Александр Мусин - Церковная старина в современной России Страница 63

Активной была и церковная среда – на XVIII Международных Рождественских образовательных чтениях. 28 января в музее древнерусского искусства им. прп. Андрея Рублева состоялась секция «Музей. Церковь. Общество – формы диалога», где сотрудники музея, ставшего своеобразным медицинским центром по спасению икон, доказывали свою полезность Церкви и обществу в качестве площадки для «соработничества». В резолюции подчеркивался опыт Рублевского музея, заслуживающий самого внимательного отношения, и необходимость создания синодального Отдела по вопросам православной культуры и церковного искусства. Однако главные события происходили 27 января на московском подворье Троице-Сергиевой лавры, где состоялся круглый стол, который проявил как накал проблемы возвращения РПЦ православных святынь, так и взаимное непонимание сторон в том, что касается передачи патриархии музейных ценностей. Руководил столом архиепископ Нижегородский и Арзамасский Георгий (Данилов), который скорее озвучил жесткие требования к обществу и государству, нежели выказал расположенность к диалогу. Здесь шла речь не только о государственном финансировании церковной реставрации и содержания памятников церковной культуры, но и о компенсации Церкви затрат на оформление имущества в собственность. Епископ Выборгский Назарий (Лавриненко) прямо заявил, что музейщики и Минкультуры в настоящее время играют «прямо атеистическую роль», так как не понимают, что имеют дело со святынями и устраивают скандалы в связи с их возвращением, а первый замминистра юстиции РФ Александр Федоров призвал Церковь не стесняться и решать вопросы о передаче святынь в судебном порядке. Вновь поднимался и вопрос о церковных музеях, о чем говорили наместник Ново-Иерусалимского монастыря игумен Феофилакт (Безукладников) и замминистра культуры Андрей Бусыгин. Последний, правда, в качестве положительного примера привел музей Рязанской епархии в палатах местного кремля, директором которого является архиепископ Павел (Пономарев), забыв при этом сказать, что музей создается на костях Рязанского музея-заповедника.

Разумные предложения вряд ли были услышаны. Замминистра экономического развития РФ Игорь Манылов утверждал, что патриархии надо менять систему управления имуществом и создавать перечни и кадастры, а Александр Кибовский, глава Росохранкультуры, посчитал, что нельзя запускать механизм передачи собственности Церкви, пока не будет разработан механизм финансирования поддержки памятников государством. Он отметил, что случаи уничтожения древних фресок и «самостроя» на церковных памятниках «множатся в геометрической прогрессии». В дореволюционной России, по его словам, было принято 4 определения Синода, которые предусматривали суровое наказание духовенства за уничтожение старины. Патриархии и сегодня надо пристально следить за недопустимостью такого рода случаев.

В патриархии восприняли этот призыв по-своему, поскольку вообще не отреагировать на ситуацию, да еще в преддверии принятия закона о передаче церковной собственности, было невозможно. На епархиальном собрании в Москве 23 декабря 2009 г. патриарх Кирилл (Гундяев) коснулся вопросов церковной реставрации, но лишь в рамках «эстетики современной церковной архитектуры». Здесь он отметил ответственность настоятелей за «чистоту и убранство» храмов. За «благообразие возводимых строений» отвечала искусствоведческая комиссия при епархиальном совете. Патриарх сообщил, что в отчете комиссии за прошедший год «прозвучала тревога по поводу того, что при производстве ремонтных работ в храмах нередко меняется внутренняя и внешняя окраска здания», и что «при этом все делается "по вкусу" настоятеля». Он призвал духовенство согласовывать свои действия при воссоздании интерьеров порушенных церквей с настоящей комиссией. Забота о памятниках выглядит достаточно специфичной: ни слова о древности и старине и важности их сохранения в церковной жизни, во главу угла поставлено лишь благолепие и чистота храмов…

На праздновании годовщины собственной интронизации, к которой было приурочено архиерейское совещание 2 февраля 2010 г., патриарх расставил приоритеты окончательно. Упомянув о готовящихся законах, регламентирующих возвращение церковного имущества, он заявил, что воссозданное им финансово-хозяйственное управление патриархии «обеспечивает координацию со стороны Церкви финансирования работ по восстановлению и реставрации памятников истории и архитектуры федерального значения в рамках Федеральной целевой программы "Культура России (2006–2011 гг.)"». В текущем году объем этого финансирования существенно сократился. В результате недофинансирование составит 44,4 % (1,2 вместо 2,159 млрд. рублей), что в денежном выражении равно почти 1 млрд. рублей (959 млн. рублей). Из 221 объекта, восстанавливаемых в 2009 г., в 2010 г. может остаться только 166. «Прошу с пониманием отнестись к тому, что произошло в сфере государственной поддержки реставрационных работ на церковных объектах, являющихся памятниками истории и архитектуры федерального значения, ибо изменения в инвестировании средств обусловлены общим сокращением бюджетных расходов в условиях финансово-экономического кризиса». В постановлении совещания говорилось лишь об усилении взаимодействия РПЦ с органами государственной власти – в целях скорейшей передачи Церкви «несправедливо отнятого у нее имущества», а также о необходимости проведения в каждой епархии празднования Дня славянской письменности и культуры в память свв. равноапостольных Мефодия и Кирилла. О православной старине и бережном к ней отношении, о прещени-ях за ее разрушение – вновь умолчание.

После расставленных патриархом приоритетов проповедь епископа Назария (Лавриненко) на праздник Торжества Православия 21 февраля 2010 г. в Троицком соборе Александро-Невской лавры удивления уже не вызвала, но лишь подтвердила, что слова благодарности музейщикам за сохранение православной культуры оказываются неискренними в устах священноначалия РПЦ. Задавшись вопросом «почему сегодня музеи держатся именно за чудотворные иконы?», он нашел следующий ответ: «Да потому, что до сих пор, к сожалению, работники музеев, осознавая или не осознавая, часто по инерции являются поборниками атеизма и иконоборческой ереси». Он утверждал, что «сегодня иконоборчество тоже существует, но под тем благовидным предлогом, что, не дай Бог, икона, оказавшись в храме, не будет храниться при надлежащей температуре, что, не дай Бог, за ней в храме не будут ухаживать». Эти требования были названы человеком, окончившим Духовную академию (!), «изысками в области охраны памятников культуры». Такие слова свидетельствуют о неготовности иерархии взять на себя ответственность за судьбу общенациональных реликвий, внушают обоснованные опасения за будущее чтимых икон, переданных подобным «иконопочитателям», и полностью перечеркивают последующее утверждение архиерея о том, что церковные люди тоже «переживают» за состояние святынь. Епископ Назарий заявил, что «придет то время, когда из музеев будут возвращены практически все иконы, особенно чудотворные и почитаемые», и тогда святыни снова обретут своих молитвенников, а иконы вновь станут окном в Царство Небесное. Грамотный текст, написанный профессиональными спичрайтерами и утверждающий, что «чудотворные иконы и святыни – это одно из государствообразующих начал, ибо через них осуществляется то единство прошедших и нынешних поколений, без которого не может быть сильного государства», в тот же день появился в интернете, дабы произвести соответствующее впечатление.

Большинство сделанных с амвона заявлений прямо противоречат опыту Церкви, доказывающему, что святыня, соблюдаемая в общенациональном древлехранилище, не перестает быть палладиумом нации. К тому же, согласно православному учению, икона не столько щёлка, позволяющая нам заглянуть в вечность, сколько окно, сквозь которое Бог смотрит на нас, и мы меняемся от этого взгляда. Утверждения, что только в храме святыня может найти молитвенников, что главное в иконе – ее «намоленность», свидетельствуют о духовной слепоте и богословском примитивизме исповедующих подобные взгляды. Все это является манифестом «общества духовного потребления», в котором икона служит средством «удовлетворения религиозных потребностей» или «консолидации нации». Ни о каком христианском самоограничении, сбережении святынь для будущих поколений, уважении к внецерковному обществу, имеющему определенные права на национальные реликвии, речи в этом манифесте не идет. Настоящим иконоборчеством являются многочисленные факты разрушения церковной старины некоторыми представителями РПЦ, мартирологом чего стала эта книга. Манифест епископа Назария (Лавриненко), как и манифест его предшественника архимандрита Макария (Гневушева), прозвучавший 100 лет назад – накануне общероссийской катастрофы, не обещает ни обществу, ни Церкви ничего доброго…