Измена. Яд твоей "любви" - Дора Шабанн Страница 9

Как проспался и отмечал праздники Тихомиров, мне было не известно, но то, как Олег наутро после явления Макара меня воспитывал, помню до сих пор.

Его пламенная речь длиннющими гвоздями прошивала мозг и сердце. Так ведь у меня и ноет внутри.

— Нонна, я всегда считал тебя взрослой, адекватной, понимающей и целеустремленной. И что же? Разве ты не знаешь, что любой парень сейчас, когда ты учишься, будет отвлекать тебя и просто-напросто воровать твое время и угрожать твоему профессиональному будущему? Я удивлен. И разочарован. А что ты скажешь Киру? Ты не сможешь отвезти его на занятия, потому что у тебя свидание?

Я молча стыдилась и розовела.

А Олег продолжал нагнетать:

— Нонна, я тебе серьезно говорю: подумай о себе, о своей вероятной карьере, о перспективах. Это важно. Кстати, этот парень не лучший выбор. Семья там с запросами и претензиями. Да и вообще, долго ли они еще у нас пробудут? Он умчит в голубую даль, едва только отец получит новое назначение, а ты останешься рыдать в подушку и с испорченной репутацией?

Вздохнула, извинилась, согласилась:

— Ты прав, я должна думать об учебе. И да, у меня совершенно нет свободного времени. Вообще-то, Макар мне не парень, мы дружили.

— Ох, Нонна, твоя наивность порой меня убивает. Ни один парень не станет дружить с девушкой, если не планирует затащить ее в постель. Запомни это и будь осторожна, — Олег хмыкнул и налил мне кофе.

А я была так потрясена его заботой и вниманием, что решила, будто Новый год для меня уже наступил.

Ведь такие подарки внезапно!

Праздники прошли, а с ними и время на подготовку к экзаменам.

Но в первый день консультации Институт больше гудел о внезапном повышении Тихомирова-старшего, и отбытия к новому «месту службы народу» всего золотого семейства.

А я, узнав, куда именно, хоть и с повышением, перевели отца Макара, начала сильно подозревать, что без друзей Олега из Администрации не обошлось. Иначе откуда бы он знал?

Да, надеюсь, мадам Тихомирова теперь счастлива: в Салехарде наверняка у ее модного дома не будет отбоя от клиентов. Девушек приличных и хорошеньких, подходящих ее идеальному сыну, там совершенно точно очень-очень много. Должно быть.

Бедный Макар.

— Нечего тебе его жалеть, — фыркнул тогда Олег в ответ на новости. — Приятеля твоего отец в Питер перевел, хоть с потерей курса, но в Гос. Универ и вроде как достаточно удачно.

Мне оставалось только вздохнуть: с исчезновением Макара жизнь моя успокоилась, вошла в прежнее мирное русло и была снова наполнена Кирюшей, учебой и домашними делами.

Очень размеренная и комфортная была жизнь.

До самого поступления в магистратуру, где моим личным уже куратором стал Павел Валерьевич, успешно защитившийся к этому времени кандидат наук и доцент нашей кафедры.

— Счастлив вновь сотрудничать, Нонна, — обратился ко мне мой свеженазначенный руководитель магистерской диссертации. — Давайте сейчас определимся с темой исследования, наметим основные вопросы для освещения и пути достижения результата.

А ничего, что еще два года до защиты? Ничего уважаемого руководителя не смущает, нет?

Нет, не смущает.

За прошедший семестр я накатала «в черне» всю теоретическую часть и добралась до моделирования процессов. То есть если и дальше будет такой темп, то я защититься могу в июне. Только кто ж мне даст? Еще обязательная практика, да выпускные ГОСы.

Капец.

Ну, зато больше времени с Киром в следующем году проведу за учебой. У него там выпуск из началки грядет, да языки надо подтянуть к средней школе.

Олег хочет, чтобы он в лицей поступал, а там такие требования, что мы с нашими тренировками никак не вписываемся, да и сам Кир не сильно туда рвется:

— Нон, чего мне там делать? Я никогда среди всяких заучек и мажоров быть не хотел. Давай лучше уговорим папу на спортшколу с пансионом?

Это был мой педагогический провал.

Я попыталась два или три раза поуговаривать Кирилла, но натолкнулась на уверенное, жесткое сопротивление и в начале сентября решила передать этот вопрос в руки его достопочтенного отца:

— Олег, прошу тебя поговорить с Киром. Не давить, не заставлять, а обсудить. Ты же понимаешь, что через его саботаж у нас ничего не выйдет?

— Это мой сын и он будет учиться там, где я скажу, — ох уж этот несгибаемый характер.

— Ты же видишь, как он не хочет? Ну, будем мы сейчас год готовиться, потом поступим туда, но Кир же бросит учебу, и его из лицея выпрут. К чему нам дополнительные детские травмы и позор? У нас неплохая школа, его все знают, пусть ребенок учится спокойно. Да еще спорт. Не балду ребенок пинает, не по подворотням шарахается, он делом занят, и успехи его впечатляют даже опытных тренеров.

Олег поглядел на меня своим фирменным взором для переговоров с конкурентами и неугодными:

— Твоя задача — заставить его учиться.

Очевидно, что здесь только умереть.

Хорошо же.

Но я подумала-подумала и решила пойти другим путем. Поэтому в октябре, против этого сурового, несгибаемого «лома» привлекла в помощь Михаила Борисовича, кратко обрисовав ситуацию:

— Отец Кирилла хочет впихнуть его в лицей. Кир против, спортивная карьера под угрозой.

— Нонна Аркадьевна, вас понял. Все решим. Не волнуйтесь.

И хвала всем богам, решил. Спасибо ему.

Кир спокойно учится в своей прежней школе, никуда поступать в пятый класс отдельно не будет. Тренировки пять дней в неделю по три часа, результаты и достижения достойные.

Олег косится на меня недовольно.

А теперь еще и Павел Валерьевич.

Да, полгода магистратуры очень хорошо мне продемонстрировали, что, хоть мой научный руководитель и увлечен своей докторской и преподаванием, но от походов в спортзал и по дамам он не отказывается.

Мне ужасно повезло, что с Макаром тогда у нас ничего не успело толком начаться, поэтому дамы нашего Института меня за конкурентку не считали.

Ведь только мне назначили куратора, все выдохнули:

— Ну, Ноннка нам не помеха, как встречались с Пашей, так и будем, — смеялись на кафедре аспирантки и молодые преподавательницы.

Павел Валерьевич был любвеобилен, и весьма. Но никому из своих поклонниц ничего, кроме необременительных встреч, не обещал и склок не терпел. Любая, посмевшая покуситься на его свободу или интриговать, тут же отлучалась от тела. Навечно.

Хорошо, что мне этого самого выдающегося тела было не надо.

Но все равно я очень печалилась, что мой куратор не Всеволод Кириллович, да.

А сейчас загрустила еще сильнее.

Потому что