Ключ-стражи (СИ) - Шакирова Анастасия Страница 34

Похлопав себя по боку, я нашла мешочек с травами, помогая себе зубами, развязала шнурок. Попыталась сыпануть немного на ладонь... Го-блинн! Разумеется, почти все травы просыпались мимо, затхлый воздух немного освежился ароматом ромашки, двуцветки и чабреца. Ладно, Маннэке, вспоминай, попробуем начертить знаки вслепую и с теми материалами, что остались.

Огонек получился попытки, кажется, с пятнадцатой. Кривой, крохотный и явственно зеленоватый — я зажмурилась, свет, даже такой тусклый, поначалу резал глаза, потом осторожно их открыла. Мда. В жутковатом потустороннем сиянии место, где я находилась, не блистало красотой. Сидела я действительно на грубых мешках с соломой, со всех сторон — каменные стены, и лишь один узкий и низкий проход, тощему лопарду по росту. Пришлось, стиснув зубы, встать — с пяток синяков я себе все-таки насадила, грохнувшись — и еще раз осмотреть каморку. Маленькая, шесть шагов в поперечнике, никаких потайных дверей, рычагов или чего-то похожего. Надеюсь, это не шуточки Рэна? Иначе я его Рапси скормлю на ужин.

На мое робкое «Эгей! Наро-од! Я тут!» никто не отозвался, только ленивое эхо пошло гулять по каменной трубе. Помянув Богиню и всю кротость ее, я опустилась на четвереньки и полезла в лаз, пришпилив светлячка себе на лоб — так удобнее. Где-то через минуту моих сдавленных ругательств и протирания штанов проход немного раздался вширь и ввысь, можно стало встать и отряхнуться. А потом и впереди прояснилось.

Вывалившись из прохода, я оказалась... нет, не в комнате. И даже не в зале — гимнастический зал Мастерской, куда в начале года сгоняли все классы слушать наставительную речь, и то был меньше. Раз, пожалуй, в пятьдесят. Потолок, терявшийся где-то вверху, подпирали массивные колонны, толщиной со столетний дуб, сделанные из какого-то мягко светящегося желтым камня — других ламп или факелов я не заметила, но света хватало. Стен, кроме одной, из которой и вел мой «лаз», я не видела. Зато и справа, и слева, и впереди — везде стояли книжные шкафы. Не ровными рядами, как положено бы — а совершенно случайно, хаотично, как кубики, разбросанные игравшим ребенком, составляя в итоге гигантский лабиринт.

Я сглотнула — и почувствовала, как мое сердце трепыхается где-то в пятках.

«Наша Тварь живет в библиотеке Академии. Поэтому лишний раз мы туда не ходим, чтобы не тревожить, а если надо, то по несколько человек. Но она пока вроде никого не тронула...»

Никого — это хорошо, но вдруг некая Маннэке из Вирдо станет первой?

Звать ребят было страшно. Но не торчать же тут до второго сошествия Реи? Я загасила «светлячка» в кулаке и осторожно двинулась вперед. Тихо, ни звука, ни шелеста, только глухой стук моих сапог по каменному полу.

Книжные шкафы — каждый в два моих роста высотой — были не просто расставлены. Некоторые из них угрожающе нависали над головой проходившего — под таким углом, что любой другой приличный шкаф уже давно сдался бы и грохнулся на пол. Некоторые были поставлены один на другой. Некоторые лежали «плашмя», что совершенно не мешало книгам — которые, кстати, тоже были на первый взгляд распределены совершенно без всякой системы. Вот знакомая с первого курса «Теория рун» в старом варианте без картинок, вот «Справочник ядовитых трав». А рядом – «Искусство военных действий», и «Указатель храмов от Государства Ори до Ржавой Пустыни», и «Тавейн: человек или легенда?», и совсем уж непонятные «Алхо-та-визри всего сущего» и «Равновесие в непонятливости».

Осмелев, я протянула руку и взяла «Равновесие в непонятливости» с полки стоявшего относительно ровно шкафа. Пролистала. Половину книги занимали детально вычерченные графики, половину – убористый философский текст с цитатами на диалекте Ори и на каком-то неизвестном мне языке. Ничего себе у них тут библиотека! Взять, что ли, почитать пару томиков...

И тут что-то мелькнуло с краю моего поля зрения — как рябь на воде. Я нервно оглянулась, стиснув несчастный томик так, что побелели пальцы. Ничего. Прижалась спиной к шкафу и еще раз огляделась. Опять ничего. Полки и книги, мягкий желтый свет, неподвижные тени... Или?

Так складываются рисунки в книге «Загадочные обманы зрения для любознательных». Казалось бы, беспорядочные черты, штрихи и кляксы – но если взглянуть под особым углом, или прикрыть глаза, или оставить книгу прислоненной к подставке на столе, а самой отойти подальше, они превращаются в изображение. Чье-то бородатое лицо, дрессировщица с полосатым винго, прыгающим через обруч, старуха с кошелкой... На некоторые можно смотреть долго, не понимая в чем там фокус – а потом вдруг видишь. И уже не можешь перестроить зрение обратно, чтобы не замечать картинку, скрытую в беспорядочной мазне.

Я увидела его. Наверное, он был тут с самого начала.

Нет, не тот крылатый зверь, виденный мной раньше — этот действительно был... была?... змеей. Бесконечные извивы мощного тела, мерцающая чешуя, не белая — скорее седая, выцветшая, неподвижный темный взгляд. Все это никак не складывалось в один образ, поэтому взгляд выхватывал лишь отдельные детали: чешуйки размером с мою ладонь, пасть, способная проглотить пять Маннэке целиком в один присест, плавные изгибы колец. Я впервые видела Тварь, или Королевскую Бестию, вживую, и теперь понимала, насколько они на самом деле могучие и древние. Раньше мне казалось, что это мы, умные-сильные маги и воины, запечатали Тварей в теле земли, пришлепнув сверху фундаментом — ибо в каких-нибудь далеких пещерах-норах мы не смогли бы их контролировать, обновлять закрывающие руны и печати, вешать замки. Теперь же мне подумалось, что это они милостиво позволили нам построить над их домами свои — потому что им было все равно. Когда-то давно, вероятно, нет... как в легендах, когда Твари и герои сходились в поединках, и дрожали камни, и реки текли лавой. А сейчас они устали, спокойны, спят. Может быть, их время тоже уходит — вместе с магией.

На меня смотрели древние глаза огромного существа — агатово-черные, бездонные, мудрые и равнодушные. И в них отражалась я — такая маленькая, ничтожная и бесполезная.

Я попятилась — точнее, попыталась, и вспомнила, что мне, собственно, некуда, только впечатавшись хребтом в полку. Голова Твари чуть поднялась. Мамочки... Змеи перед атакой поднимают голову? Или наоборот, опускают? Что оно от меня хочет? И хочет ли?

«Книга».

Это была не мысль — скорее образ, мелькнувший в голове и принадлежавший явно не мне.

— Да-да, — когда надо, я становлюсь крайне сообразительной. — Как раз собиралась ставить обратно! Извините!

Хорошо, что память меня не подвела — книга вернулась на свое исконное место. Так аккуратно я еще ничего никогда на полку не ставила, еще и стараясь не поворачиваться к Твари затылком (это было весьма непросто). Гигантская голова чуть опустилась — кажется, в удовлетворенном жесте.

— Спасибо, — на всякий случай я отвесила низкий поклон, как учили в первом классе; штаны в Мастерской носили и мальчики, и девочки, и преподаватели справедливо решили, что реверансы магам не подходят. — Как раз искала выход. Я немного заблудилась... но я не нарочно, честное слово!

На этот раз змея не шелохнулась. Только тихий шелест донесся справа... или слева... кажется, со всех сторон разом! Проклятое воображение мигом нарисовало мне картинку: вокруг ни в чем не подозревающей жертвы стягиваются смертельные кольца, чтобы потом навалиться, схватить, задушить... Мне остро захотелось провалиться сквозь землю — еще глубже, чем я сейчас. Тварь еще какое-то время изучала меня, словно видя насквозь: может, секунду, может, час. Потом развернулась и плавно даже не уползла — исчезла, словно растворившись в переплетении полок. Я выдохнула, сообразив, что при желании она — он? оно? — могла двигаться совершенно беззвучно. И опрометью кинулась в направлении, противоположном тому, откуда появилась Тварь.

На ребят я наткнулась минут через пять. И еще пять минут Рэн сбивчиво извинялся за розыгрыши своих соучеников: мол, ступенька с пружиной, срабатывающая только на одиночек, кто же знал, есть у них, дескать, пара таких вредных отличников... да и что воинам падение, их на уроках учат с любой высоты и в любой позе шмякаться.