«Венгерская рапсодия» ГРУ - Попов Евгений Владимирович Страница 29

Тем временем подготовка немецких войск к оккупации Венгрии интенсивно продолжалась. Гитлер утвердил дату начала операции — 19 марта 1944 г.

Операция «Троянский конь» имела целью подавить возможное сопротивление оккупационным силам со стороны венгерских армейских подразделений или населения в столице Венгрии. План предусматривал, что накануне ввода оккупационных войск в страну в Будапешт будут переброшены четыре немецких усиленных батальона СС, которые должны захватить в столице стратегические объекты и удерживать их до прибытия главных сил. Немецкие части из районов Вены и Белграда должны были быть переброшены под видом транзитного следования через Венгрию на Восточный фронт. Недалеко от Будапешта в заданном месте эти части должны быть выгружены, и из них планировалось создать боевые группы, которые войдут в Будапешт.

Гитлер обосновал свои действия в преамбуле директивы так: «Имперское правительство уже в течение продолжительного времени располагает сведениями о том, что венгерское правительство во главе с Каллаи готовит предательство в отношении своих союзников… Те серьезные предупреждения, которые делались венгерскому правительству, к сожалению, остались безрезультатными… Я не потерплю, чтобы венгры по примеру итальянцев захватили нас врасплох своими предательскими действиями. Поэтому я решил устранить клику предателей… Немецкие войска вводятся в Венгрию и временно оккупируют ее. В Будапешт вводится дивизия “Бранденбург” и несколько парашютно-десантных частей СС для захвата важных объектов столицы».

План оккупации Венгрии разрабатывался в строжайшем секрете. Даже одному из шефов гитлеровской разведки Шелленбергу его содержание стало известно только благодаря дружеским связям с одним из офицеров штаба. Шелленберг был весьма озадачен, узнав, что такой важный политический вопрос решался людьми, мыслящими чисто военными категориями. Он попросил своего осведомителя тайно сфотографировать этот документ особой важности. С полученной фотокопией документа он ознакомил будапештского резидента абвера штурмбаннфюрера СС Хёттля.

Штурмбаннфюрер лучше, чем кто-либо другой, понимал, к чему может привести силовое решение венгерского вопроса. Оперативники из Генштаба, разрабатывая операцию, не учитывали, что оккупация может спровоцировать массовые выступления венгерского населения, стихийные действия отдельных гарнизонов. В итоге Германия могла потерять своего союзника с его ресурсами, важными коммуникациями и военной поддержкой.

Хёттль подготовил докладную записку с изложением концепции, сформулированной Шелленбергом. Суть ее состояла в том, что ситуация в Венгрии может быть улучшена политическими средствами, подкрепленными военными мерами.

В докладной записке отмечалось, что осуществить ввод немецких войск в Венгрию необходимо, но сделать это нужно (хотя бы для видимости) с согласия регента Хорти, сохранив его во главе государства. Тогда «и волки будут сыты и овцы целы».

Однако изменить директиву оказалось далеко не так просто. Выяснилось, что план оккупации Венгрии был разработан по прямому указанию Гитлера. Шелленберг понимал, что никто, ни Кальтенбруннер, ни даже Гиммлер не рискнет попытаться убедить фюрера в необходимости внести в документ коррективы.

Шелленберг разыграл чрезвычайно сложную партию: он передал докладную записку Хевелю, который осуществлял связь между Гитлером и Министерством иностранных дел. Хевель, в свою очередь, передал документ адъютанту Гитлера Штаубу. Тот положил докладную записку Хёттля на ночную тумбочку фюреpa, который имел привычку перед сном прочитывать последнюю информацию, накопившуюся к концу дня. Расчет Шелленберга оказался верным: Гитлер прочел документ и распорядился пригласить регента Хорти в Клессхейм на 17 — 18 марта.

17 марта Гитлер поручил Риббентропу заранее подработать проект протокола об итогах предстоящей встречи с Хорти. Фюрер не сомневался, что ему удастся уломать Хорти и что тот подпишет требуемый документ.

По указанию Гитлера первый пункт проекта протокола гласил, что новое правительство Венгрии, которое будет организовано по согласованию с немецкой стороной, до конца войны сохранит верность Германии. Главой правительства — было записано в этом документе — назначается Бела Имреди. Из проекта протокола вытекало, что немцы претендуют на то, чтобы все ключевые посты в правительстве были заняты их ставленниками.

Самую горькую пилюлю — оккупацию Венгрии — Риббентроп постарался сформулировать как можно мягче: «В интересах внутренней и внешней поддержки нового правительства, — говорилось в проекте протокола, — в Венгрию будут введены немецкие части». Предусматривалось, что венгерская армия впредь будет действовать под немецким Верховным командованием. В заключительную часть документа Риббентроп включил пункт, в котором было зафиксировано обязательство регента обратиться с призывом к венгерскому народу: дружественно относиться к немецким войскам, вводимым на территорию Венгрии.

Регент в роли заложника

Гитлер был полон решимости во что бы то ни стало добиться согласия Хорти на оккупацию Венгрии немецкими войсками. Для этого нужно было пригласить регента в Австрию, в Клессхейм, и задержать его там до получения согласия на ввод немецких войск в Венгрию. Если он не даст согласия, то насильно задержать его и осуществить оккупацию страны.

15 марта Риббентроп направил указание послу Германии в Будапеште Ягову срочно встретится с регентом и сообщить ему, что Гитлер считает необходимым обсудить обстановку на Восточном фронте со своими союзниками, что у него уже побывали Антонеску и Павелич. Теперь очередь за адмиралом Хорти. Фюрер намерен выехать в Ставку, поэтому желательно, чтобы Хорти прибыл в Клессхейм 17 или, самое позднее, 18 марта.

Посол Германии Ягов встретился с Хорти в антракте в оперном театре и передал ему настоятельное приглашение Гитлера. В Будапеште были озадачены тоном и срочностью приглашения. Премьер-министр Каллаи советовал регенту воздержаться от поездки к Гитлеру, по крайней мере до тех пор, пока не будет внесена ясность в причину концентрации немецких войск на австро-венгерской границе. Каллаи опасался, что немцы насильно будут удерживать регента за границей как заложника.

Начальник Генерального штаба Сомбатхейи придерживался иной точки зрения. Он считал, что Хорти следует использовать эту встречу, чтобы добиться отзыва венгерских войск с Восточного фронта. Было принято предложение начальника Генштаба.

Утром 18 марта 1944 г. специальный поезд адмирала Хорти прибыл в Зальцбург. На перроне высокого гостя встречали со всеми протокольными почестями, призванными придать переговорам характер встречи двух союзников.

О том, как проходили переговоры в Клессхейме, подробно рассказал генерал-майор Габор Герлоци, сдавшийся в плен солдатам Красной армии 07.12.44 в с. Фельшё Тарноца.

Показания пленного венгерского генерала заинтересовали командующего 4-м Украинским фронтом генерала армии И.Е. Петрова. Он попросил Г. Герлоци поподробнее рассказать о переговорах в Клессхеймском замке. «Я сопровождал регента, но в состав официальной делегации не входил, — начал пленный генерал. — Тем не менее я в подробностях информирован обо всем, что происходило, поскольку имел возможность наблюдать со стороны за участниками переговоров, присутствовал при обсуждении встречи, имел возможность знакомиться с протокольными записями».

«Гитлер выглядел плохо, — сказал генерал, — он словно бы волочил одну ногу, под глазами набухли мешки, он сильно сутулился и выглядел очень уставшим. Он начал с того, что выход Италии из войны был серьезным ударом для Германии, и он не потерпит, чтобы за его спиной произошло новое предательство. Он вынужден застраховать себя от всяких неожиданностей». Гитлер заявил, что у него сложилось впечатление, что и Венгрия готовится перейти на сторону врага. Не обращая внимания на попытки венгерского гостя протестовать, Гитлер утверждал, что венгерские эмиссары с ведома правительства устанавливают тайные связи с представителями вражеских государств.