Вожди и разведка. От Ленина до Путина - Дамаскин Игорь Анатольевич Страница 16

В декабре 1917 года страны Антанты начали готовить вооруженную интервенцию против Советской России с целью свергнуть большевистское правительство и заставить Россию продолжить войну с Германией. 23 декабря 1917 года между Англией и Францией было заключено соглашение об оказании помощи белогвардейскому движению и разделе «зон влияния» в России. Во французскую зону входили Украина, Бессарабия, Крым, в английскую — Кавказ, Армения, Грузия, Курдистан (районы, населенные курдами на Кавказе) и территории казачьих областей.

Но руководство новой России, попавшее в информационную блокаду, не располагало никакими достоверными данными о том, что происходит за рубежом, полагаясь лишь на информацию, нередко лживую, распространяемую иностранной прессой. Вот характерный пример. Еще накануне Октября Ленин в статье «Кризис назрел», опираясь на сообщения иностранной прессы, писал: «Массовые аресты вождей партий в свободной Италии и особенно начало военных восстаний в Германии — вот несомненные признаки великого перелома, признаки кануна революции в мировом масштабе». И то и другое были утками, распространяемыми зарубежной прессой, которой, за отсутствием собственной информации, приходилось верить.

Советское правительство не располагало никакими точными данными о внутреннем положении в Германии и о намерениях германского командования, что, в частности, привело к подписанию крайне невыгодного Брестского мира.

Особенно это сказалось на итогах войны с Польшей в 1920 году, когда Красная Армия потерпела крупное поражение. Одним из его виновников считается Сталин.

Все это вынудило советское руководство уделить разведке серьезное внимание. В сентябре 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) вынесло решение о ее реорганизации. «Слабейшим местом нашего военного аппарата является, безусловно, постановка агентурной работы, — говорилось в частности в нем, — что особенно ясно обнаружилось во время польской кампании… Мы шли на Варшаву вслепую и потерпели катастрофу. Учитывая ту международную обстановку, в которой мы находимся, необходимо поставить вопрос о нашей разведке на надлежащую высоту. Только серьезная, правильно поставленная разведка спасет нас от случайных ходов вслепую».

В целях разработки мер по улучшению деятельности разведки была выделена специальная комиссия. В нее вошли: Сталин, Дзержинский и ряд других лиц. На основе разработанных комиссией предложений, Дзержинский 12 декабря отдал следующее распоряжение управляющему делами ВЧК: «Прошу издать секретный приказ за моей подписью о том, что ни один отдел ВЧК не имеет права самостоятельно отправлять за границу агентов или уполномоченных или осведомителей без моего на то согласия. Составить проект приказа об Иностранном отделе ВЧК (с ликвидацией Иностранного отдела Особого отдела ВЧК) и начальнике его и о том, что все агенты за границу от ВЧК могут посылаться только этим отделом».

20 декабря 1920 года Дзержинский подписал приказ ВЧК № 169, который явился административно-правовым актом, оформившим создание советской внешней разведки (ИНО ВЧК).

Положение об ИНО определяло и задачи внешней разведки, которые в порядке их приоритетности формулировались следующим образом:

выявление на территории иностранных государств контрреволюционных организаций, ведущих подрывную деятельность против нашей страны;

установление за рубежом правительственных и частных организаций, занимающихся военным, политическим и экономическим шпионажем;

освещение политической линии каждого государства и его правительства по основным вопросам международной политики, выявление их намерений в отношении России, получение сведений об их экономическом положении;

добывание документальных материалов по всем направлениям работы, в том числе таких материалов, которые могли бы быть использованы для компрометации как лидеров контрреволюционных групп, так и целых организаций;

контрразведывательное обеспечение советских учреждений и граждан за границей.

Для решения этих задач было создано шесть географических секторов, которые и должны были заниматься агентурной работой за рубежом. Впоследствии они стали называться отделениями, и число их увеличивалось по мере роста количества резидентур, расширения географических рамок работы и появления новых направлений деятельности разведки. Общий штат ИНО вырос с 70 в 1922 году до 122 человек в 1930 году, из них 62 — сотрудники резидентур за рубежом.

Решающую роль в разведке играют кадры. Отличительную особенность ядра российской разведки после Октябрьской революции составляло то, что образовался сплав опыта и надежности старых кадров с энтузиазмом и убежденностью вчерашних революционеров-подпольщиков.

Хорошо известно, что на сторону Советской власти перешли сотни и тысячи бывших царских армейских генералов и офицеров, храбро сражавшихся в рядах Красной Армии. Но мало кто знает, что многие сотрудники старого аппарата разведки и контрразведки тоже согласились поставить не службу новой власти свои незаурядные способности, работали не за страх, а за совесть. Их опыт помогал становлению органов безопасности молодой республики.

Будучи людьми умными, искушенными и патриотами, они понимали, что большевики в любом случае воспримут геополитические интересы России, осознают необходимость защиты ее целостности и суверенитета. Поэтому они встали на защиту новой России, взялись за деликатные государственные функции еще тогда, когда контрразведка еще только формировалась, а разведки еще не существовало. Среди них известные имена Н.М. Потапова, П.П. Дьяконова, А.А. Якушева, А.Ф. Филиппова, П.В. Макарова, А.Н. Луцкого.

Молодая разведка выполняла двуединую роль: с одной стороны, выявляла антисоветские планы зарубежных враждебных сил — правительственных и белогвардейских, с другой — искала пути выхода Советской России из международной изоляции.

Казалось бы, какую опасность могли представлять изгнанные из страны и в буквальном смысле потерявшие почву под ногами белогвардейцы? Но белоэмигрантов насчитывалось около 2 миллионов, они представляли определенную силу и поддерживались международной буржуазией и ее разведками. Многие располагали крупными средствами в иностранных банках. Все они претендовали на руководство контрреволюционным движением в советском тылу.

Эмигрантские деятели создавали блоки, союзы для совместной борьбы против Советской власти.

В соответствии с этим и определялись задачи внешней разведки. Если говорить конспективно, она с этими задачами справилась: сумела проникнуть с помощью своей агентуры практически во все без исключения крупные активные белоэмигрантские центры, добывала материалы о деятельности белоэмигрантских, националистических и иностранных разведывательных организаций, вела разложение антисоветских сил.

К началу 1920-х годов относится рождение еще двух важных направлений внешней разведки: экономического (к которому затем добавилось научно-техническое) и дезинформационного.

Таким образом, к середине 1920-х годов внешняя разведка уже оформилась в хорошо организованную многофункциональную структуру. Она сумела создать неплохие агентурные позиции в ряде стран, прежде всего в Германии, а также в Англии и Франции и, конечно же, в странах-лимитрофах, составляющих «санитарный кордон» у границ Советского Союза. Получаемая ею информация докладывалась в правительство, а наиболее важная — в Политбюро и непосредственно Сталину.

Что же в эти годы происходило с военной разведкой?

Большевики, взявшие власть, стояли перед выбором: сохранить или разрушать старые структуры, необходимые новому государству? В результате, реорганизуя руководящие органы старой армии, они оставили в составе Народного комиссариата по военным делам Главное управление Генерального штаба (ГУГШ). В его состав входил Отдел 2-го генерал-квартирмейстера — центральный орган разведки и контрразведки Вооруженных сил России.

В октябре 1917 года сотрудники русской военной разведки также должны были сделать выбор: с кем идти дальше — с большевиками или против них.