Искусство нарасхват. Самые громкие кражи шедевров - Фабио Исман Страница 5

в виде у́гольного наброска. Нидерландский художник писал коллеге из Франции: «Бесконечно рад, что Вам нравится портрет арлезианки, сделанный точно по Вашему рисунку. Я старательно и уважительно пытался соблюсти верность ему, взяв на себя, однако, смелость с помощью красок интерпретировать сюжет на свой лад, но, конечно, в том же трезвом духе и стиле, в каком выполнен названный выше рисунок. Портрет представляет собой, так сказать, обобщенный тип арлезианской женщины; такие обобщения – явление довольно редкое. Прошу Вас рассматривать мою картину как нашу совместную работу и плод нашего многомесячного сотрудничества в Арле»[28].

Поль Гоген. «Кафе в Арле» (1888). Москва, ГМИИ им. А. С. Пушкина

На картине, достигающей полуметра в ширину, изображена Мари Жюлиан – жена Жозефа-Мишеля Жину, владельца привокзального кафе, которое Винсент посещал чуть ли не каждый день. На портрете ей около 40 лет. Ван Гог написал пять версий картины, но одна оказалась утеряна – возможно, это был подарок супругам Жину. Два других полотна сейчас находятся в Метрополитен-музее в Нью-Йорке и в Музее Орсе в Париже, и еще одно было продано на аукционе Christie’s в 2008 году за 40 млн долларов. Картина, как писал художник из лечебницы Сен-Поль де Мозоль, помогала ему справляться с первыми приступами депрессии – психическим расстройством, которым страдала и сама Мари, отсюда и видимая на полотнах симпатия. Неслучайно это слово восходит к греческому συμπάθεια – «сочувствие», «совместное страдание».

Картина также повествует о странных дружеских отношениях. Первая необычная дружба возникла между Ван Гогом и Гогеном. Они работали вместе всего два месяца, как вдруг Винсент напал на коллегу, размахивая бритвой, которой после отрезал себе ухо. Другие – довольно странные – приятельские отношения завязались между Ван Гогом и владельцами «Кафе де ла Гар». Через пять месяцев после окончания работы над «Арлезианкой» владельцы кафе вместе с 28 жителями Арля написали коллективное обращение, в котором просили власть имущих отправить художника в тюрьму, поскольку «он не владеет собой, пьет чрезмерно, отчего приходит в такое возбужденное состояние, что перестает осознавать, что делает и говорит».

Винсент рассказал об этой петиции Тео. Художник писал, что для него это был удар: «…каким ударом обуха по голове оказалось для меня то, что здесь так много подлецов, способных всей стаей наброситься на одного, да еще больного человека…» Кажется, он не знал, что двое друзей из «Кафе в Арле» также были замешаны в этом. Художник обменивался с ними письмами до самой смерти, наступившей 18 месяцев спустя. Италия приобрела «Арлезианку» у знаменитой лондонской галереи Мальборо в 1962 году для Национальной галереи современного искусства, директором которой была легендарная Пальма Букарелли[29]. Возможно, важную роль в принятии решения о покупке также сыграл Джулио Карло Арган.

Тень многочисленных краж уже давно нависала над «Садовником». Флорентийский коллекционер Густаво Сфорни обнаружил картину в Париже у знаменитого торговца искусством Поля Розенберга в 1910 году, когда художник еще не прославился в Италии. Сфорни умер в 1939 году, и коллекция перешла к его дяде Джованни Верузио. В нее входили многие произведения импрессионистов, более 40 полотен Джованни Фаттори, Джино Северини, Телемако Синьорини и др. Адвокат Верузио спас жемчужину коллекции от фашистов, спрятав ее в сене, а его жена Сандра – от наводнения на реке Арно. Когда картину привезли в Рим, красотой полотна восхитилась местная элита. Но Сандре не давали покоя воры: «Они безуспешно приходили пять раз, довольствуясь мехами и столовым серебром; летом я отнесла картину в банк».

В частности, для того чтобы решить эту проблему, в 1977 году картину за 600 млн лир приобрел римский галерист Сильвестро Пьеранджели. Как стало известно в 1983 году, он был посредником знаменитого швейцарского коллекционера Эрнста Бейелера (Марко Карминати писал: «Мальчик из книжного магазина стал продавцом Пикассо»). Итальянские власти были чересчур нерасторопны: в 1988 году Бейелер объявил о продаже картины за 14 млрд лир в коллекцию Пегги Гуггенхайм[30]. Процесс общеевропейского масштаба занял семь лет. Наконец, в 1995 году картина стала собственностью Италии – всего за €1,3 млн в придачу к судебным издержкам. Результат того стоил: полотно оказалось рядом с портретом мадам Жину.

Редкий холмос, обнаруженный у «Моцарта-солдата»

Интересно, знали ли об этом трое похитителей, укравших картины в ночь на 19 мая 1998 года? Галерея закрылась в 22:00, и спустя полчаса злоумышленники вышли из укрытия и обезвредили ночных сторожей. Дальнейшие события достаточно банальны: один из них с оружием наперевес держал охранников под прицелом, пока другие забирали три желанные картины, не обращая никакого внимания на висевшие рядом полотна Дега и Климта. Получается, они точно знали, что хотели унести с собой. Это не какое-то там воровство, а настоящее ограбление. Поступил телефонный звонок: голос в трубке сказал о трех Ван Гогах, хотя одно из полотен не принадлежало кисти этого художника. Еще один звонок: на этот раз с просьбой освободить Феличе Маньеро – главу преступной организации Nuova Mala del Brenta, с которым мы ближе познакомимся в восьмой главе. Даже появилась неуловимая террористическая организация Falange Armata, о которой почти ничего не известно: ни то, кто это, ни то, что они делают. Также кражу приписывают некоему Фронту освобождения Падании[31].

В итоге вырисовывается банальный сюжет: всего восемь человек из Рима и Турина; одна из них – наводчица, работавшая в галерее, главарь – Энео Хименес[32], обладатель известной фамилии (правда, он никак не был связан с литературой). Спустя всего 48 дней – каких-то полтора месяца – картины, найденные в хорошем состоянии, вернулись на место.

О необычайном возвращении полотен домой никогда не рассказывалось подробно. Карабинерам удалось установить личность воров, но они по-прежнему не знали, где находятся картины. В первую очередь нужно было обезопасить сами полотна. Из США прибыл агент, чуждый миру искусства, – специалист по работе с наркотиками. Из люкса в роскошном отеле, расположенном в центре Рима, он дал понять, что заинтересован в покупке, после чего прибыл на обед уже в другой отель, находящийся на полпути к аэропорту Фьюмичино, где в каждой комнате было предостаточно «жучков» с прослушкой – даже в ванных. За столиком сидела пара влюбленных (на самом деле это были карабинеры). Первый запрос – 15 млрд лир – явно был заниженным. «Утром деньги – вечером стулья»[33]: преступники хотели себя обезопасить. За этим же столом прошла еще одна встреча. Портфель с 1 млрд лир – только что из