Как я строила свой дом в деревне Сорокино - Гордеева Людмила Страница 5

1 Имя и фамилия изменены, ибо по нашему позднейшему договору «фирма» имела право затребовать защиты своих несуществующих чести и достоинства.

Заметив, что не убедил меня, он добавил, что по договору, они имеют право высчитать с меня за всё сделанное с большими процентами. Мне придётся заплатить и за «бесплатный проект», который, впрочем, до сих пор не доделан, да не те десять тысяч, что с меня уже сняли, а по триста рублей за квадратный метр, то есть, более тридцати тысяч. Плюс – десять процентов со всей суммы за необоснованное расторжение договора – а это около двухсот тысяч рублей. Плюс за каждую минуту работы над моим проектом любого сотрудника фирмы. А ещё за те материалы, которые уже для меня заказаны и лежат на складе. Предлагал подумать и не делать глупостей.

Он говорил и любовался тем, как он говорит. Он не слушал и не хотел слушать никаких моих возражений. Он рассказывал, как долго учил всех своих сотрудников, в том числе и прораба, как подбирал их – это тоже стоит денег. И за лицензию на работу – за это тоже должна была заплатить я, и за аренду, и за всё остальное. Я удивилась, что он не потребовал заплатить ещё и за роды его мамы. А на нашем участке, между тем, за месяц работы его фирмы был всего лишь разбит старый кирпич, да выкопано несколько кубометров земли.

Чем больше он говорил, тем меньше мне хотелось с ним общаться когда-нибудь ещё.

Глава 3

Буду строить самостоятельно

В тот же день я сообщила рабочим, что подала в фирму заявление о расторжении договора, и теперь мы будем строить дом самостоятельно. Отныне для них архитектором, прорабом, поставщиком, завхозом, бухгалтером, кассиром и всем остальным начальством буду я одна.

Сразу же производительность их труда возросла многократно. Всего за два дня была уложена арматура во все выкопанные рвы под фундамент, уложена и подвязана арматура, рабочие даже начали делать опалубку. Ибо узнав, что я решила расторгнуть договор, что недовольна затягиванием начала строительства, наш прораб тут же добыл где-то старую бензопилу и доставил её в Сорокино. Я сказала ему, что за фундамент рассчитаюсь с мастерами сама, заплачу и ему, – за время рытья канав он один раз приехал на стройку и помог разметить линии для фундамента. Он ответил, что в «Солнечном гноме» уже знают, что канавы прорыты – 12 куб. метров, и непременно включат их в счёт. А ещё сообщил, что на фирме ему категорически запретили продолжать курировать нашу стройку в личном порядке. И что завтра, то есть 11 сентября, там собирают совещание, будут решать, каким образом и сколько с меня содрать. Обещал после собрания позвонить.

Я помчалась к моим молдаванам уточнить, останутся ли они в Сорокино, если Н. Ю. захочет перевести их на другое место. Они дружно ответили, что с ним работать более ни за какие коврижки не согласятся. Я выдала им десять тысяч рублей аванса, которые они попросили на еду, и велела продолжать работать над фундаментом – делать опалубку для заливки бетона.

И тут же решила увеличить на один метр ширину моего будущего дома. Потому что «фирменный» проект всё равно никуда не годился. Рабочие одобрили мой план и тут же принялись рыть в метре от старого блочного фундамента новую траншею под заднюю (северную) стену дома.

Теперь основание дома представляло собой удивительный пирог. Вокруг старого блочного фундамента подвала 6 Х 6 метров с трех сторон обвился новый, ленточный, который уходил в глубину земли на полтора метра. А площадь дома вместе с расширенным эркером увеличивалась (учитывая два этажа) почти на двадцать квадратных метров.

Конечно, моя задача, как архитектора и проектировщика, усложнялась. Ведь надо было каким-то образом связывать два фундамента – стен подвала, уходящих на глубину более двух метров, и нового, заложенного с трёх сторон вокруг него. Ещё предстояло поднять все эти опоры будущего дома над землёй на сорок сантиметров в бетоне, и ещё на сорок – в камне, так как хотелось втиснуть в подвал окошки, да и сделать его повыше. По бокам, между старым и новым фундаментами, образовывались обширные пустоты, которые должны были остаться под перекрытиями. То есть, под полом первого этажа. У меня сразу возник соблазн понаделать там тайников, но это значило – изобретать какие-то крышки на полу, типа погребка… Подумала, посоветовалась с мастерами. В результате, от идеи отказалась, позже рабочие засыпали эти пустоты землёй и керамзитом.

Теперь три из четырёх стен ложились на новый фундамент. Не переделанной осталась лишь одна восточная сторона подвала, та, где прежде находились ворота. А в итоге весь «фирменный» проект, как уже говорилось, летел к той самой бабушке – надо было всё делать заново и самостоятельно: переносить перегородки, переставлять окна, пересчитывать размеры перекрытий и способы их укладки…

Мои строители взбодрились, повеселели и начали вкалывать, как говорится, не покладая рук, – с рассвета и до поздней ночи – чтобы успеть до отъезда на родину залить фундаменты. И попросили еще аванс – на билеты домой и обратно. Обсудили оплату за весь предполагаемый объём работы, учитывая суммы, которые обещала им фирма, а также увеличение размеров дома.

Приехала домой, представила, что мне предстоит, и схватилась за голову – всю жизнь моим главным орудием труда была авторучка. Никогда я не занималась проблемами строительства, даже поверхностно. Многие строительные термины, названия инструментов даже и не слышала. А тут…

Проект фирмы предстояло полностью переделать. Техническое задание оказалось поверхностным, не точным, а теперь, после увеличения размеров дома и вовсе не годилось. Я решила ещё раз подумать о материалах для стен дома. Дешёвые цементные блоки, которые собиралась использовать отставная фирма, мне не нравились. Значит, предстояло выбирать что-то другое. А это значит, изучать свойства разных стройматериалов, в том числе и бетонов, перекрытий, кирпича… Где всё это брать, как доставлять? Снова связаться с какой-нибудь фирмой? Ни за что! Искать нового руководителя стройки? Но где? Довериться полностью рабочим – весьма опасно, они же, по сути, исполнители, которые – хочешь – не хочешь – будут стараться приуменьшить себе объём работ за счёт халтуры. Тем более что видят: я в строительстве ничего не понимаю, и меня вполне можно «надувать». Кроме того они – люди приезжие, не знают, где что у нас покупать, как заказывать.

И машины нет – гараж занят старой «Волгой», которая за двадцать лет, конечно же, «рассохлась». Да и побаиваюсь я в нынешнем переизбытке транспорта садиться за руль. А без машины заниматься стройкой – дополнительная головная боль. Поначалу от растерянности пришла в ступор, не могла спать, думала, что мне делать.

А там, на участке, четыре человека с утра до ночи копали землю, делали опалубку, вставляли в фундаменты арматуру и ждали моих дальнейших решений и действий.

11 сентября

В пятницу стала звонить на «фирму», чтобы узнать о результатах их совещания по поводу расторжения договора и о возврате весьма значительного аванса. Обаятельный архитектор Лан на мои звонки не отвечала и не перезвонила, чего прежде не бывало. «Солнечный» прораб Н. Ю., обещавший после совещания позвонить, тоже молчал. И тогда я поняла, что так они могут тянуть месяцами – ни возвратных денег, ни каких-либо решений я могу не дождаться. Тем более, никаких письменных заявлений я им лично не оставила, расписок не получала. И тогда, уже к вечеру, я поспешила на эту фирму – писать заявление о расторжении договора. Чтобы у меня была хоть какая-то бумага на случай отказа вернуть мне деньги.

Чтобы заявление было обоснованным, я изложила причины разрыва контракта – и затяжку с началом работ, и недоделки проекта, и весьма завышенные цены на все материалы и работу. Соломонин сразу же принял меня в своем крохотном отдельном кабинете, язвительно попенял, что я веду себя некрасиво по отношению к прорабу. Ну, не чудеса ли? Делать плохо свою работу – красиво, а вот говорить об этом – ни-ни. Ещё раз попугал тем, что я сама не смогу ничего построить, что прибегу к ним обратно, и что они высчитают с меня всё, что считают нужным.