Владимир Сысоев - Виктор Иванов Страница 2

Дорога в село Ряссы. 1958

Собственность художника

Село Воскресенское. Мастер в шерстобитной мастерской. 1942

Собственность художника

На огороде. 1994

Собственность художника

Важным этапом на пути освоения навыков реального изображения стала для Иванова учеба в Московской средней художественной школе (МСХША), открытой в 1939 году по настоянию ряда крупных деятелей культуры. Практические задачи художественного образования здесь ставились и решались на комплексной основе, охватывавшей все обязательные компоненты профессионального мастерства от рисунка с натуры до тематической композиции, сочинения на заданную тему.

Грянувшая Великая Отечественная война в одночасье изменила привычный распорядок учебного процесса и судьбу воспитанников художественной школы. С началом боевых действий ее эвакуировали в тыл, в небольшое башкирское село Воскресенское. Для большинства учеников башкирский период стал важнейшим не только в аспекте профессиональной подготовки, закрепления основ изобразительной грамоты, но и позволил сблизить учебу с творчеством, самостоятельным познанием необыкновенной жизни, которая непосредственно ощущалась в трудностях быта, в лицах людей, работавших и лечившихся в местном госпитале, в ежедневных военных сводках, звучавших по радио, и даже местная природа казалась не по мирному суровой и словно притаившейся. В школе работа учащихся над рисунками, этюдами, композиционными эскизами, которые тогда не принято было доводить до картинной законченности, дабы не потерять свежесть чувства, остроту эстетического переживания, была удивительной по своей интенсивности и личной заинтересованности. Атмосфера войны позволила увидеть многие привычные и знакомые вещи в их истинном свете, безотчетно находить выразительные средства, отвечающие смыслу и духу времени. Примером тому могут служить воскресенские работы Иванова.

Прополка. 1959

Собственность художника

Уборка картошки. 1967

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Разглядывая его пейзажные этюды, портретные штудии, всматриваясь в лица раненых фронтовиков, рабочих военного завода, местных жителей, сотоварищей по школе, словно дышишь воздухом истории, ощущаешь психологическое напряжение жестокой и в то же время прекрасной поры, обнажившей в людях главное, самое исконное и устойчивое. Новизна и серьезность обстоятельств обострили у Иванова восприимчивость к объективной ценности натуры, направили его творческую инициативу на закрепление ее наиболее постоянных черт и качеств. И хотя впереди его ожидали непростые испытания, сложности с выбором своего дальнейшего пути, первый верный шаг к творческому самоопределению он сделал в воскресенский период работами, которые оставили неисчезающий след в душе и памяти художника.

Женское собрание в колхозе «Красная Армия» Рязанской области. 1959

Собственность художника

В годы войны. 1958-1964

Государственная Третьяковская галерея, Москва

После окончания средней художественной школы в 1944 году Иванов поступает в Московский художественный институт. В стенах этого недавно созданного учебного заведения постижение фундаментальных основ избранной профессии обретет характер целенаправленной специализации.

К концу обучения он заметно укрепит рисунок, его штудии человеческой фигуры и сегодня поражают классической ясностью и отточенностью штриха, линии, точностью силуэтного обобщения. Если раньше цвет как бы не являлся сильной стороной его ученических работ, то теперь, под руководством великолепного колориста и прирожденного педагога А.А. Осмеркина, он последовательно овладевает сложнейшими законами живописного видения, учится строить художественное пространство цветом, с помощью обобщенных плоскостей и объемов, на основе единого конструктивного принципа.

Возвращение с лугов. 1999

Собственность художника

Последователь русских сезанистов, прошедший выучку у бывшего «бубнововалетца», блистательного живописца П.П. Кончаловского, Осмеркин прививал студентам целомудренное отношение к искусству, воспитывал вкус к эмоционально напряженной, декоративно насыщенной пластике цвета. Его учебные задания позволяли ученикам концентрировать усилия на нерешенных трудностях, последовательно изживать недостатки. От своего учителя Иванов воспринял методику построения цветового пространства картины, которую и стремился применить на практике в своей дипломной работе, однако судьба распорядилась по-другому. Обстановка в вузе и всегда была непростой, а к означенному сроку после известных постановлений ЦК ВКПб о космополитизме и формалистических извращениях в искусстве, принятых в 1946-1948 годах, и вовсе обострилась. В педагогическом составе института произошли кадровые изменения. Ряд преподавателей, в том числе и Осмеркин, вынуждены были покинуть его стены. Вместо С.В. Герасимова директором был назначен Ф.А. Модоров, сразу ужесточивший требования к идеологической стороне образовательного процесса. Некоторым студентам выпускного курса была изменена тема дипломной работы. В их числе оказался и Иванов, трудившийся над созданием отчетной картины по плану, утвержденному прежней администрацией института. До защиты диплома оставались считанные месяцы, когда Иванова вызвал к себе новый директор и в ультимативной форме предложил писать картину на более значимую тему: «И.В. Сталин - воспитатель советских военачальников». При этом он дал ему не тематическую программу, а обведенный красным карандашом текст из передовой статьи газеты Правда. Контроль за ее исполнением был возложен на вновь назначенного руководителя живописной мастерской - маститого художника старой академической выучки В.Н. Яковлева. Перед самой защитой Яковлев вместе со своим ассистентом и будущим выдающимся советским пейзажистом А.М. Грицаем по обыкновению зашел в мастерскую, где работал Иванов.

Портрет Татьяны Игониной. 1959

Нижегородский государственный художественный музей

Портрет Серафимы Котовой. 1959

Рязанский областной художественный музей

Внимательно оглядев картину, запечатлевшую с несомненным портретным сходством генералиссимуса И.В. Сталина и группу известных всей стране боевых маршалов, он как всегда сделал ряд дельных замечаний, а затем после некоторой паузы, повернувшись спиной к картине произнес нечто вроде напутствия молодому автору. Со слов свидетеля разговора Грицая он сказал буквально следующее: «Вы, Виктор, талантливы и можете стать художником, но мой вам искренний совет, оставьте подобные затеи нам, продавшимся, пишите жизнь настоящую»[1 Из беседы В. Сысоева с художником А.М. Грицаем 9 апреля 1998 года.], - и он кивнул в сторону весеннего пейзажа, сиявшего чистыми красками за окном мастерской. По условиям времени, а это был 1950 год, сказанное звучало опасной крамолой и, как вспоминает сам Иванов, произвело на него сильное впечатление. Однако воспользоваться советом наставника, твердо встать на путь глубокого постижения народного бытия Иванову удается не сразу. Вслед за удачным, по общему мнению, дипломом художник исполняет ряд заказных работ на историческую тему, причем трудится над ними с полной отдачей и неподдельным увлечением, совершенно не думая угождать чьим-то вкусам и настроениям. Одна из картин, изображавшая трагический момент после казни брата Ленина Александра, в главном повторяла институтский эскиз Иванова. Она была написана в добротной, реалистической манере и воспринималась как сложный сюжетноповествовательный рассказ. Характеристика персонажей отличалась психологической конкретностью и слитностью с драматургическим развитием действия. Впрочем, ее содержание не исчерпывалось сюжетом, оно несло в себе искренние ощущения молодости, характерные интонации и приметы времени.

Находившиеся в распоряжении Иванова технические средства позволяли ему уверенно справляться с любыми «ответственными» заданиями и заказными темами, но постепенно в нем нарастало ощущение тупика, творческого кризиса. Художник оказался на распутье, перед сложным внутренним выбором. Еще в юности полученная им здоровая жизненная закваска должна была когда-нибудь забродить, вызвать острую неудовлетворенность ролью послушного оформителя готовых идей.

На покосе. В шалаше. 1961

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург