Евгений Басин - Любовь и искусство Страница 24

Эта чувственная коммуникация – и с материалом искусства, и с самим способом построения художественных связей внутри произведения, – коммуникация, совершающаяся в «пространстве любви», каждый раз оставляет в произведении «следы», возбуждающие в конгениальном зрителе ответные чувства. Так, Игорь Грабарь с восхищением писал Александру Бенуа: «Почитай письма Ван Гога… и Ты увидишь, что это за человек был.

Да черт с ними, с этими письмами, посмотри, что он писал красками, как понимал тон, как влюблен был в краски, как дни и ночи только и думал об одном на свете, о своей этой вечной влюбленности. И если хочешь, то из всех «природистов» последнего времени только одному Ван Гогу природа ответила взаимностью»[94].

Понимание творческого акта как акта любви рождает необходимость разговора об эросе не только в русле художественной семантики – на уровне мотивов, сюжетов, тем, но и – что особенно ценно и ново – в контексте самого языка искусства, на уровне его основных значимых единиц, каждая из которых может иметь свои степени «любовного опосредования». И здесь обращение к достижениям формальных школ искусствоведения и литературоведения может оказать не меньшую помощь, чем постмодернистские разработки феномена сексуальности в художественной культуре.

Художественное творчество и искусство как его удачное разрешение практически в каждом своем модусе заставляют задуматься о той роли, которую играет экзистенциал любви в создании произведения, его восприятии и самой его ткани. Построение универсальной «эротологии искусства», охватывающей различные аспекты и уровни процесса художественного творчества, а также многочисленные пластические и семантические слои художественного текста, представляется не только интересной и довольно оригинальной, но и научно продуктивной задачей эстетики и философской антропологии. История искусства и свидетельства самих художников предлагают богатый материал, позволяющий осознать и систематизировать степень присутствия «онтологического фермента» любви в композиции, цветовых, световых, ритмических, наконец, тематически – содержательных компонентах как в глобальной истории искусства, так и в индивидуальных творческих мирах конкретных художников.

С одной стороны, в рамках эротологии искусства могут быть рассмотрены «вечные» любовные сюжеты и мотивы: ночь любви, любовное свидание, поцелуй. С другой – те приемы, пластические способы передачи замысла, через которые художник особенно «любит» говорить со своим зрителем. С третьей – любовь к самой творческой работе, ее процессу и технологиям, эрос «на кончиках пальцев».

Каждое новое произведение для художника сродни проживанию новой любви. Но если, как утверждает Рильке, жизнь есть не что иное, как форма любви, то иным значением наполняется и поэтическая максима Евгения Евтушенко:

«Понял я, что в жизни столько жизней,Сколько раз любили в жизни мы…»[95]

Любовь позволяет художнику жить многократно. Жажда испещрять буквами пустой лист бумаги, изгонять тишину звуками импровизации, заполнять красками холст – еще один способ противостояния пустоте как опредмеченной смерти. Но в этом фундаментальном противостоянии на уровне «онтологических первоэлементов», таких же реальных, как азот и уран, художник участвует неосознанно. Творить в состоянии экзистенциального ужаса невозможно. Руку художника ведет другая, не менее значимая сила. Художник погружен в любовь, и если и пытается отодвинуть подальше неизбежный для каждого финал, то единственно ради продления счастливого пребывания в любви, которая для него тождественна самому творчеству.

Послесловие Е. Я. Басина

Энергийная сущность любви

Напомним о понятии «энергийности» (о ней говорилось в послесловиях к антологиям «Дух, душа и искусство», 2014; «Художник и форма», 2014 и к другим антологиям).

С позиций материалистического монизма все психические явления – сознание, душевные и духовные процессы – материальны. В отличие от вульгарного материализма энергийный подход к психике видит ее сущность не в веществе и массе, не в физиологической функции организма человека, а в информационной энергии.

Сохраняя существенные признаки энергии как атрибута материи, психика обладает специфическими формами их энергетического проявления, отличающими ее от световой, тепловой и других видов энергии. В полной мере это относится и к любви.

Психика, в частности любовь – это психическая энергия, которая может «подниматься» до уровня «духовной» энергии. Критики психоэнергетизма (Д. И. Дубровский и др.) полагают, что он заводит исследование психики в тупик, ибо не в состоянии объяснить содержание энергетических процессов. Есть основание думать, что такая возможность имеется.

Психическая энергия как разновидность единой энергии (во всех ее субстациональных формах (волны, поля и т. п.) содержит в себе, помимо присущих ей общих энергетических свойств (неважно какого вида – теплового, светового и т. д.), «суперструктуры», отражающие структурные свойства других энергетических воздействий.

Эти отраженные («скопированные») энергетические структуры можно назвать информацией, они и будут содержанием тех структур, которые являются их базой, носителем. Психическая энергия в качестве информационной энергии содержательна по своему происхождению.

Воздействуя на организм человека (на тело и органы чувств) и превращаясь (не теряя свою информационность) в нервную энергию, она преобразуется в мозгу в соответствии с целями (установками) личности человека, особого функционального органа.

Отражение свойств личности, энергетических в своей онтологической основе, в отличие от отражения энергетических свойств действительности побудило ученых ввести, помимо понятия отражения, понятие «отношение». Любовь связана именно с отношением.

Своеобразие чисто физических (биологических и т. д.) свойств носителей информационной энергии обусловлено тем, что мозг наделил их экстрасенсорной природой. Йоги называли такую энергию «праной», современная парапсихология – ЭСВ, или телепатической энергией. Необходимость изучать такую энергию была признана крупнейшими отечественными психологами почти 40 лет назад (В. П. Зинченко, академик АПН СССР А. Н. Леонтьев, член – корреспондент АПН СССР Б. Ф. Ломов, академик АПН СССР А. Р. Лурия. Парапсихология: фикция или реальность // Вопросы философии, 1973, № 9).

Любой психический феномен человека, например, такой как любовь, это феномен информационной энергии, имеющий «чисто» энергетическую основу («притяжение», интерференция и др.) и информационную «нагрузку», т. е. содержание, производное от энергетических процессов. Такую энергию (используя термин В. П. Зинченко) можно обозначить как «энергийную».

В отличие от большинства психологов, характеризующих любовь как одно из «чувств» (наряду с ненавистью и др.), физиолог академик П. В. Симонов считает любовь потребностью («нуждой», по выражению К. Льюиса). Автор этого текста разделяет такой взгляд на любовь, уточняя при этом, что любовь понимается как энергетическая потребность. В зависимости от удовлетворения или неудовлетворения этой потребности возникают различные положительные или отрицательные чувства или эмоции (см. П. В. Симонов. Что такое эмоция. – М., 1966, с. 10). В контексте энергийной интерпретации психики целесообразно назвать эмоции эмоциональными энергиями.

Придерживаясь информационной теории эмоции, П. В. Симонов предложил такую формулу: Э = П·(Н – С), где Э – эмоция, П – потребность, побуждение (в нашем случае любовь), Н – информация, необходимая для управления действиями по удовлетворению данной потребности (у нас – любви), С – «служебная» информация, которая может быть использована для целенаправленного поведения. Следует заметить, что сам П. В. Симонов не придерживается энергийного истолкования информации.

Поскольку, согласно предложенной нами энергийной интерпретации психики, любовь понимается как энергийная (информационно – энергетическая) потребность, формула П. В. Симонова может быть изменена и выглядеть как Э = Л·(Н – С).

В этой формуле Л – это любовь (как энергийная потребность), а Э – физическая составляющая энергии любви.

Из данной формулы вытекают несколько следствий.

1. Э = 0 при Л = 0. Нет потребности любить – нет физических, энергетических проявлений любви – в жестах, движениях, взглядах («искр», «излучения» и т. п.).

2. Э = 0 при Н = С. Физическое проявление энергии любви не возникает или резко снижено у вполне информированной системы, даже если имеется значительная потребность в любви.

3. Э (физическая энергия любви) максимальна, если С = 0. При наличии цели, потребности (побуждения) любви человек тем сильнее действует, чем менее он информирован.