Ключ-стражи (СИ) - Шакирова Анастасия Страница 37

Больше звучных названий я сходу не придумала, но это и не потребовалось. Тим мгновенно оказался рядом.

– Правда? – охрипнув от восторга, спросил он. – Расскажете?

– Конечно, расскажет! – щедро пообещала я. Тим, схватив вышеупомянутого героя Проклятой Пустоши за руку, просиял как утренняя заря.

– Я... гм... – Зелль попытался освободиться, и тут его уцепили за вторую руку.

– Расскажете? – сияя не хуже Тимми, спросил старенький профессор Раундворт, чьи очки съехали с носа и болтались на веревочке. – Понимаете ли, я очень увлечен историей... Записываю все свидетельства очевидцев! Но, к сожалению, в последнее время в Пристани их так мало! А скажите, Темная Пещера — это же на западном побережье Ори?

Народ вокруг загалдел в том смысле, что он тоже не прочь послушать, и окружил Зелля тесным кольцом. Тот, схваченный за обе руки, даже погрозить мне кулаком не мог, и поэтому ограничился тем, что состроил устрашающую гримасу. Судя по увиденному, будущее мое обещало быть недолгим, но интересным. Я же выскользнула из круга (кое-где пришлось ползти на четвереньках), отряхнулась и побежала дальше.

Ворота уже близко. И где же, спрашивается, Рэн?

Ага!

Знакомая фигурка с мечом на поясе и мешком за плечами целеустремленно шагала в направлении из города, как раз минуя лениво болтающих стражников. Я помчалась следом, пыхтя, как летучий корабль на старте, и догнала его метрах в пятидесяти от ворот.

– Стой, колдовать буду!

– Нэк? – Рэн разинул рот. – Что ты тут делаешь?

Глупее вопроса не мог придумать.

– Малину собираю. Хорошая этой весной удалась малина! А у тебя мешок зачем? Тоже за ягодами? Какое совпадение!

Рыжий только вздохнул и уставился в дорожную пыль. Я подошла поближе.

– Ты так расстроился потому, что она отказала?

– Нет, – сразу же отозвался Рэн. Помолчал и уточнил: – Не потому, что она отказала. Она не отказала.

– Что?! Почему? То есть... эмм... – я осознала, какую вопиющую грубость выдала, и попыталась как-то исправить последствия, –  я просто не ожидала, поздравляю...

Рыжий криво улыбнулся.

– Не пытайся быть вежливее, чем есть, Нэк. Она не отказала, потому что я не спросил. Я спросил... спросил, какими физическими тренировками можно максимально нейтрализовать возможное негативное воздействие на разум...

– Что?!

Кажется, я повторяюсь.

– Это один из экзаменационных вопросов. Первое, что в голову пришло, – Рэн неожиданно стукнул себя кулаком по ладони — судя по выражению его лица, хорошо, что рядом не случилось кирпичной стены, а то кулаку (или стене) бы не поздоровилось. – Я струсил, струсил, Нэк, понимаешь? Не смог ей сказать!

– И поэтому ты сейчас топаешь прочь из Пристани, оставив и учебу, и друзей, и этого растреклятого Ворона, который бродит невесть где и с которым мы, возможно, могли бы попытаться справиться?! – я уперла руки в бока и подошла еще ближе. Рэн опустил свой мешок на землю, поднял глаза и все-таки посмотрел на меня. Взгляд был печальный и решительный.

– Потому что я трус. Какой толк от труса в борьбе с Хаосом? Какой толк от труса настоящим героям, таким как она? Я же знаю, что никогда не решусь сказать... кто я по сравнению с ней? Никто. Ничтожество.

– То есть ты решил уйти, стать героем самому, победить тысячу чудовищ и вернуться однажды в сияющих латах, с белым грифоном на поводке и с розой в зубах?

Ничего такого он не думал, конечно. Просто шел – не куда-то, а откуда, точнее – «от кого», убегал без особой цели. Растерянно заморгал, и в этот момент я все-таки ему врезала. Не собиралась, само собой вышло, вдобавок я не умею раздавать пощечины, совершенно никакого опыта. Сюда бы любую красотку из наших старших классов! Получилось слабо, смазанно, неприятнее мне, чем ему – слишком резко замахнулась, а потом попыталась замедлить удар, кисть отозвалась ноющей болью. Но рыжий обалдело попятился, держась за челюсть. Еще бы! Я и сама не ожидала.

– Ты просто идиот! – слова выходили гораздо звончее удара. – Трус, да? Тот, кто дрался с теневыми зверями – трус? Кто шел непонятно куда и с непонятно каким ключом через двери, которые всю жизнь считал прямой дорогой под Реин плащ – трус? Да, ты не герой, ну и что с того? Я тоже не герой! Знаешь, Лиарра... и Ланс, и Зелль, они ведь тоже не родились могучими магами и непобедимыми воинами! Вся эта астрологическая чушь, про Год Золотого Солнца, годится только на крысиный корм! Героем нельзя вот так сразу родиться. Героем можно – стать. Стать самому. Вдруг и ты сможешь? Раз ты так хочешь быть вровень с Лиаррой...

– Но... Нэк, эпоха героев прошла. Я и вправду трус. Даже если я убью тысячу теневых зверей – я все равно не смогу, не решусь ей сказать! Это другое. Лучше бой, самый тяжелый, чем такой разговор.

– Откуда ты знаешь?

– Как – откуда? Я...

– Заткнись и слушай. Мы не знаем, что будет потом. Но я знаю, что я меняюсь – чувства, мысли... то, что делаю. В шесть лет я никогда не подумала бы, что поступлю в Мастерскую. В двенадцать, только поступив – искренне считала, что ни за что не стану нарушать правил, лазить через окно в общежитие, продавать амулеты из-под полы. Полгода назад – полгода назад, если бы мне предложили прокатиться на грифоне, я бы убежала так быстро, что сотня всадников не догнала бы! Разве с тобой не так?

Рэн медленно кивнул. Хорошо.

– Знаешь, мне кажется, именно так становятся героями. Плевала я на эпоху, что бы там ни закончилось, трое есть – значит, могут быть еще! Могут стать – еще. Постепенно преодолевая это свое «не смогу, не сделаю»... постепенно забираясь все выше. Не останавливаясь. Ты ведь так и растешь, верно? И, мне кажется, у героя будет шанс. Но, если ты не хочешь даже шанса... – я независимо задрала нос и отвернулась. Пнула ботинком сначала один камушек (в кусты), потом второй (в придорожную канаву). Примерилась к третьему...

Мне на плечо легла рука.

– Ладно. Ты права. А я идиот, – голос Рэна звучал сокрушенно и грустно. Но уже не так безнадежно. – Идиот без шансов, но... я попробую.

Я выдерживала характер еще несколько мгновений, потом обернулась к нему. Ухмыльнулась. Рыжий неуверенно улыбнулся в ответ. Протянул мне ладонь, я пожала.

– Друзья?

– Друзья. Прости, что я на тебя это так вывалил.

– Ничего, – махнула рукой я. – Когда у меня будет какая-нибудь беззаветная и бестолковая любовь, обещаю прибегать плакаться тебе в жилетку каждый вечер!

– Точно обещаешь? – неожиданно серьезно уточнил Рэн. – Учти, если ты в кого-то влюбишься, а он тебе не ответит взаимностью – я ему морду набью, так и знай!

Уголки моих губ снова неудержимо расползлись в улыбку. Стражники у ворот, которым с такого расстояния не было слышно наш разговор, но отлично было видно нас, смотрели неотрывно, видимо, ожидая продолжения бесплатного спектакля. Я показала им язык.

– Договорились! А теперь пошли обратно. Там такие пирожки с малиной, ух! Только – увидишь где-нибудь Зелля, предупреди, я за тебя спрячусь...

Время шло и шло, ничего особенного не происходило. «Охотники за Хаосом» по-прежнему с энтузиазмом прочесывали город, но находили все меньше; госпожа Матильда устроила им разнос на тему «а учиться кто за вас будет, Рея?!», и ежедневные экспедиции превратились в еженедельные. Туман над озером слабо зеленел по утрам.

На пару дней в Пристань приезжала комиссия из Коллегии – несколько высоких, сутулых магов. Вместе с Лансом, Лиаррой и Зеллем они заперлись в кабинете директрисы, предварительно разрисовав весь этаж такими переплетениями защитных рун, что о подслушивании нечего было и думать. Потом уехали – в своей большой карете, отделанной деревом дэвон и запряженной четверкой голенастых ящерков. А мы с Рэном задумались: происходят ли прорывы Хаоса во всем королевстве или только в районе Пристани? Отловленный и зажатый в угол Ланс неохотно признался, что во всем. Ухх. Но, честно говоря, все это понемногу становилось привычным. Например: нужно убирать двор Мастерской каждые семь дней, потому что наш класс дежурит; надо прогонять голубей и длинноклювых хагзи с крыши общежития, надо зимой забивать щели в окнах пучками мохнатой травы, чтобы не сквозило... Рутина. Хаос, как бы это ни звучало, постепенно становился рутиной. Люди привыкают ко всему. Тем более, что ничего выходящего из ряда вон больше не творилось. О Вороне не было ни слуху ни духу.