Артефакт острее бритвы - Павел Николаевич Корнев Страница 9

Из ворот выкатили высоченный трап, поставили его впритирку с бортом, от досок которого так и тянуло знакомой стылостью. Матросики глазели на нас будто на диковинных зверюшек, а маги-воздушники из числа офицерского состава смотрели кто снисходительно, кто оценивающе, а вовсе не зло, как того стоило опасаться после попытки натравить на школу приблудных духов.

Наставник Крас первым взбежал по трапу и вручил представителю союза негоциантов стопку долговых обязательств, тот взялся просматривать их, одновременно сверяясь с отметками на аурах бывших учеников и отсеянных абитуриентов.

Стоило только всем подняться на борт, фигуристая ученица похлопала в ладоши.

— Девочки, за мной!

Беляна немного поколебалась, но всё же забрала у меня саквояж и отправилась заселяться в выделенную девицам каюту. Следом начали распределять по кубрикам и юношей. Я быстренько организовал босяков, и в итоге мы всемером заняли тесноватое помещение с четырьмя двухъярусными кроватями и единственным круглым иллюминатором. Все сразу ломанулись поглазеть с высоты птичьего полёта на школу, пришлось даже договариваться об очереди.

Разве что Зван забрал у Огнича своё ненаглядное паучье яйцо, уселся с ним на кровати и принялся что-то негромко бормотать себе под нос.

— Он нормальный вообще? — забеспокоился Ёрш и провёл пальцем поперёк горла. — Не полосонёт ночью ножичком?

Я выжидающе глянул на фургонщика, тот миг поколебался, затем пожал плечами.

— Да в порядке он! Просто соскучился.

— По этой каменюке? — обалдел Вьюн. — Вы серьёзно⁈

— Это яйцо, и оно живое! — откликнулся Зван. — И я не чокнутый! Сейчас подкормлю его небесной силой и уберу.

Не знаю как остальных, а меня его слова нисколько не успокоили.

— Гони сосредоточия! — потребовал я у Огнича.

— Чего? — не понял тот.

— Трофеи, говорю, давай!

Фургонщик вручил мне кожаный мешочек, я сразу распустил завязки и заглянул внутрь. Все три колючих сростка оказались на месте; у меня от сердца отлегло. Трофеи наши тянули самое меньшее на три сотни целковых — могли украсть, могли подменить, но нет — порядок.

— Слышь, умник! — обратился вдруг Лоб к Дарьяну. — А как это корабли раз — и появились? Что за магия?

— Через астрал прошли, — пояснил паренёк.

— И мы так же?

Дарьян покачал головой.

— Сомневаюсь. Там фрегат дорогу торил.

— Да и Южноморск всего-то в пяти сотнях вёрст по прямой, — отметил я. — Поди, уже к утру на месте будем.

Босяки переглянулись.

— Боярин, а уверен, что мы именно туда летим?

— А куда ещё?

— Да мало ли! — фыркнул Огнич. — Хотя бы даже с антиподами воевать!

— Не! — отозвался Ёрш. — Наши сказывали, до антиподов пароходы ходят, корабли туда не летают.

Одна добрая новость к другой!

Я запихнул вещи под кровать, сам улёгся на неё и достал сосредоточие, наименьшее из всех.

— Дарьян! Ваша с Беляной доля, — кинул я мешочек парню. — Прибери!

— А ты чего же? — удивился он.

— А меня не трогайте пока! — потребовал я.

В потрохах продолжало покалывать, но всё же вобрал в себя небесную силу и сжал её у солнечного сплетения, затем переправил в первый узел, помедлил чуток и перекинул во второй. После взялся за проработку исходящего меридиана. Уверился, что контролирую его в должной мере, и приложил вырезанное из обитателя пруда сосредоточие к правому запястью. Зафиксировать колючий сросток в нужном месте оказалось необычайно легко — просто потянул в себя энергию, и шипы магического сгустка проткнули кожу, а сам он погрузился в плоть.

Больно! И даже — чертовски!

Будто здоровенное сверло в запястье вгрызлось, да не обычное, а раскалённое! Ещё и насквозь не прошло, в кость попало и заелозило, разрывая всё кругом. Я моментально пожалел о своём опрометчивом желании довести до ума исходящий меридиан, но — плевать!

Держу, черти драные! Держу!

Стиснул пуще прежнего, пытаясь зафиксировать сосредоточие точно в нужном месте, и немного даже с этим перестарался, выдавил из него малость порченой небесной силы — той, что белее самой смерти. Боль немедленно стихла, следом заморозило запястье и начала отниматься рука. Пришлось качнуть чужеродную энергию обратно, а дальше всё получилось само собой: колючий сгусток присосался к меридиану, и я ощутил, как начинает скручиваться узел.

Я ухватился за это ощущение и сфокусировался на нём, а когда запирать энергию внутри сосредоточия стало уже попросту невмоготу, прижал правое запястье к левому и перекинул небесную силу в другую руку! И вместе с ней перебросил всю ту боль, с которой сворачивался в силовой узел мой дух. Собрал воедино в нужном месте, и — получилось!

Не сразу, но в итоге всё же добился успеха. Накатило невероятное облегчение, только расслабился рано: когда по уже подготовленному ложу кинул энергию к левой ключице и дальше — к соединению меридиана с оправой, то остановить в узловой точке небесную силу не сумел, и она пронеслась дальше.

Миг и выплеснется через правую руку! А попытаюсь остановить — точно сорвёт зачаток узла!

Черти драные, нет!

В самый последний миг я вновь перекинул энергетический поток из правой руки в левую, закольцевал его и начал наматывать круг за кругом — и отнюдь не из желания прожечь левый исходящий меридиан, просто выгадывал время в попытке понять, как разрешить сложившуюся ситуацию с наименьшими потерями для себя.

Постепенно плоть загорелась огнём, затем начали смещаться зачатки узловых точек. Того и гляди — сорвёт и порвёт! Сорвёт узлы, порвёт меня!

И тогда я взялся отщипывать крупицы небесной силы, выбрасывать их вовне и сжигать. Над сцепленными пальцами заплясало тонкое огненное жало. Обуздание приказа воспламенения давалось с невероятным трудом, никуда не делось и жжение, но мало-помалу напор раздиравшей меня изнутри энергии пошёл на убыль, и я взялся ловить утраченный баланс. Уравновесить четыре узла не получалось до тех самых пор, пока не вспомнил об изливе ядра, а дальше я вновь ухватил ощущение внутренней целостности.

— И что это было, боярин? — потребовал объяснений Вьюн. — Ты чего огонь жёг?

— Силовой узел сформировал, — пояснил я, с тревогой разглядывая опухшие запястья.

Точнее, узлов я сформировал сразу два — просто не стал об этом говорить. И о втором исходящем меридиане тоже умолчал, поскольку хвалиться там было откровенно нечем: только попытался прокачать через него малую толику небесной силы и сразу скрипнул зубами от боли и жжения. Ну да не беда — ещё доведу до ума.

—