишние кило стремительно покидали Фобию, такого изящества у нее никогда не будет. Да и ноги уже длиннее не станут.

— Грин? — Крест не подал в ответ руки. Наоборот, засунул ладони в карманы брюк. — Грин, это случаем не твоя родня?

И только тогда Ханна поняла, что обращаются не к ней.

Ее взгляд заметался по окружавшим их подросткам и неуверенно остановился на Фобии, стоявшей в отдалении с прижатыми к груди руками.

Ханна неловко улыбнулась.

— Я специально сюда напросилась, потому что знала, что ты тоже в этом лагере. Я видела твои фотографии, — сказала она.

— Я твои тоже, — еле выдохнула Фобия.

— Высокие семейные отношения, — провозгласил Крест насмешливо.

Под его взглядом вся бойкость Ханны испарилась. Она невольно подалась назад.

— Значит так, господин Варна, — веско сказал Крест. — Я позволю вашему идиоту остаться в моем чудесном лагере, если вы отдадите мне Грин. Проводник — это очень хорошо. У меня до сих пор нет проводника.

Антонио открыл рот. На его красивом узком лице заметалась тревога.

— Вообще-то я приехал забрать своего идиота отсюда, — не слишком уверенно сказал Варна.

— Что значит