В борьбе за Белую Россию. Холодная гражданская война - Окулов Андрей Владимирович Страница 33

Их было около двухсот. Тех, кто попал в плен к моджахедам с 1980 по 1989 год. При разных обстоятельствах. Афганские партизаны, для которых «исламский фактор», естественно, был главенствующим, надеялись, что солдаты — выходцы из азиатских республик будут сотнями переходить на сторону братьев-мусульман. Но этого не произошло. Оказывается, большинство призывников из Средней Азии считали тех, кто жил по средневековым законам, дикарями! А себя — носителями цивилизации. Их процент среди пленных был минимальным.

Кого-то из них взяли в плен раненым. Одного до побега довела «дедовщина» в учебке. Другой попался на торговле казенной соляркой. Еще один был захвачен во время этой самой торговли: его под дулом пистолета вытащили прямо из-за колючей проволоки.

Многие рассказывали, что перешли добровольно. Но в это верится не больше, чем в «добровольность» последующего перехода в ислам. Обычная причина была иной: «пошел в кишлак посмотреть, как афганцы живут», «пошел бензин на шмотки менять», «попался на воровстве, трибунал грозил». Те, что отстреливались до последнего патрона, в плен попадали редко.

Предложения со стороны моджахедов об обмене пленных в первые годы войны оставались без ответа. Они не признавались воюющей стороной.

Как можно спасти этих ребят? Обменять? Но на кого? Выкупить? Но где взять деньги? И главное — как их оттуда вывезти?

Силы афганского сопротивления были объединены в несколько групп. Самых разных, зачастую враждующих друг с другом. «Мохази-Мелли-Ислами», «Хезб-и-Ислами», «Харакатс-Мелли-Ислами», «Халес», «Джамиат Ислами». Многие из них имели свои представительства на Западе. В Лондоне традиционно была большая афганская диаспора. Через нее и начались контакты. Одним из первых, кто поехал в Пакистан и несколько раз переходил на афганскую территорию, был Юрий Миллер, сын Бориса Георгиевича.

Листовки НТС начали распространяться в Афганистане уже в первые месяцы войны. В них объяснялась вся бессмысленность и преступность этой войны. Один из читателей «Посева» прислал в редакцию письмо, где задал законный вопрос: в листовках лишь творится о бездарности кремлевского руководства и о том, что правда о войне в Афганистане скрывается от населения. Но в них не содержится никаких практических советов солдатам, в руки которых эта листовка должна попасть. Служит ли она пропуском и гарантией жизни в случае сдачи в плен моджахедам? Почему НТС не призывает советских солдат переходить на сторону афганского сопротивления?

В ответной статье «Трудная проблема» пояснялось: НТС НИКОГДА НЕ БУДЕТ ПРИЗЫВАТЬ НАШИХ СОЛДАТ К ПЕРЕХОДУ НА СТОРОНУ ВРАГА. Он не ставил себе целью разложение армии. НТС выступал ПРОТИВ САМОЙ АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ И ТЕХ, КТО ЕЕ РАЗВЯЗАЛ. Ни одна группа моджахедов не могла гарантировать перешедшему на ее сторону советскому солдату ни жизни, пи переправки в одну из невоюющих стран. Поэтому никакой речи о подобных призывах быть не может.

Но другие организации считали иначе. Я видел листовку украинских сепаратистов. Она была обращена к солдатам-украинцам, в ней говорилось о том, что Украина стала колонией России, содержался призыв переходить на сторону моджахедов или требовать… чтобы их послали служить на Украину!

Группа, в которую входили Буковский, Максимов и многие другие известные диссиденты, издала номер фальшивой газеты «Красная звезда». На первой полосе — советский солдат с искаженным лицом, ломающий об колено автомат, заголовок: «Кончай войну! Все — по домам!» На что они рассчитывали? Что солдаты прочтут это творение и война прекратится? Номер забили чем ни попадя, включая пошловатый юмор и призыв переходить на сторону афганских партизан. Сие творение в оккупированном Кабуле расклеивали несколько западных журналистов. Распространить удалось всего несколько номеров. Их схватили и выслали из страны. Но авторов интересовали не наши солдаты, а шум в западной прессе.

В «Посеве» была опубликована разгромная рецензия, где подобные призывы назвали безответственными. Естественно, отношения между НТС и отставными диссидентами после этого пе улучшились.

НИФА — Народный исламский фронт Афганистана во главе с Сайедом Ахамадом Гайлани. Самая умеренная из группировок афганского сопротивления. Но — далеко не самая значительная. Именно с ней НТС установил контакт. Поездки в Пакистан и Афганистан начались в 1980 году. Юрий Миллер был первым. Тогда же в эту страну были доставлены первые партии листовок. Почти все штабы групп моджахедов располагались в Пешаваре. Туда же переправлялись многие из советских пленных.

При первом же переходе через афганскую границу группу партизан, с которой шел Юрка, обстрелял советский вертолет. Он спрятался за камень, отлежался. Позже оказалось, что вести переговоры с полевыми командирами — гораздо опаснее.

Чаще всего в Пакистан и Афганистан ездили он и Владимир Рыбаков из Парижа. Я просился отправить меня туда каждый год. Даже персидский начал учить. Каждый раз получал отказ: туда отправляли людей лишь с надежными паспортами. С такими, как Юркин английский или французский Рыбакова. У меня был паспорт беженца с двумя полосками. За меня не отвечало ни одно государство, как только я покидал пределы Германии. А с местом рождения «Ленинград» в соответствующей графе пакистанцы визу не давали.

Граница между Афганистаном и Пакистаном всегда была понятием весьма относительным. Горы. Племена пуштунов, живущие по обе стороны границы, никогда ее не признавали. Все восьмидесятые годы эта призрачная линия была рубежом «холодной войны». Очень опасным как для Советов, так и для Запада. Если бы советские войска из Афганистана пересекли ее, могла начаться Третья мировая. Этого не хотел никто.

Владимир Рыбаков. Настоящая фамилия — Щетинский. Просил называть себя «Димой», потому что так его называла мать. Он родился во Франции, в семье эмигрантов первой волны. Мать его была членом ЦК Французской компартии. После войны родители, как «советские патриоты», уехали вместе с детьми в Советский Союз. Жили в Черновицах, на Украине. Сравнение проведенного во Франции детства и «совдействительности» сделало его антисоветчиком с самого юного возраста. Потом — призыв в армию и отправка на Дальний Восток. 1969 год, остров Даманский. Дима рассказывал, что бои шли на многих других участках вдоль реки Уссури. Установки «Град» уничтожали перешедших по льду китайских автоматчиков, а в их задачу входило — добивать уцелевших. Один раз китайцы перетащили по льду орудие-сорокапятку и закопали где-то в лесу. Оно успело произвести только один выстрел по советскому танку. Танку ничего не сделалось, но тем, кто сидел на броне, пришлось хуже — Рыбакова ударило комком мерзлой земли по голове. Контузия. С тех пор он остался заикой на всю жизнь.

Ему удалось доказать, что он — французский подданный, и выехать в Париж. Он работал в «Русской мысли». Потом вступил в НТС. Впечатления от афганской войны бывшего «советского человека» сильно отличались от впечатлений Юрки — сына эмигрантов.

«Племенные зоны» на севере Пакистана. Этот район называется «Территории племен федерального управления» — ТПФУ (Federally Administered Tribal Areas — FATA) и состоит из 7 политических агентств (Баджаур, Моманд, Хайбер, Курам, Оракзай, Северный и Южный Вазиристан). Общая площадь — 27,2 тыс. кв. км. Население — 5,7 млн человек.

На этой территории не действует уголовное и гражданское право Пакистана, не взимаются налоги. Население вооружено практически поголовно. Племенные вожди, «малики», обладают здесь всей полнотой власти. В частности, они обладают правом покупать голоса на выборах в «панчаят» (племенной совет). Этот совет может выносить такие вердикты, как групповое изнасилование дочери провинившегося соплеменника или смертная казнь.

Рыбаков рассказывает:

— Мне довелось побывать в «племенных зонах», в знаменитой «деревне наркоманов» — Тери Мангал. Сюда съезжались любители наркотиков со всего света. Родители присылали своим несчастным чадам по сто — двести долларов или марок в месяц, и этих денег хватало и на еду, и на зелье, которое стоило здесь дешевле сигарет. Так они жили, наркоманили, помирали потихоньку… Но это все — фон.