Елизавета Аносова - Федор Толстой Страница 2

И везде говорят, что я, унизив себя до такой степени, наношу бесчестие не только своей фамилии, но и всему дворянскому сословию»[3 Там же, с. 149.], - вспоминал Толстой.

Молодому мастеру пришлось преодолевать негодование общества, неприязнь и непонимание некоторых коллег-скульпторов, пережить много горьких минут. Без состояния, без службы он в течение двух лет зарабатывал на жизнь, вырезая из воска модели для гребней и брошек, и старая няня, единственная поддержка его в эти трудные годы, продавала на рынке эти модели.

В 1806 году Толстой поступил на службу в Эрмитаж и продолжал совершенствовать свое мастерство. Он первым из скульпторов стал лепить большие барельефы из воска на сюжеты из русской и античной истории и мифологии. На академических выставках его работы обратили на себя внимание. В 1809 году за восковой барельеф Триумфальный въезд Александра Македонского в Вавилон, а также «за любовь, усердие и познание в изящных художествах» Толстой был избран почетным членом Академии художеств (он горделиво отметил, что за него проголосовали даже недоброжелатели).

В карандашном Автопортрете (1810) самый молодой почетный член Академии предстал с увлечением и прилежно работающим. Влюбленный в искусство Древней Греции, он не прочь был примерить и плащ романтического героя, простодушно представив в Автопортрете с пуделем рядом с собой любимца Гектора.

Автопортреты Толстого не столько исповедь его души - он не психолог, хотя чувствует и переживает искренне и страстно, - сколько осознание меняющегося его положения в обществе, выражение его художественных интересов и сердечных привязанностей.

Вид Бергена. 1801

Акварель

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Начало живописи. 1800

Рисунок

Государственная Третьяковская галерея, Москва

В 1810 году Толстой женился на Анне Федоровне Дудиной, дочери небогатого коммерции советника. В воспоминаниях, представляя свою избранницу, Толстой писал о благородстве ее души, хорошем образовании, любви к русской литературе. Позже их дочь, Мария Каменская, в своих воспоминаниях описала по рассказам родителей день их свадьбы: «...молодой сияющий счастьем, мичман в отставке вывел за руку свою невесту, свою обожаемую Аннету... На нем был его неизменный морской мундирчик, на непокрытой голове развевались кудри... на ней было простое, белое, коленкоровое платье, да из своего сада венок из живых цветов на голове. Держась рука с рукой, они пешком перешли через улицу и вступили в храм Благовещения, где Бог судил им соединиться навеки... за ними следовали шафера, братья и сестры невесты, да несколько человек закадычных друзей отца моего и бабушки. Из церкви молодые и провожатые вернулись в дом бабушки опять-таки по образу пешего хождения... Ни парадного обеда, ни бала в этот день не было. Пообедали запросто, чем Бог послал, и молодежь разбрелась по саду, поливали цветы, чистили дорожки, катались в лодке по пруду и под вечер бегали в горелки на большом круглом лугу против дома. Как просто! А сколько тут было настоящей чистой, святой любви!»[М. Каменская. Воспоминания. М., 1991, с. 27-28.]

В творчестве Толстого органично соединилось то, что задавало тон, зарождалось, приходило с переводной литературой, - все, что составляло своеобразие русской культуры начала XIX века. Образы классицизма сосуществовали или наполнялись романтическими интонациями. Идеалы сентиментализма - изящество «естественной простоты» и нежные переживания души и сердца - еще не утратили своей прелести, а уже появилось желание и даже требование непосредственного изображения реального мира.

В Автопортрете с семьей (1812) - миниатюрном парадном портрете, вылепленном нежным розовым воском на грифельной доске, художественные ценности обрели то единство, которое определило индивидуальность творческой личности и искусства Толстого. Сословную концепцию парадного портрета XVIII века, определявшую значимость человека для общества и государства его знатностью, высоким положением в обществе, богатством, художник заменил романтической - утверждением ценности личности, способной жить в мире искусства и в мире чувств.

Граф Федор Толстой предстал в портрете художником и скульптором. Его полный непринужденности облик исполнен чувства собственного достоинства. Рядом с ним те, кто ему дороги, - любимая жена Анна Федоровна и «небесная радость», дочь Лиза. Пластическое решение барельефа, гибкость плавных линий, обрисовывающих фигуры, изящество складок античных одежд, сквозь которые проступает совершенство форм, чувство гармонии рождены еще одной любовью Толстого - античной культурой. Величавая торжественность барельефа пронизана и идиллической безмятежностью, и той долей чувствительности, которые связывают мироощущение Толстого с сентиментализмом. Искренность и простодушная непосредственность (даже парадный портрет, своеобразный итог прожитых лет, не избежал ни любимого Гектора, ни листьев подорожника) стали обязательной составляющей будущих художественных образов мастера.

Через шестнадцать лет неожиданное, но оказавшееся счастливым стечение некоторых обстоятельств способствовало появлению еще одного Семейного портрета (1830), ставшего одним из лучших произведений и самого мастера, и русского портрета XIX века. Толстой решил овладеть тайнами масляной живописи. «По секрету» и, «не спрашивая ни у кого совета», со свойственной ему настойчивостью он в течение нескольких недель освоил новую для себя технику. Один из профессиональных споров художников того времени - нужно ли писать дальние планы перспективных видов или натурных пейзажей с той же тщательностью прорисовки всех подробностей, как и ближних, - был интересен и Толстому. Чтобы доказать, что можно дальние и передние планы и все предметы написать предельно отчетливо и сохранить целостность общего впечатления, он, овладев еще и «перспективным письмом», написал в только что освоенной технике масляной живописи анфиладу трех парадных комнат своего дома.

Автопортрет (с пуделем).

Рисунок

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Когда картина была закончена, художники отметили, что, действительно, с равной мерой отчетливости были написаны и комнаты и предметы в них, но заметили также, что комнаты пустоваты. Толстой велел пришить к картине с левой стороны холст такой величины, чтобы можно было написать первую комнату во всю ее длину. Около стола, под картиной Клода Верне, Толстой написал себя и свою семью: супругу Анну Федоровну и дочерей - Елизавету и Марию.

Скульптор предстал в портрете воплощением воли и энергии. Зримое воплощение его творческой деятельности - скульптурная композиция, задуманная Толстым как символ победы силы духа человека над физической силой зверя.

Толстой писал портрет долго, с тщательностью миниатюриста. Любовно и внимательно всматриваясь в облик жены и дочерей, он, уловив их характерные особенности, представил в них вечные женские образы.

Граф и графиня в портрете - диалог и единение мужской силы и очарования женственности, независимой активности и мягкой стойкости, твердости и изысканности.

Старшая дочь Елизавета, с томной грацией рассматривая что-то миниатюрное - камею или медаль, задумалась. Младшая Мария, упершись ручкой в бок, смотрит прямо на зрителя.

Семейный портрет. 1830

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Творец, Муза и дочери - Мечтательница и Строптивица - с кудрявыми головками и в одинаковых платьицах.

Решая профессиональные задачи, Толстой неожиданно создал картину своего семейного счастья и той атмосферы аристократизма и уюта, которая царила в его доме на Васильевском острове.

Пропорции небольших ампирных интерьеров этого дома создают ощущение простора и уюта. Стены залы, гостиной и спальни оклеены «французскими бумажками», так называли обои в начале XIX века. Копии с античных статуй Аполлона и Венеры, люстра-лира, осеняющая пространство гостиной, напоминают об увлечении искусством обитателей этого дома. В спальне, около зеркала на античном пьедестале, - терракотовый бюст бога сна Морфея (1822), лучшее скульптурное произведение Толстого. Бог сна представлен с закрытыми глазами, с небольшими крыльями на голове в знак быстроты сновидений и в венке из цветов люпина, которым древние греки приписывали усыпляющие свойства. В 1852 году Толстой повторил бюст Морфея в мраморе.

Дневной свет заполняет комнаты. Толстой внимателен к малейшим изменениям света и теней. Свет ложится отсветами на пол, перемежаясь с тенями от простенков окон, и постепенно угасает, не добравшись до прячущейся в углах и за дверями темноты. Лирическое переживание пространства, тихая жизнь предметов мебели, скульптуры, уютность облика женщины, расположившейся с вышиванием у окна, - все выражает интимность и поэтичность неспешного течения жизни.