Александр Мусин - Церковная старина в современной России Страница 57

Это было весьма неоднозначно воспринято в самой патриархии, посчитавшей его очередным «гонением на Церковь». 8 февраля 2006 г. в Москве состоялось первое заседание комиссии Общественной палаты по вопросам сохранения культурного и духовного наследия, председателем которой стал управляющий делами патриархии митрополит Калужский Климент (Капалин). К вопросам деятельности комиссии были отнесены, в частности, музеи и музейное дело, а также проблемы государственной охраны и сохранения объектов культурного наследия. Сразу же было объявлено о необходимости принятия поправок в закон об объектах культурного наследия и в Основы законодательства Российской Федерации о культуре. Кстати, митрополит присутствовал и на заседании правительственной Комиссии 21 февраля. Уже 22 марта митрополит Климент на заседании «своей» комиссии выступил в поддержку приватизации памятников культуры. Это заявление было увязано с очередной жалобой на то, что государство передает церковные объекты только в пользование, а не в полную собственность церкви, что уравнивало реституционные интересы патриархии с приватизационными притязаниями олигархов. Митрополит, по сути, предложил решать эти вопросы во взаимосвязи.

Однако почти сразу после этого в Комиссии произошла смена власти. 12 апреля 2006 г. Михаил Фрадков утвердил в должности ее председателя вице-премьера Дмитрия Медведева. Напомним вкратце историю этой комиссии. Еще 6 мая 1994 г. во главе Комиссии встал Юрий Яров, в июле 1994 г. его сменил Сергей Шахрай, во время председательства которого функции возвращения имущества были у Комиссии изъяты и переданы Минкультуры и Минимущества. В феврале 1996 г. председателем стал Виталий Игнатенко, в апреле 1997 г. его сменил Олег Сысуев, а с ноября 1998 г. по апрель 2004 г. во главе органа стояла Валентина Матвиенко. Все перечисленные деятели были вице-премьерами, за исключением министра культуры Александра Соколова, председательствовавшего в Комиссии в 2004–2006 гг.

В прессе появились суждения, что назначение Д. Медведева преследует цель представить религиозной элите России «преемника», поскольку значение должности председателя Комиссии вышло за рамки политической компетенции министра культуры. Вместе с тем назначение Дмитрия Медведева сделало деятельность Комиссии более закрытой для общества и прессы. Информация о первом заседании 23 июня с новым главой была ограничена скупым перечислением вопросов повестки дня, касающихся предстоящего церковного официоза – саммита религиозных лидеров в Москве 3–5 июля. С приходом нового председателя Комиссию ожидала реформа – ее ответственный секретарь Андрей Себенцов докладывал о проекте нового положения о Комиссии, суть которого не разглашалась. Одновременно руководитель Росимущества Валерий Назаров вновь должен был отчитаться по концепции проекта федерального Закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения».

Последнее выступление определило направление деятельности этого органа. 6 марта 2007 г. на заседании Комиссии был заслушан доклад заместителя Минэкономразвития и торговли РФ В. Г. Савельева о ходе разработки концепции федерального закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначении, находящегося в государственной или муниципальной собственности».

В тот день Комиссия окончательно утвердила концепцию передачи соответствующего имущества в собственность религиозным организациям, поручив Минэкономразвития подготовить законопроект к апрелю. Одновременно предполагалось принять поправки в закон о свободе вероисповедания, ограничивающие возможности коммерческого злоупотребления таким имуществом. Для получения имущества в собственность религиозная организация обязана будет подать в Росимущество заявку и пакет документов, утверждаемый правительством, среди которых – кадастровый план земель и экспертиза историко-культурной ценности объектов движимого и недвижимого имущества, а также обосновать целесообразность передачи объектов, не связанных непосредственно с отправлением культа. Экспертизу объектов Росимущество проводит совместно с Роскультурой и Росохранкультурой. Около 20 особо ценных объектов культурного наследия приватизации не подлежат.

Всеми признаваемой особенностью нового проекта явилась стимулирующая норма об обязательности передачи имущества религиозного назначения религиозной организации, обратившейся с соответствующей просьбой при отсутствии строго определенных оснований для отказа. При этом предполагалась публичность передачи с опубликованием всех документов в СМИ, а также непрерывность деятельности тех организаций, которые должны были освободить свои помещения для церковных общин.

Целый ряд положений касался памятников старины. Так, снятие с объекта культурного наследия статуса памятника истории и культуры в период рассмотрения ходатайства запрещалось. Проект концепции своим 11-м пунктом рассматривал особенности передачи объектов культурного наследия. К числу таких особенностей были отнесены условия охраны культурных объектов и доступа к ним граждан, порядку и срокам проведения работ по их сохранению, которые должны были быть определены не позднее принятия решения о передаче и указаны в этом решении. При этом отмечалось, что действие всех норм законодательства об охране памятников в полной мере распространяется на религиозные организации, получившие в собственность или пользование объекты культурного наследия.

Говорилось и об обязательности проведения государственной историко-культурной экспертизы объектов религиозного назначения, обладающих признаками объектов культурного наследия и не включенных в единый государственный реестр объектов культурного наследия народов Российской Федерации, что было необходимо сделать еще до принятия решения об их передаче – для своевременного установления предусмотренных законодательством Российской Федерации об охране объектов культурного наследия обременений.

Разработчики законопроекта писали, что он должен облегчить религиозным организациям (для осуществления их функций) доступ к имуществу религиозного назначения, способствовать реализации конституционного права граждан на свободу вероисповедания – при условии соблюдения интересов прочих «публично-правовых образований», а также устранить правовую неопределенность в отношении имущества религиозного назначения, не востребованного религиозными организациями.

Несмотря на то, что авторы явно рассчитывали на облегчение финансового бремени государства по обслуживанию памятников культуры религиозного характера, они все же признавали, что реализация закона может привести к росту расходов бюджетов всех уровней в случае необходимости перевода государственных и муниципальных учреждений в другие помещения и к недополучению доходов от использования недвижимого имущества в результате его безвозмездного отчуждения.

Характерно, что в проекте ни словом не говорилось о возможном отсутствии согласия учреждения-пользователя имущества религиозного назначения на его передачу. В этом случае, согласно ст. 296 Гражданского кодекса Российской Федерации, его изъятие в указанных целях признается возможным лишь в случае, если оно является излишним и неиспользуемым, либо используемым не по назначению. Таким образом, несогласие унитарного предприятия, в том числе и учреждения культуры, на передачу религиозным организациям закрепленного за ним имущества может служить основанием для отказа в просьбе о передаче.

В течение 2007–2008 гг. дальнейшая разработка законопроекта застопорилась – в силу ряда причин внутриполитического характера. Это было связано не только с озабоченностью власти вопросами избрания «единоросской» думы и надежного преемника, но и тем, что практика церковно-государственных отношений при патриархе Алексии (Ридигере) зашла в тупик. Признание церковной независимости Южной Осетии и Абхазии, по аналогии с их политической независимостью, так и не состоялось, несмотря на щедрые подарки, сделанные патриархии накануне. Передача драгоценных ковчегов с мощами из Московского Кремля сменилась полной пассивностью власти в истории с рублевской Троицей. Однако сразу после избрания новым патриархом Кирилла (Гундяева) в середине февраля 2009 г. прошло очередное заседание правительственной комиссии, возглавляемой в это время уже вице-премьером А. Д. Жуковым, посвященное подготовке законопроекта о «реституционной приватизации». Очевидно, интенсификация подготовки закона стала результатом потаенных договоренностей интронизационных встреч лидеров государства и нового патриарха.

В новых условиях проект закона и его концепция вызвали критику церковных кругов. Здесь полагали, что в концепции следует также предусмотреть возможность передачи в собственность религиозных организаций имущества, закрепленного за государственными и муниципальными музеями. Особую неприязнь вызывали ограничения, направленные на сохранение памятников культуры. Отмечались противоречия проекта с ныне действующим законодательством. Так, проект предусматривал неправомерные основания досрочного расторжения договора безвозмездного использования по инициативе государственных органов в случае, если пользователь (религиозная организация) препятствует доступу проверяющих организаций к памятнику истории и культуры, или же если сохранность исторических особенностей, подлежащих охране, не может быть гарантирована при использовании памятника. По мнению критиков, это вступало в противоречие с п. 1 ст. 698 Гражданского кодекса Российской Федерации, где подобные основания не рассматривались. В проекте договора говорилось о необходимости проверок раз в полгода, тогда как ст. 39 ФЗ «Об объектах культурного наследия» устанавливала иную периодичность – один раз в пять лет.