Тень империи - Aror Страница 97

— Ма… — не успев что-либо сказать, его жизнь в мгновение оборвалась под громкий звук выстрела, который его оглохшие от стрельбы уши едва услышали.

Пройдя веером по позициям, Кади убил и ранил ещё четверых. Оставшихся двоих прикрыл собой человек с уже обнажённым эстоком. Пули всё так же столкнулись с невидимым препятствием, но одна из пуль повела себя очень странно — вместо того, чтобы отрикошетить, она разрушилась, а её небольшие фрагменты ударились о броню мечника.

«Уязвим», — слегка обрадовался Кади, после чего опять спрятался и отстегнул не до конца израсходованный магазин.

— Бросайте и бегите! — сказал, видимо, мечник.

В его голосе читались злость и досада.

«Ну, потанцуем», — подумал Кади, закончив перезарядку.

Выбежав в проход, Кади прицелился перед собой, но там никого не было. Периферическим зрением заметил слева слабое мерцание. Клинок эстока, наполненный маной, летел ему в подмышку, но резко повернувшись на месте, он увернулся от выпада. Два человека в масках посмотрели друг другу в глаза, которые не показывали никаких эмоций.

Пока мечник одёргивал эсток, чтобы сделать второй выпад, Каргадель перехватил автомат и со всей силы ударил того прямо в лоб маски прикладом. Слегка потеряв равновесие, мечник по инерции отошёл на пару шагов, но не упал. Но этого времени Кади хватило, чтобы опять перехватить винтовку и нацелится на мечника. Пять пуль отправились в сторону мечника, но тот поставил руку перед собой и все пули вновь отрикошетили.

«Гад, усилил защиту. А я ведь только бронебойные зарядил!» — сокрушился Кади, вбегая в комнату, по краям которой лежали трупы.

Мечник же, перехватив эсток, сделал сильный топающий шаг к Кади, отчего тот почувствовал себя странно. На секунду у него появилось чувство близкой смерти, что парализовало бы его на эту самую секунду, но Кади уже пережил одну и теперь справиться с подобным было гораздо легче.

Мечник сорвался с места и в одно мгновение разорвал дистанцию, сделав выпад в сторону Кади. Последний же, не найдя ничего лучше, попытался отбить удар автоматом, что ему частично удалось. Зачарованный эсток пробил автомат насквозь, как и нагрудник Каргаделя. Острое лезвие погрузилось в его плоть, остановившись где-то в трёх сантиметрах от сердечной сумки.

— Я думал, ты будешь искуснее, безликий! — крикнул мечник, видимо, заранее празднуя свою победу.

«Хер тебе!» — подумал Кади и, сжав зубы, повернул автомат против часовой стрелки.

И ему удалось — лезвие закрутилось под силой рычага, и после звонкого щелчка рукоять и торчащая часть эстока осталась в руках мечника.

— Даже так, я поразил твоё сердце. Будешь знать, как вставать передо мной.

«А уверенность этого парня не знает границ, — подумал Кади, осев на землю. — Но без гиблоцвета я не пробьюсь через защиту, а он даже без оружия опасен. Лучше поддержать его иллюзию победы».

Изобразив, что умирает, Кади навалился телом на свой автомат, быстро выбрав место с кучей трупов, откуда его будет тяжело достать.

— Господин, уходим! — вдруг сказал один из стрелков, вернувшись из туннеля.

— Погоди, мне надо…

— Нет времени, стража уже на подъезде.

— А-а-а-ах, к чёрту, — с досадой сказал он и убежал в сторону туннеля.

Дождавшись, когда в помещении стало тихо, Кади немедленно встал с места и быстро побежал из помещения. Добежав до укрытия Аргона, он пару раз похлопал в ладоши и побежал дальше, чувствуя, что тот следует за ним.

***

«Почему его оружие было скорострельным? Это ведь не патрон саанитов, но с чего…» — размышлял молодого вида парень, которому вот-вот должно исполниться двадцать три и он, наконец, завершит своё обучение магического мечника.

Тусклый свет ночных фонарей с трудом пробивался в окна его кареты, но даже этого хватало, чтобы осветить держащуюся в дрожащих руках гильзу. Маска свиристели лежала рядом с ним, подрагивая в такт карете, открыв довольно обеспокоенное лицо.

Наличие небольшой щетины выдавало в нём неряху, но даже она придавала ему больше шарма, нежели отбирала его. Широкий разрез глаз и густые брови, одна из которых была рассечена вдоль, преподносили его как очень доброго человека, особенно когда он пытался быть таким. Единственное ухоженное место на его голове было волосами, так как он успел перед отъездом расчесаться, дабы не вызывать подозрения у близких.

Хотя это ему слабо удалось бы — отметины на его броне от разрушившейся пули были слишком заметны, поэтому ему пришлось снять нагрудник и положить в багаж. А о том, что случилось с его оружием, лучше вообще не упоминать. Не дай бог это увидит его сестра — скандала не избежать.

— Но что более важно… — он вздохнул и положил гильзу в карман. — Неужели отнимать чужие жизни так легко? Но это чувство…

Дрожь в руках в основе своей была далеко не от кареты — тело волнами окутывало маленькими судорогами. И он не понимал, откуда они шли. Сначала он спихивал это на адреналин, мол «горячка боя ещё не прошла», но дрожь не утихала даже после того, как он покинул катакомбы и сел в свою карету.

«Стоило ли убивать того человека, что пришел к ним? А ещё тот странный зверь… Может, я оставил следы? А как же…» — Мысли были рванные, а стеклянный взгляд уставился на дрожащие руки, как будто ожидая от них ответа.

Посторонние звуки затихли, он слышал лишь себя, вспоминая детали сегодняшней стычки. Его не заботили смерти других людей, которых он считал отребьем и отбросами общества, которые не смогли найти свой путь развития в цивилизации и остались на уровне деревенщин, а то и ниже этого уровня. Единственное, что его заботило, это безликий, которого он встретил там. Скорострельное оружие, которое как-то смогло пробить его физический щит, которую даже та тварь не смогла пробить, точность стрелка и его реакция.

«Реакция… В тот момент он должен был замереть, но… Надо спросить у учителя, он говорил, что этот навык абсолютен…»

Сжав руки в кулаки, он глубоко вздохнул.

— Мана есть всё, мана есть я, волнения прочь и страх долой, — быстро пробубнил он мантру на выдохе.

Руки перестали дрожать, а его тело испускать это странное дрожание.

— Мана… От безликого… не исходило возмущений… — пробубнил он, добавив себе ещё одну загадку в голову.

Через несколько минут карета остановилась, после чего открылась дверь наружу. Выйдя на свежий воздух, парень взглянул на возвышавшиеся над великой стеной две луны.

— До