Власть. Новый социальный анализ - Бертран Рассел Страница 35

вероисповедания, которые использовались чрезмерно, обладают лишь преходящим воздействием. В XIII веке в воображении людей господствовали три великих человека: папа, император и султан. Император и султан исчезли, а власть папы ныне является бледной тенью своего былого величия. В XVI и начале XVII столетия войны между католиками и протестантами охватили всю Европу, и весьма масштабная пропаганда была направлена на победу одного из двух вероисповеданий. Но окончательная победа досталась не одной из этих двух партий, а тем, кто полагал, что их противоречия малозначительны. Свифт высмеял этот конфликт в войнах тупоконечников и остроконечников; Гурон у Вольтера, оказавшись в тюрьме с янсенистом, считает равно глупым и правительство, которое требует от него отречения, и его самого, поскольку он отказывается отрекаться. Если в ближайшем будущем мир будет поделен между коммунистами и фашистами, окончательная победа может достаться не тем или другим, а тем, кто пожимает плечами и говорит, подобно Кандиду: «это хорошо сказано, надо возделывать наш сад». Последний предел силе вероисповеданий полагается скукой, усталостью и любовью к комфорту.

11

Биология организаций

Пока мы рассматривали чувства, которые являются наиболее важными психологическими источниками власти – традицию, особенно в форме уважение к священникам и царям; страх и личную амбицию, являющиеся источниками голой власти; замену старой веры новой как источником революционной власти; наконец, взаимодействия между вероисповеданиями и другими источниками силы. Теперь мы переходим к новому подразделу нашего предмета, а именно к исследованию организаций, благодаря которым отправляется власть, каковые сначала будут рассмотрены как организмы, наделенные собственной жизнью, а потом в их отношении к другим формам правления и наконец в качестве факторов, определяющих жизни составляющих их людей. В данном разделе нашего предмета организмы должны рассматриваться по возможности без отношения к их цели, так же как люди рассматриваются на уровне анатомии и биохимии.

Предмет, обсуждаемый в данной главе, а именно биология организаций, зависит от того, что организация – это еще и организм, наделенный собственной жизнью, тенденцией к росту и упадку. Конкуренция между организациями похожа на конкуренцию между отдельными животными и растениями, а потому может рассматриваться в более или менее дарвинистской манере. Однако эту аналогию, как и любую другую, не стоит заводить слишком далеко; она может послужить для прояснения определенных моментов, но не для доказательства. Например, мы не должны предполагать, что упадок социальных организаций действительно неизбежен.

Власть в основном, но не полностью зависит от организаций. Чисто психологическая власть, например, Платона или Галилея, может существовать безо всякого соответствующего ей социального института. Но, как правило, даже такая власть не может обрести значение, если она не утверждается церковью, политической партией или каким-то аналогичным социальным организмом. Пока я буду игнорировать всякую власть, которая не связана с организацией.

Организация – это множество людей, объединенных теми или иными видами деятельности, направленными на общие цели. Она может быть совершенно добровольной, такой как клуб; или же она может быть естественной биологической группой, такой как семья или клан; но также она может быть принудительной, такой как государство; наконец, она может быть смешанной природы, примером чему является железнодорожная компания. Цель организации может быть явной или неявной, осознанной или бессознательной; она может быть военной или политической, экономической или религиозной, образовательной или спортивной, и т. д. Всякая организация, независимо от ее характера и цели, требует определенного перераспределения власти. В ней должно быть правление, которое принимает решения от имени всего ее корпуса в целом и которое обладает большей властью, чем отдельные члены, по крайней мере в отношении тех целей, ради которых эта организация существует. Когда люди становятся более цивилизованными, а техники – более сложными, преимущества объединения оказываются все более очевидными. Однако объединение всегда предполагает отказ от определенной доли независимости: мы можем приобрести более значительную власть над другими, но они также приобретают власть над нами. Все чаще важные решения – это решения определенных корпусов людей, а не индивидов. Причем решения таких корпусов, если только у организации не слишком мало членов, должны проводиться определенными органами управления или правительствами. Таким образом, правительство наверняка играет намного более значительную роль в жизни современного цивилизованного общества, чем в жизни обществ доиндустриальных.

Даже совершенно демократическое правительство – если бы такая вещь была возможной – требует перераспределения власти. Если у каждого человека равный голос в совместном решении, и если существует (например) миллион членов, тогда у каждого из них одна миллионная часть власти над всем миллионом, а не полная власть над самим собой и нулевая над всеми остальными, что было бы в том случае, если бы он был одиноким диким животным. Этим создается психология, совершенно отличная от любого анархического собрания индивидов. А там, где правительство не является полностью демократическим, как оно всегда и получается, психологический эффект возрастает. Члены правительства обладают большей властью, чем другие члены общества, даже если они избираются демократически; и то же относится к чиновникам, назначаемым демократически выбранным правительством. Чем больше организация, тем больше власти у исполнительного органа. Следовательно, любой прирост размера организаций увеличивает неравенство во власти, в то же время уменьшая независимость обычных членов и расширяя поле действия правительства. Средний человек подчиняется потому, что коллективно можно достичь гораздо большего, чем в одиночку; исключительно властолюбивый человек торжествует, поскольку у него появляется возможность осуществления его желаний, если только правительство не является наследственным и если определенный властолюбивый человек не принадлежит к группе (каковой в некоторых странах являются, например, евреи), которой не разрешается занимать сколько-нибудь значимые посты.

Конкуренция за власть бывает двух типов: между организациями и между индивидами за руководящие посты в организации. Конкуренция между организациями возникает только тогда, когда их цели более или менее схожи, но несовместимы; она может быть экономической или военной, вестись средствами пропаганды, а также использовать два или даже три этих метода. Когда Наполеон III делал себя императором, он создал специальную организацию, преследующую его интересы и призванную обеспечить ему непререкаемую власть. Для этой цели он раздавал некоторым людям сигары – что было экономическим методом; другим он говорил о том, что он племянник своего дяди, что было пропагандой; наконец, нескольких оппонентов он расстрелял, и это был военный способ[31]. Тогда как его противники ограничивались восхвалением республиканской формы правления и не обращали внимания на сигары и пули. Техника приобретения диктаторской власти над государством, которое было демократией, известна со времен Древней Греции, она всегда предполагает одно и то же сочетание подкупа, пропаганды и насилия. Но нашей теперешней темой является не это, а биология организаций.

Организации могут отличаться в двух важных отношениях: первое – это размер, а второе – то, что