История магии и суеверий от древности до наших дней - Альфред Леманн Страница 41

Однако же, хотя вера в ведьм и их действия в протестантских землях оставалась в прежней силе, там уже восставали против применения для борьбы с ними магических средств. Протестантские авторы, описывавшие колдовство, выступали во всеоружии здравого смысла и иронии против народной магии, направленной против ведьм.

В своем выше цитированном труде, упомянув о различных средствах защиты от ведовства, в числе которых многие по невежеству употребляли священные предметы, Преториус говорит: «Удивительно, что они (ведьмы) не переносят игры на арфе, потому что Давид арфой изгонял из Саула злых духов».

И далее: «Бог дал нам крест и крестное знамение не в качестве телесного лекарства, Он дал нам хлеб и соль для пищи, а слово Свое – чтобы слушать и хранить его в сердце, а не вешать на шее в ладанках, что делают даже для скота. Может ли это помочь скоту, не имеющему разума? Разве слово Божие дано скотам? Как бы хорошо ни было средство само по себе, все-таки нельзя одобрить всякое его применение или всякий способ пользования им. Не есть ли человек лучшее творение Божие? Не создан ли муж по образу и подобию Бога? И не есть ли жена, которая может молчать, дар Божий? Но если они вдвоем занимаются развратом и молчат об этом, то разве это будет тоже лучшее дело и дар Божий?.. Точно так же и слово Божие есть добро и источник жизни. Но оно есть смерть для того, кто им злоупотребляет».

Таким образом, протестантская точка зрения была, в сущности, та же, что и в древней церкви, а именно: демоны существуют и имеют власть вредить; но христианин своей верой – и только верой – защищен от их козней.

Реформация, стало быть, боролась преимущественно с невежественной народной магией в той форме, в какой она развита была в католических странах. Поэтому последняя в странах, примкнувших к Реформации, мало-помалу исчезла. Но собственно главная борьба с чародейством во всех его проявлениях велась наукой. Средневековая наука была, как мы уже сказали, удивительной смесью изучения природы и магических искусств, развившейся на основе, данной маврами. Развитие этой тайной науки, или «сокровенной философии», имеет столь большой интерес и важное значение, что в нашем труде ей посвящена будет отдельная глава; здесь же мы ограничимся только несколькими важнейшими пунктами. Выше мы уже видели, что ее приверженцы, хотя бы и невольно, стали причиной того, что вера в чародейство, а вместе с тем и в черную магию получила в Европе такое быстрое развитие, естественным последствием которого были процессы о ведьмах. Но если ученая магия по меньшей мере косвенно и имела на своей совести это ужасное народное бедствие, то позднее она загладила свою вину, открыто выступая против этого безумия и ведя борьбу с ним. Европейские ученики мавров после критического анализа не остановились на данных основных положениях: с течением времени они убедились, что из всех магических искусств возможно было только то, которое основывалось на применении сил природы и на естественном взаимодействии вещей.

Генрих Корнелий Агриппа Неттесгеймский был, вероятно, первым, осмелившимся публично признать, что многое в учении сокровенной философии было заблуждением. В молодости, в 1510 году, он даже написал сочинение De occulta philosophia («Об оккультной философии»; отпечатано в Кельне в 1533 г.), в котором собрал всю магическую мудрость того времени; но в 1527 году он издал книгу De incertitudine et vanitate scientiarum («О тщете наук»), в которой говорит, что многое, о чем он писал прежде, было пустым делом, на которое было им потрачено много денег и времени. В 1558 году итальянец Джамбаттиста делла Порта издал небольшое сочинение Magia naturalis («Натуральная магия»), наделавшее много шуму и выдержавшее много изданий на различных языках. Книга эта скорее была в своем роде практической физикой, показывавшей, как природными средствами можно делать множество замечательных фокусов. Кроме нескольких действительно хороших глав она содержит также несколько опытов, совершенно неисполнимых. Во всяком случае, значение этой книги в том, что она показывала, как многое, кажущееся волшебным, может быть выполнено при достаточном знании законов природы.

Вера в ведьм тоже подверглась сильным нападкам, которые следовали одни за другими. Ученик Агриппы врач Иоганн Вейер издал в 1563 году книгу De praestigiis daemonum («Об обманах демонов»), в которой он, не отвергая вполне возможности чародейства, утверждает, однако, что большая часть того, что приписывается ведьмам, есть плод воображения и никогда не существовало и не могло существовать. Еще решительнее выступает в Англии в 1584 году Реджинальд Скот в своем сочинении «Открытие колдовства» (Discovery of witchcraft). Эти нападения, конечно, не оставались без ответа; Боден и Мартин дель Рио с большой ученостью и остроумием отстаивали древнюю веру в ведьм, а процессы шли своим чередом; однако уже начиналось то брожение, которое в итоге должно было окончательно подорвать это суеверие.

Одновременно с этими спорами или в ближайшие годы быстро появляются одно за другим великие открытия в области астрономии и физики Галилея, Кеплера, Отто фон Герике и Гюйгенса. Они вдвойне влияли на суеверия того времени. Во-первых, эти открытия лучше всего помогли открыть глаза образованным классам на то, что все происходящее в мире совершается по точным законам, а не по произволу демонов и ведьм. В то же время они обогатили свою эпоху новыми сведениями относительно законов природы, зная которые можно было естественными средствами производить в несравненно большем объеме разные удивительные физические опыты, почитавшиеся до тех пор за действия волшебства. В ряду книг, появившихся с 1631 по 1660 год, особенно обращали на себя внимание две: обстоятельное и местами очень хорошее описание опытов с магнитом, волшебным фонарем и духовыми инструментами Афанасия Кирхера и большой трехтомный труд Каспара Шотта Magia universalis naturae et artis («Искусство натуральной магии», 1657), содержавший вместе с чисто физическими исследованиями множество практических применений полученных результатов. Такие книги должны были сильно ослабить веру в чародейство в образованных кругах общества.

Что вообще было уже положено начало новому взгляду на вещи, видно из того, что три иезуита, Таннер, Шпее и Лейман, в 1625–1631 годах нападали на произвол, проявлявшийся в процессах о ведьмах и более или менее открыто опровергали веру в ведьм. Даже в этой области стали применять экспериментальный метод, заставляя ведьм в присутствии свидетелей мазаться мазью, чтобы посмотреть, действительно ли они могут летать. Путем повторения такого рода опытов наконец убедились, что перелеты ведьм – дело совершенно невозможное. Обыкновенно при этом ведьма